Луна прерий - Мэгги Осборн

Скудный свет лампы и коричневатый фон фотографии делали ее такой молодой, невинной и такой юной. Сколько ей было в день свадьбы? Всего шестнадцать. Она улыбалась, уверенная, что счастье будет длиться вечно, что их любовь выдержит любые испытания. Она совсем не знала жизни.

Но Кларенс смотрел в объектив камеры с мрачной серьезностью. Делла вспомнила, как ругала его за то, что вид у него не счастливый, а скорее траурный. Теперь она поняла – он уже тогда знал, что впереди его ждут трудности и лишения. Что их брак не будет романтичным и сказочным, как рисовало Делле воображение.

Какой же она была глупой тогда!

Делла представляла себе, как будет встречать мужа, приехавшего домой на побывку, осыпать его поцелуями, как проведет в гостиную, наполненную разодетыми дамами и лихими офицерами в безукоризненных мундирах. А еще Делла представляла, как в дорожной коляске поедет в полк к Кларенсу на краткое, полное романтики свидание. Она представляла себе, как в кругу других храбрых юных жен готовит бинты для раненых, внося таким образом свою лепту в ход войны.

Через неделю после того, как была сделана эта фотография, Кларенс вернулся в полк. За весь следующий год Делла видела его всего три раза. Не было ни романтических свиданий, ни веселых приемов. Одна задругой ее прекрасные фантазии умирали, задавленные свалившимися на плечи заботами и постоянным страхом за себя и близких.

Делла несколько долгих ми нут разглядывал а вы цветшую фотографию. Боже, что это? Слезы?! Она много лет не позволяла себе плакать. Но сейчас, уронив голову на стол, зарыдала.

Глава 2

Делла, всхлипывая, проснулась. У нее болела грудь, лицо было мокро от слез. Обычно воспоминания о ночных кошмарах не покидали ее в течение всего дня, наполняя сердце горечью и болью. Ей хотелось лежать вот так, свернувшись калачиком в постели. Но нужно было кормить скотину, полоть огород, гладить белье. Иногда Делла готова была проклясть свое монотонное существование, но бывали дни, когда она благословляла его, потому что только оно и заставляло ее подниматься с кровати.

Она перекинула длинную косу через плечо, спустила ноги на пол. И только тут осознала, что снаружи доносится стук молотка – уютный, домашний, прекрасный звук, который она не слышала вот уже много лет. Тут Делла вспомнила о мистере Камероне.

Охваченная любопытством, она подошла к окну. Камерон сидел на коньке крыши амбара, с закатанными рукавами. Во рту он держал несколько гвоздей. Поля шляпы роняли тень на его лицо, защищая от утреннего солнца. Камерон был полностью поглощен своим занятием. Но почему он даже сейчас не снял ремень с оружием?

Он носит его как воспоминание о войне? Или причина в чем-то другом? Не ее дело, конечно, но пока Делла одевалась, эти вопросы не давали ей покоя.

Делла расчесала волосы, уложила в толстый узел на затылке, уделив этому немного больше времени, чем обычно, после чего принялась готовить завтрак. Обычно по утрам она ограничивалась чашкой кофе. Или же доедала остатки ужина. Но мистер Камерон заслуживал большего. Делла была твердо уверена, что он из той породы людей, которые придают завтраку особое значение. Странно, но от этой мысли на душе у нее стало веселее. Готовить на одного – весьма неблагодарное занятие. И Делла рьяно взялась за дело.

Запах ветчины, залитой яйцами, заставил Камерона слезть с крыши. Делла слышала, как он умывался в большой бочке для сбора дождевой воды, стоявшей под окном кухни. Она налила кофе и поставила чашку на стол.

– Доброе утро, – поздоровался Камерон, войдя в дом.

Сияв шляпу, он огляделся, подыскивая место, куда бы ее положить, и Делла вспомнила, что накануне он положил плащ и шляпу прямо на пол. В тот момент она была слишком утомлена, чтобы думать о таких мелочах, и сейчас устыдилась своих скверных манер. Ведь она была вдовой не кого-нибудь, а Кларенса Уорда.

– Вы можете повесить свою шляпу на гвоздь за дверью. Она увидела, что он внимательно рассматривает детскую панамку и фартук, висевшие там же, возле ее шали и старой рабочей шляпы. Делла снова повернулась к плите.

«Не спрашивай, – мысленно умоляла она его, – не надо. Не сейчас».

– Можете повесить и свои пистолеты.

– Пусть остаются на месте, – ответил он спокойно. Но женщина поняла, что этот вопрос обсуждению не подлежит.

Делла отодвинула куски ветчины и стала поджаривать хлеб. Обычно мужчины не садятся за стол с оружием на ремне. Это просто не принято. И Делла подумала, что, наверное, у мистера Камерона есть на это свои причины. А ей в общем-то нет до этого никакого дела. Она испытывала радость оттого, что завтракала не одна. К черту этикет и правила хорошего тона. Она давно забыла о них. Положив в тарелку побольше яичницы и хлеба, Делла поставила ее перед Камероном и села.

– Вы не промокли ночью в амбаре?

– Мне удалось отыскать сухое местечко.

– Надеюсь, вы любите хорошо прожаренные яйца.

– Да, мэм. Это чудесный завтрак, и я благодарен вам за него.

– Это самое меньшее, чем я могу вас отблагодарить, учитывая то, что вы сделали для меня. – Когда Камерон бросил на нее удивленный взгляд, Делла добавила: – Привезли письмо Кларенса, а потом еще починили крышу в амбаре.

– Вы могли бы нанять для этой цели работника, – проговорил он через минуту.

– У меня был один несколько лет назад. Но он умер, и я не стала искать замену.

У нее был ежемесячный доход, но до того мизерный, что Делле приходилось экономить буквально на всем. А наемный работник слишком много ел.

– Отчего он умер?

Странно. Почему это его интересует?

– Доктор Талли предположил, что у него были проблемы с сердцем. Фрэнк был человеком немолодым. Когда он не пришел утром завтракать, я отправилась его искать. Он лежал мертвым в своей постели.

– Счастливчик, – заметил Камерон, отправляя в рот кусок яичницы.

– Правда? Я не считаю, что смерть – такое уж великое счастье. Я имел в виду то, что он умер в своей постели.

– А…

Делла подумала о револьверах на его поясе. Камерон, видимо, не собирался умереть в собственной постели.

Ее ночной кошмар снова встал перед глазами, она снова видела похоронный катафалк сквозь густую черную вуаль. К удивлению Деллы, страшный образ быстро исчез, не смея противостоять сидевшему напротив нее живому человеку. Сегодня у нее был кто-то, о ком она могла думать помимо себя самой, помимо мучивших ее кошмаров. И Бог свидетель, это было так приятно!

Приехав в городок Ту-Крикс в Техасе, она с самого начала повела себя неправильно. Послевоенные цены заставили ее искать работу, а единственной свободной вакансией для женщины было место в «Серебряной подвязке». Поначалу горожане сторонились ее, ведь Делла работала только за еду. Но со временем все как-то поутихло.