Жизнь – безумная штука, Карсон - Миа Шеридан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он задумался на минуту, отвернулся к барной стойке и сделал глоток пива. После снова взглянул на меня.
– А как мы сделаем этих двоих детей?
Я озадаченно нахмурилась.
– Эм-м… Возможно, тебе стоит выбрать другую карьеру, если ты не в курсе, как это делается.
– О нет. Я спрашиваю, в какой позе мы этим займемся? Догги-стайл? Наездница? Трапеция? Бабочка? Бутон лотоса? Сфинкс? Колонна?
У меня челюсть отвисла. Я взмахнула рукой, прерывая его:
– Стоп! Во-первых, я понятия не имею о половине перечисленного, и не то чтобы хочу знать, а во‐вторых, какое отношение это имеет к результату?
– О, поверь мне, это важно. Потому что когда-нибудь, когда наша маленькая Принцесса будет рыдать на весь дом из-за грязного подгузника или когда нашего Юниора исключат из школы за то, что он ударил одноклассника, мы будем вспоминать момент, когда их зачали. И тогда я хочу улыбнуться и напомнить себе, почему это был лучший секс в моей жизни и почему любое дерьмо – в буквальном и фигуральном смыслах – стоит пережитого.
– Ты отвратителен.
– Ты первая заговорила о детях.
– Но у нас нет детей. Я просто озвучила свою позицию.
– Вот так просто забьешь на Принцессу и Юниора? Хороша же ты, мамочка.
Я бросила на стойку десятидолларовую купюру.
– Наслаждайся вечером, Карсон Стингер. С нетерпением жду следующей встречи с тобой. Например, хм… никогда.
С этими словами я встала, схватила свою сумку и пошла прочь.
– Кстати, детка, если ты согласишься изобразить для меня горячую секретаршу, когда я приду домой после тяжелого рабочего дня, мне не придется спать с настоящей, – раздалось мне в спину.
Не останавливаясь, я отмахнулась от него, хотя следовало бы показать средний палец. На это он только усмехнулся, я, конечно, услышала, но не стала оборачиваться.
Карсон
Прислушиваясь к тому, как затихают ее шаги, я сделал еще один хороший глоток пива. Вот же чопорная соплячка. Ладно, горячая чопорная соплячка, но все равно соплячка. Я знал этот типаж. Всем своим видом она демонстрировала возмущение, выпятив свой надменный симпатичный подбородок. Ее так и подмывало высказаться, почему она гораздо лучше меня как личность, но вот незадача, в то же время она меня хотела. Я видел, как ее тело реагирует на меня. Честно говоря, большинство женщин реагировало на меня подобным образом. Каждый из нас при рождении получил от мироздания тот или иной дар. Моим стала улыбка, от которой женщины буквально таяли, а еще отличное тело. К чему скромничать? Не то чтобы это было моей заслугой, но я точно знал, как использовать дарованные мне активы с удовольствием. А эта девушка, Грейс Гамильтон, – я прочел ее имя на багажной бирке, – вряд ли стала бы потакать собственным желаниям, не выяснив для начала, чем я зарабатываю на жизнь. Казалось бы, одного факта, что ее тело все равно на меня откликнулось, было достаточно. Почему же эта мысль не оставила меня удовлетворенным? Обычно мне хватало такого осознания. Что изменилось? Я допил пиво и, нахмурившись, принялся рассматривать выставленные за барной стойкой бутылки.
Все же это было странно. Я тогда спустился к стойке регистрации, чтобы оставить сообщение для моего агента, прибывающего следующим утром из Лос-Анджелеса, и столкнулся с девушкой, чья белокурая макушка уткнулась мне прямо в грудь, так, что я смог почувствовать аромат ее чистых, пахнущих цветочным шампунем волос, собранных в пучок.
Когда она подняла на меня взгляд, взволнованная, с чуть сбитым дыханием, я и сам едва мог вздохнуть. Что-то екнуло в моей груди от одного только ее вида. У нее были большие голубые глаза, аккуратный носик и чертовски красивые губы – полные, нежно-розовые, изящной формы, про такие говорят «бантиком». Конечно, она была хорошенькая. Пожалуй, даже красивая. Но меня окружали красотки дни напролет. Так почему именно эта женщина вызвала во мне такую реакцию? Понятия не имею, черт возьми, но я уставился на нее как влюбленный школьник. Мы оба замешкались, прежде чем отстраниться друг от друга. Тут я обратил внимание на ее фигуру – стройная, в черной юбке-карандаше и шелковой белой блузке. Мне понравился ее стиль. Горячая училка. Я заглянул ей в лицо. В ее кристально чистых глазах читалось легкое смущение. От этого взгляда я чуть не забыл самого себя. Почти. Но прежде со мной такого не случалось.
И тут ее взгляд переместился на дурацкий бейдж, который я забыл снять. Ее разочарование и осуждение буквально прямо-таки ощущались в воздухе. Да, после этого я намеренно поставил ее в неловкое положение, искренне насладился отвращением и гневом, что исказили ее прехорошенькое лицо. Насладился и видом ее аккуратной, круглой попки, когда она топала от меня прочь. То же самое я проделал и у барной стойки. Разве это не значит, что я взял верх? Увы, я не чувствовал себя победителем. Да и какого хрена я все еще сижу здесь и думаю о произошедшем? Это конкретно выводило меня из себя. Все, что мне нужно, – вытряхнуть ее из головы вместе с этим гребаным непонятным чувством. Оно не оставляло меня с тех пор, как я столкнулся с Грейс в вестибюле. Пожалуй, мне следует пойти разыскать какую-нибудь легкую на подъем красавицу, которая согласится разделить со мной номер на час или два. Да, это определенно хороший план.
Я вытащил бумажник, чтобы расплатиться за выпивку, и тут зазвонил мой мобильный. Я посмотрел на экран.
– Привет, Кортни, – сказал я, вставая из-за барной стойки.
– Карсон, милый, ты готов к утру понедельника? У меня есть адрес съемки и прочие детали. Отправлю их тебе на почту. Сможешь посмотреть с телефона?
– Да, конечно. Сообщу тебе, когда прочту.
– Договорились. Съемка будет в отеле «Four Seasons» в Беверли-Хиллз. Сцена на балконе, а затем в душе.
Я застонал:
– Проклятье, Кортни, я снялся всего в пяти фильмах, и в двух из них есть сцены в душе. А ведь я говорил, что терпеть это не могу.
– О, прекрати. Должна ли я чувствовать себя виноватой за то, чем ты займешься с Бэмби Беннетт в душе? Вот бедняжка, – в
