Невидимый - Матс Валь

И он направился к застекленному кабинету в конце коридора. Форс пошел следом. Он нес пакет, и книги больно стучали его по коленке.

— У вас много учеников?

— Четыре параллели.

Форс вспомнил свою школу. В ней тоже было четыре параллели. Он ходил в класс «D». Дорожный мастер Форс очень обрадовался, когда узнал, в какой класс попал его сын. «Линия “D” прекрасная, сынок, центральная. Тот, кто захватывает эту линию, способен влиять и на тех. и на других». Дорожный мастер Форс любил говорить про жизнь так, как будто это было шахматная партия.

— Здравствуй, Мехмет! — крикнул Нурдстрем хрупкому мальчику, сидевшему на батарее за последним рядом шкафов. Тот, кого назвали Мехметом, молча поднял в приветствии правую руку.

— Ты не идешь на урок? — поинтересовался Нурдстрем, остановился и посмотрел на паренька. Мехмет уставился в пол. Нурдстрем повернулся к Форсу: — Он постоянно тут сидит.

Нурдстрем покачал головой, достал связку ключей и отпер дверь в комнату завхоза. Форс вошел.

По радио передавали бурную кантри-музыку.

— Долли [1], — сказал Нурдстрем и немного приглушил звук. — Кофе хотите? — Он взял со стола металлический термос, приподнял его и показал на полку около Форса: — Чистые чашки там. Есть горячее молоко. — И он достал еще один металлический термос, точно такой же, как первый.

— Как узнать, в каком термосе молоко? — спросил Форс, садясь в кресло, обитое ситцем в красную и желтую полоску. Нурдстрем показал тоненькие зазубринки на крышке одного из термосов. Затем он взял себе кружку, отвернул крышку и разлил кофе в чашки.

— Хотите молока?

— Спасибо.

Он откинулся назад с чашкой в руке и помахал женщине с угольно-черными волосами, которая прошла мимо по другую сторону стеклянной двери с мусорным пакетом в руке.

— Так что, Эриксон пропал?

— Еще в субботу.

Хороший парень.

— Насколько я понял, он хотел стоять на воротах?

Нурдстрем рассмеялся.

— Да никакой он не вратарь, это уж точно, но парень хороший. Иногда люди толком не знают, чем им следует заниматься в жизни. Ему бы что-то другое делать, а не в футбол играть.

— Как вы думаете, чем Хильмеру следовало заниматься?

Нурдстрем вздохнул:

— Без понятия. Он и сам еще не определился. Кто это знает в таком возрасте?

— Но он же играет в команде?

— И никогда не пропускал тренировки. Надежный парень. Он скаут. — Нурдстрем нагнулся вперед. — Вы же слышали шуточку про лидеров скаутов: «Слава богу, существуют педики, иначе откуда бы появлялись лидеры скаутов»?

Нурдстрем засмеялся и хлопнул ладонями по бедрам. Форс даже не улыбнулся.

— Педофилы, — сказал он, — слава богу, что существуют педофилы, иначе откуда бы появлялись школьные завхозы?

Нурдстрем сразу стал серьезным. Затем он неуверенно улыбнулся:

— Вы найдете его?

— Да, — сказал Форс и отхлебнул кофе. — Расскажите, пожалуйста, про субботнюю тренировку.

Нурдстрем откинулся на спинку стула. Потом выпрямился и отхлебнул кофе.

— В субботу была общая тренировка. Мы бегали по дорожке для кросса, там посередине горка, где-то двести метров вверх. Тут парням приходится совсем плохо, по дороге обратно они еле тащатся, приходится их подгонять. Потом мы тренировались на гравиевой площадке. Большинство ребят в отвратительной форме. Некоторые курят. Я считаю, что игроки должны проходить строгий отбор. Курящих в команде быть не должно. Но поскольку спортплощадка принадлежит коммуне, то все имеют право принимать участие. Вот так все и делается. Посмотрите-ка на вот этого. — И Нурдстрем показал пальцем на парня по имени Мехмет. — Он прогуливает половину уроков, еле-еле говорит по-шведски, хотя живет в Швеции с незапамятных времен. Через несколько лет он станет безработным, и мы будем его содержать. Он совершенно не заинтересован в учебе.

— Чем занимались потом? — перебил Форс.

— Поделали упражнения на растяжку, потом парни переоделись, приняли душ и разошлись.

— А вы?

— Я еще некоторое время оставался в дирекции.

— Вы не принимали душ?

— Нет, я просто переодел свитер. Душ я принял дома.

— Почему?

Нурдстрем, казалось, не понял вопроса.

— Что вы имеете в виду?

— Ну вы же бегали, вспотели. Почему вы не приняли душ?

— Я не сказал, что не принял душ. Я сказал, что мылся дома.

Форс достал из портфеля блокнот, написал дату и время.

— Вкусный кофе.

Нурдстрем кисло улыбнулся.

— Вы видели, как мальчики расходились? — спросил Форс.

— Только некоторых.

— Кого именно?

— Петера Елина. Он ушел первым. Потом вышла целая толпа. Кажется, среди них был и Хильмер. У него новый велосипед. Я видел его около калитки.

— Вы уверены?

Нурдстрем кивнул.

— Он был в компании еще семи-восьми мальчишек. Они вышли сразу после того, как ушел Петер. Остальных я не видел.

— Сколько человек было на тренировке?

— Все были. Двадцать три человека.

Форс через стекло посмотрел на Мехмета.

— А он играет в футбол?

— Во всяком случае, не в команде «БК».

— А есть другие иммигранты в команде?

— Нет.

— Почему?

— У них своя команда.

— Своя команда?

— Да. Они живут в Соллане. Мне кажется, они стараются держаться друг друга, но меня вообще-то это не волнует.

— Команды играют друг против друга?

— Конечно.

— Кто выигрывает?

— Когда как.

Форс записал.

Хильмер стоял в углу и держался за голову. Он изо всех сил старался вспомнить. Новый велосипед. У него был новый велосипед? Он попытался представить его, но ничего не получилось. Голова и лицо болели так, что хотелось кричать.

Нурдстрем бросил взгляд на часы:

— Мне уже пора в Халлбю. И по дороге еще надо инструменты забрать. Если у вас еще будут вопросы, то вы знаете, где меня найти. Обычно я сижу тут, но сегодня до четырех должен быть в Халлбю.

Форс поднялся:

— Спасибо за кофе. — Он отставил белую фаянсовую кружку с изображением Скруджа Макдака. — В школе часто рисуют на стенах?

— Ну не чаще, чем в других.

— Вы знаете, кто это делает?

— Их никогда не знаешь наверняка. Хотя определенные догадки, конечно, есть.

Форс кивнул, открыл двери и с пакетом в руках вышел в холл. Он направился к парню по имени Мехмет.

Рядом стоял Хильмер и держался за голову.

Как болят зубы.

И губы.

Хильмер.

— Привет, — сказал Форс.

Мехмет посмотрел на Форса недоверчивым взглядом.

— Ты не на уроках?

— Тс-с.

— Меня зовут Харальд Форс. Я полицейский.

— Ну и что?

— Почему ты не на занятиях?

— Не ваше дело.

Форс пристально смотрел на парня.

— Чего уставился? — прошипел Мехмет.

— Присматриваюсь к тебе.

— Ну смотри, раз нравится.

— Ты знаешь кого-нибудь, кто рисует на стенах в этой школе?

— Все рисуют.

— Все?

— Да.

— И ты тоже?

— Да.

— И ты знаешь, кто написал «Предатель» на шкафу Хильмера Эриксона?

Мехмет поднялся.

— Во всяком случае, не я.

Он поспешно встал и пошел к выходу.

— Ты знаешь Хильмера?! — крикнул Форс ему вслед.

Но Мехмет не ответил.

форс подошел к шкафу Хильмера. Постоял минутку, рассматривая надпись. Дверцы шкафов были покрашены в светлые цвета. Большинство из них были основательно потертыми, но дверца шкафа Хильмера была свежевыкрашенной.

Форс со своим пакетом направился к выходу. Около двери большими буквами было написано: «Нюман — шлюха».

Форс задумчиво рассмотрел надпись. Весенний ветер шумел в вершинах елей и раскачивал березы, поднимал песок с асфальта. Форс зажмурился, чтобы песок не попадал в глаза.

Он пошел к парковке, сел в «гольф» и поехал прочь.

Около него сидел Хильмер Эриксон. Он забрался в машину вместе с Форсом и его мыслями. Хильмер ничего не понимал. Но он был сейчас в мыслях Форса, и поэтому рядом с Форсом.

Хоть он и был невидимым.

Ты же видишь его?

Его изуродованное лицо?

Что они сделали с его лицом?

По дороге через поселок Форс слушал местное радио. Двое неизвестных пригрозили ножом какому-то орнитологу на озере Мушен и попытались отобрать у него ключи от машины. Орнитолог успел убежать. Сейчас преступников ищут полицейские.

Форс сменил канал. «You ain't nothing but a Hound dog», — пел Элвис.

В местном участке полицейский Нильсон, закатав рукава, мыл кастрюлю. Нильсон собирался осенью выйти на пенсию. В полиции он прослужил всю жизнь. У него были коротко подстриженные седые волосы, а нос наводил на мысль о том, что его обладатель недавно завязал с выпивкой.

— Кофе хочешь? — спросил Нильсон.

— Спасибо, я только что пил.

Форс сел за стол в маленькой кухоньке и развернул карту.