Последний Король Молдаванки - Алиса Нежданова

Больше размышлять на эту печальную тему не хотелось. Она решила, что пора подниматься с постели. Накинув легкий халатик и надев сланцы, вышла из своей комнаты. Мать хлопотала на кухне.

– Поздно пришла вчера, доча? Я так крепко заснула, что тебя и не дождалась.

– Нет мам, в одиннадцать уже дома была.

– Ну, поверю на слово. А чего ты джинсы ночью-то стирать бросилась?

– Да маленько запачкала.

– Смотри, аккуратнее мне. Я на них полгода деньги собирала.

– Хорошо, мамочка, я буду стараться.

Девушка решила, что все складывается удачно. Мама не догадалась о ее вчерашних приключениях. А как бы она расстроилась, узнав, что вчера ее дочь отдалась Лёне, которого считала оторвой привозной.

– Сейчас к нам Вадим зайдет, – вдруг сказала мать.

– Откуда ты знаешь?

– Да когда белье вешала, встретила тетю Фаю. Она сказала, что ждет племянника с минуты на минуту. А он после визита к тете всегда к нам заходит.

– Ну зайдет так зайдет.

– «Зайдет так зайдет», – передразнила девушку мать. Тебе, конечно, замуж еще рано, но на будущее – это самый стоящий жених среди наших знакомых. Загранщик, непьющий.

– Та он же старый, мама.

– А тебе что, битки из него делать? Какая разница, старый или молодой. Да и ему всего лишь двадцать восемь лет, а не сорок или пятьдесят. Тоже старого нашла!

– Все равно. Я в институт хочу поступать, на технолога хлебо-булочных изделий, а не замуж бежать. Ты же знаешь, как я люблю булочки печь.

– Вот и испеки для Вадима. Он тебя, глядишь, и в институт потом определит.

– Ладно, испеку.

Но похвалиться своими кондитерскими талантами девушке не довелось. Буквально через пять минут в дверь постучали и на пороге показался Вадим.

Небольшого роста, полноватый, он выглядел далеко не красавцем. Однако лицо молодого человека, умное и доброе, привлекало к нему людей. По-своему нравился он и Ане, но только как приятель. Сам же Вадим уже больше года был в нее влюблен. Девушка знала об этом, но не могла ответить ему взаимностью.

– Привет всем, – бодро поздоровался Вадим. – Алле-оп!

Он вытянул вперед руку, которую держал за спиной. В ней оказалась коробка импортных конфет.

– К чаю, – сказал молодой человек. – Надеюсь, угостите?

– Ох, спасибо, Вадик, балуешь ты нас, – сразу же стала благодарить гостя Анина мама.

– Было бы за что благодарить, Светлана Леонидовна. Просто небольшой знак внимания. От души, – скромно заверил женщину Вадим.

– Точно от души, потому что в точку попал. У нас к чаю как раз ничего нет. Аня собиралась для тебя вертуту с яблоками испечь, да не успела. Ну дети, вы пейте чай, а мне на базар сбегать надо. Оставите мне две конфетки.

Светлана Леонидовна схватила кошелку и выскочила в дверь.

– Садись за стол, – равнодушно сказала Вадиму Аня, – я сейчас чай сделаю.

Она отвернулась к молодому человеку спиной, включила чайник и стала насыпать в чашки сахар и заварку.

– Ты мне совсем не рада. Правда, Анюта?

– Или! – неопределенно ответила Аня, которая, как все одесские девушки, когда хотела, умела уйти от неприятного вопроса.

Вадим вздохнул и замолчал. Вскоре Аня принесла две чашки ароматного чая с мятой и села за стол.

– Извини, Вадик, – сказала она. – Я, конечно, ради тебя видеть. Ты добрый приятель, но не танцевать же мне от радости при виде тебя. За меня это мама делает. Как конфеты увидела, так вся и расплылась.

– Конфеты – это просто знак внимания, – ответил Вадим. – Я готов осыпать тебя более дорогими подарками. Ты же знаешь, деньги у меня есть.

– Ты что, купить меня хочешь?

– Почему бы и нет? Ты такая красивая: беленькая, как ангелочек, а глаза огромные и синие, как море. Я в них заплыл – и не могу добраться до берега. Послушай, Анюта, меня очень внимательно. Послезавтра я ухожу в рейс, полгода меня в Одессе не будет. Когда вернусь, мать хочет, чтобы я обязательно женился. Уже невесту мне присмотрела – симпатичную, из хорошей семьи. У них дом на Фонтане, отец – парторг завода. Я не могу отказать матери в ее желании. У нее больное сердце, ее расстраивать нельзя. Но жениться я хочу на тебе и делаю официальное предложение. Не отвечай сейчас ничего. Подумай, пока я в рейсе. Ты в курсе моих чувств. Если примешь предложение, я тебя всю жизнь на руках носить буду. А сейчас протяни-ка мне свою ручку.

Аня, ошарашенная предложением, с опаской протянула правую руку. Вадим достал из кармана кольцо с бриллиантом и одел на ее тонкий пальчик. Лучи солнца тут же заиграли в нем тысячью разноцветных огоньков.

– Какая красота! – восхищенно воскликнула Аня.

– Это кольцо – символ моей любви. Если ты когда-либо скажешь мне «нет», все равно оставишь его себе. Просто на память. Но, надеюсь, такого не случится.

Вадим поцеловал Ане руку и быстро вышел из квартиры. Он шел по двору, не оглядываясь назад. Молодой мужчина не видел, что девушка, не отрываясь, задумчиво смотрит ему вслед.

В это день Лёня также проснулся поздно. Еще не открыв глаза, он понял, что счастлив, как никогда в жизни. Близость с Аней оказалась блаженством – не то что с молодой шлюшкой, которую полгода назад они «оприходовали» в кустах всей компанией. Просто так, чтобы почувствовать себя мужчинами. Тогда быстрый половой акт не доставил ни капли удовольствия, только принес ощущение грязи, которую даже не помогло смыть долгое купание в море. «Мы с Аней любим друг друга и теперь не расстанемся никогда!» – радостно подумал парень и одним прыжком вскочил с постели.

В их маленькой квартире с двумя смежными комнатами стояла тишина. Это не удивительно; мать с утра уходила на работу, а тринадцатилетняя сестра в выходные дни с утра ошивалась с подружками на пляже или в Дюковском парке. Лёня неожиданно для себя внимательно осмотрел квартиру и вдруг увидел обычные вещи другими глазами. Диваны, стол и стулья были хорошими, добротными. Одну стену его большой проходной комнаты занимали несколько одинаковых шкафов, которые в Одессе называли «стенкой» – модный предмет зависти соседей. Эти вещи купил еще его отец. Но с момента его смерти прошло уже семь лет и остальная обстановка сильно обветшала. Ковры были потертыми, шторы выцвели. «Да, не фонтан у нас. Очень бедно живем, Жену сюда не приведешь, особенно такую красавицу, как Анька. Придется нам с ней новую квартиру покупать. И обстановку. И еще старенький «Жигуль» хотелось бы, – размышлял Лёня. – Но на это деньги нужны. Ладно, потихоньку заработаю. Ларьков вокруг «Привоза» много, «бомбить» есть что».

«Поспели вишни в саду у дяди Вани. У дяди Вани поспели вишни!» – стал тихо напевать парень. Будущее рядом с любимой девушкой сулило счастье. Он быстро натянул на себя джинсы и футболку, сунул ноги в шлепанцы и вышел во двор.

Солнце уже светило вовсю. За большим столом под огромным каштаном сидела тетя Шура, которую все во дворе все звали попросту Шура или Шурико. Ей недавно стукнуло девяносто лет, но она была на редкость шустрой. Старушка чистила бычков.

– Здрасьте вам, Шура, – вежливо поздоровался Лёня.

– И вы чтоб были здоровы и не кашляли, молодой человек, – откликнулась женщина.

Лёня подошел к столу и сел на деревянную скамейку напротив бабушки. Ему захотелось наговорить Шуре множество приятный вещей, чтобы ей стало так же радостно, как и ему. Но он не знал, какие именно слова приятно слышать в столь почтенном возрасте. Не придумав ничего лучшего, он произнес:

– Опять бычков чистите?

– Уже руки болят от этих бичков. А чистить надо – парит, как на дождь. Или как?

– Не знаю. А бычков Сашек с утра наловил? Молодец ваш внук, хороший рыбак.

– Сорванец он, больше ничего. Хочет у матери деньги на кино выманить, потому и расстарался. Вот мой муж – это был человек! Ви, Лёнечка, знали моего мужа?

– Конечно, Шурико, чего ж ему не знать твоего мужа? – послышался голос из окна. – Он же родился всего лишь двадцать пять лет спустя после смерти твоего драгоценного супруга. Отстань от парня.

Это вставила реплику невестка старушки, Лора, крупная черноволосая женщина с небольшими усиками на верхней губе. Лёня считал ее уродиной, но, судя по взглядам некоторых мужчин в возрасте, они находили в ней какой-то шик.

– Да, Лёнечка, ви не знали моего мужа, – ни капли не смутившись, согласилась с невесткой Шура. – Вот это был мущщина. Сейчас таких нет.

Наверху послышались шум и крики. Через несколько секунд на веранде второго этажа показался худой подросток в очках. Он бежал, размахивая скрипкой. За ним, крича и причитая, гналась полная женщина.

– Убивает! Смерти моей хочет, – вопила она, стараясь хлестнуть парня по шее полотенцем.

– Ша, тетя Муся, прикрутите звук, а то в пятки отдает, – не выдержал Лёня.

Толстуха остановилась и, с трудом переводя дух, начала причитать:

– Мы с Леликом всю душу в этого шибздика вложили. Ты же об этом знаешь, Лёня. Продали дачу на Фонтане, на гешефт купили своему Эдичке в Германии лучшую скрипку, наняли самых известных в Одессе педагогов. У него же талант, все в один голос об этом говорят. После школы хотим отправить его в консерваторию, а потом в камерный оркестр. И что в благодарность? Он мне сейчас заявил, что скрипкой много не заработаешь и он больше пиликать на ней не будет.