Литературная Газета 6573 ( № 43 2016) - Литературка Литературная Газета
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лучезарные чиновники могут отчитываться о демографическом росте, большие чины от силовиков им могут поддакивать, но при этом негласное замещение русских будет набирать обороты. Если наш социум и дальше будет пятиться с востока на запад – обратно на наше занятое кем-нибудь место нас уже не вернуть. Как не вернуть многих русских на родной им Кавказ. Только хорошо информированные сограждане способны не допустить такого исхода.
Поэтому от Росстата, МВД и других профильных ведомств нужен электронный свободный доступ к текущей информации о миграционных процессах, о национальном составе местного населения, занятости мигрантов в различных отраслях. Хватит утаивать то, что волнует людей в первую очередь. Следует вернуть все права русской культуре и превратить её в основание и внутренней, и внешней политики. Разумеется, при полном согласии с ожиданиями традиционно проживающих в Приамурье народов.
Заветная мечта знакомых мне подвижников нашей культуры – обрести русский дом народного творчества, чтобы нашим сородичам и близким им по духу хабаровчанам было где встретиться, отвести душу. И хватит нас делить по национальностям. Все мы – хохлы, кацапы, казаки и бульбаши – одного русского роду племени, только из разных мест и с похожими почти, как близнецы, диалектами. Наши предки распахали здесь земли, проложили дороги, построили города, отстаивали их в войнах, и мы отсюда никуда не уедем. Здесь наша древняя от скифских курганов земля и нам здесь жить до скончания века. Душа в душу со всеми, кто этому не перечит.
Хабаровск
Кьеза, Болдырев и другие
Кьеза, Болдырев и другие
Политика / Новейшая история / Поздравляем!
Теги: Кьеза , Болдырев , Бунинская премия
Названы имена лауреатов Бунинской премии
На минувшей неделе состоялось вручение Бунинской премии, носящей имя первого среди русских писателей лауреата Нобелевской премии по литературе Ивана Бунина. Для участия в конкурсе в нынешнем году было представлено 118 книжных и журнальных публикаций, оригинальных произведений. Заявки пришли из 21 российского города.
Особо хочется отметить, что среди лауреатов премии, учреждённой рядом российских негосударственных вузов в 2004 году, – герои материалов, авторы и эксперты нашей газеты.
Решением Попечительского совета, который возглавляет ректор Московского гуманитарного университета Игорь Ильинский, международная Бунинская премия «За выдающиеся заслуги в защите свободы слова и возвеличивании русской культуры, многолетнюю плодотворную литературную деятельность» присуждена известному итальянскому писателю, журналисту и общественному деятелю Джульетто Кьезе.
Премии Попечительского совета присуждены Леониду Ивашову и Владимиру Попову.
Среди лауреатов премии в номинации «художественная публицистика» – известные читателям «ЛГ» экономист и публицист Юрий Болдырев, историк, социолог и публицист Андрей Фурсов, а также филолог Иван Есаулов.
Искренне поздравляя новых «бунинцев», желаем им дальнейших творческих достижений и открытий.
«ЛГ»
Инвалид из Сан-Франциско
Инвалид из Сан-Франциско
Политика / Мир и мы / Потерянное поколение
Славин Алексей
Тепло под звёздно-полосатым
Теги: Америка , выборы , общество
Эссе о случайной встрече с русским человеком
Завершается предвыборная кампания в США, поразившая лицемерием и бесстыдством. В неё была вовлечена и Россия. Печальным результатом информационной войны стало возбуждение русофобии в Штатах и острое раздражение «партнёрами» у нас. Но ведь и после выборов Америка никуда не денется, там по-прежнему живут люди, во многом похожие на нас, да и попросту наши. Не стоит об этом забывать…
Он сидел в закоулке, на ступенечке, на заднем дворе китайского ресторана в Сан-Франциско, и мутно смотрел в пространство.
Он мотал головой и что-то напевал.
Пахло чёрт знает чем.
Этот закуток был улицей. Я зашёл туда, чтобы глотнуть из фляжки. Закуток назывался Керуак-стрит.
Господи, Керуак, Гинсберг, битники! Кто их теперь помнит? А теперь вот китайцы, запах и этот русоволосый тип, явно накурившийся, насосавшийся или нанюхавшийся.
Он попросил у меня закурить, приложив пальцы победой ко рту.
– Не курю, – сказал я ему по-русски и развёл руками. Чтобы больше не приставал. Иностранец я.
Но он почему-то в ответ протянул из себя: «Ху-уу». И тогда мне всё стало ясно. Этот насосавшийся – наш. Причём без дворянских примесей. Одно слово: «Хуу».
Я уставился на него. Он по-прежнему глядел в пространство. Я его не интересовал.
Но я почему-то не спешил уходить.
– Ничто не было рождено, ничто никогда не умрёт, – сказал я с лёгкой злобой. Я знал, что он ничего не поймёт. Цитата для умников. Из Керуака. Сказал по-русски.
– Ты о чём? – спросил он.
По-русски спросил.
– Да так, – сказал я. – Тут до тебя люди такое вот вещали, как раз на этом месте. Улица в честь этого вещуна. Поэму написал, на тридцать шесть метров. На рулоне бумаги.
– Чудик, – сказал он.
– Чудик, – согласился я
Я присел на ступеньку.
– Может быть, ты помнишь Ферлингетти? – продолжил я с той же лёгкой злобой. Я явно нарывался. – Тоже отсюда.
– У нас в городе нет ни одного итальянца, – мирно ответил он и прибавил почему-то английское нецензурное слово.
– Ну как же, – сказал я, – разве тебе не рассказывали в твоей вторичной школе историю Иисуса Христа на американской фене? Это вот и есть Ферлингетти.
– А что такое феня? – спросил он.
Говорить было больше не о чем. Раз он не знал, что такое феня.
Он запел свою песню, а я тихонько достал из кармана фляжку, чтобы полицаи не видели.
Он не обратил на фляжку никакого внимания и продолжал петь.
– Ты откуда? – спросил я.
– Рокки Маунтинс, Рок Спрингс – сказал он. – Дыра жуткая, но красиво.
– Горы, что ли?
– Угу, – промычал он. – Я Пит. Петя, по-вашему.
– Алекс, – сказал я, перекорёживая своё имя и думая, что так ему будет понятнее. – А что здесь делаешь?
– Ловлю жизнь, – ответил он по-английски.
«Далековато, – подумал я. – Нет, он не на Кастро-стрит приехал, не голубой он».
Уже от одной этой мысли я расслабился. Я не знаю, как вести себя с голубыми. Я их стесняюсь, впрочем, как и проституток.
Ему было на вид лет сорок. А может, больше. Он был худой и какой-то выжатый, с выгоревшими русыми волосами, нестриженный, небритый…
Он опять запел что-то заунывное.
И только тут я заметил, что у него не правой руке нет трёх пальцев.
Я ему протянул фляжку. Он равнодушно взял её, глотнул и опять запел.
Так мы и сидели.
Потом он вдруг сказал:
– Понимаешь, здесь так хорошо, а в пустыне так плохо.
– Так у вас же там горы, – сказал я.
– Да, горы, а в пустыне всё равно плохо. Знаешь, в Ираке нет людей – там одна пустыня. И что-то по ней ползает. Машины, верблюды, змеи. Ещё что-то…
Вот те раз, подумал я, ветеран. Инвалид – так, кажется, раньше говорили.
Он протянул руку, и я ему дал фляжку. Он глотнул.Я стал его слегка подначивать, чтобы хоть как-то привести в чувство. Причём глупо подначивать. Ничто другое почему-то в голову не лезло.
– Так что лучше – курить или пить? Как тебе?
Ночной Сан-Франциско
Он взглянул на меня очень грустно. Как на несмышлёныша.
– Всё хорошо. А бабы – плохо.
– Ну вот, – сказал я, вставая. – Задубел ты там у себя в горах. Ну что ж, пока. Прощайте, как говорится, Скалистые горы. Ты ведь там живёшь?
Я собирался уходить.
– Ну, там.
А потом он вдруг протянул, причём в такт той песне:
– Отчизна на подвиг зовёт, да?
И тут я, обалдев, откуда он это всё может знать, добавил нараспев сами собой возникшие другие слова:
– Отправились мы за три моря
В суровый и дальний поход.
Он с интересом поглядел на меня. Мне почему-то его совсем не было жалко. Он мне представился бравым бойцом. И я вдруг с ужасом подумал: «А может, они правильно отправились? Чёрт его знает, вдруг правильно?»… Как вспомнил ухмылку того типа в берете, когда ему генералы руки целовали…
Пит как-то неловко протянул мне ладонь без пальцев, точно хотел, чтобы я ему помог подняться.
И вдруг мы вместе рассмеялись, как-то негромко, глубоко, утробно. Так смеются, когда понимают друг друга. И стали не сговариваясь подбирать какие-то летучие слова и строчки на этот почти забытый мотив. И моя злоба и его равнодушие куда-то исчезли. Мы говорили, мы просто болтали, не стесняясь глупых рифм, перебирая русские и английские слова, весело выкрикивая целые предложения и радостно глядя друг на друга.
