Пули для прокурора. Продолжение жесткого детектива - Владимир Янковский

– Слушаю, Громова! – неожиданно трезвым и вполне командным тоном прокурор начала разговор. Несколько секунд она слушала молча доклад дежурного. Выражение ее лица менялось у меня на глазах – от полного безразличия, до удивления и ужаса.

– Кто, когда, во сколько? – задала она первый вопрос. Выслушав ответ, бросила фразу: – Машину выслал? – ответ, по всей вероятности, был утвердительным, поскольку прокурор закончила разговор обещанием: – Хорошо, через пятнадцать минут буду готова!

Положив трубку, Дарья Васильевна повернулась ко мне:

– В двух шагах от собственного дома нашли труп Алеши Сиротина. Ты его знаешь, это мой старший следователь, он вел дело о гибели Ларисы Сорокиной, по которому обвиняли Баева, помнишь?

Я лишь молча кивнула головой: печальный факт, чего тут скажешь?

– У Алешки двое детей осталось, пятнадцати и семи лет. Вот гады какие! Я их из-под земли достану! – сжав кулаки, хозяйка отправилась одеваться.

– Тебе кофе сделать? – участливо поинтересовалась я у Виктории.

– Я сделаю! – произнесла появившаяся на пороге материнской комнаты Иринка. – Опять что-нибудь стряслось?

– Сиротина убили, в двух шагах от собственного дома, – на ходу произнесла прокурор, натягивая брючный костюм.

– Эврику жалко! – выпалила Иринка, уходя на кухню.

– Какую эврику? – не поняла я.

– У Сиротина жена этническая гречанка по национальности, красавица писаная, Эврикой зовут. Эта она ему дочку с сыном подарила. Старшую Олимпиадой назвали, Олимпиада Алексеевна, представляешь? А младшего Одиссеем, еще чище, Одиссей Алексеевич, – пояснила Виктория. – Да, недаром у меня эти дни паршивое настроение стояло…

Иринка внесла поднос с чашкой кофе и двумя бутербродами:

– Выпей быстренько и перекуси, минимум до обеда провозитесь!

Прокурор в темпе жевала батоны с сыром.

– Алексей у тебя какие-нибудь горячие дела вел в последнее время? – поинтересовалась дочь.

– Да массу, у нас все дела как на вулкане, холодных не бывает. Ладно, девочки, я побежала, если задержусь – позвоню! Антошка проснется – привет от бабули передай! – это уже «ценное указание» дочери.

Дог, думая, что хозяйка собралась выгуливать его, радостно устремился вслед за ней.

– Место, Граф! – грозно скомандовала Громова, и собака покорно поплелась в дальний угол коридора.

– Обожди, Граф! Сейчас посветлеет, я с тобой прогуляюсь! – пообещала Иринка.

На пороге, прежде чем захлопнуть дверь за собой, Громова обернулась и еще раз посмотрела на меня с Иринкой.

– Счастливо! – не сговариваясь, одновременно произнесли мы обе.

Хозяйка ушла, а дочка предложила пойти завтракать: ложиться уже не имело ровно никакого смысла. Мы отправились на кухню. В подъезде раздались два приглушенных хлопка. Почему-то заскулил и стал царапать входную дверь дог.

– Опять пацаны петарды взрывают! Сил моих уже нет никаких, месяц до нового года, месяц после все гремят и гремят! Не дай Бог Антошку разбудят! – сокрушалась Ирина. – Граф, фу, нельзя!

– Какие пацаны могут быть так рано?! – удивилась я, на всякий случай взглянув на часы, висевшие на кухне. – Шесть сорок три всего, в школы только через минут пятьдесят начнут ребятишки выходить…

Внутри я вдруг вся похолодела. Что если это не петарды?! Отчего волнуется собака?.. Кинулась в зал, как солдат, вскочивший по грозной команде старшины «Подъем!», стала нахлобучивать на себя одежду. В нормативную для меня минуту я уложилась, схватила сумочку, в которой лежал верный «Макаров».

– Ты куда? – удивилась беспечная Ирина.

– Мальчишек усмирить. Заодно и с Графом погулять! – накидывая на плечи свою куртку, бросила я.

Граф выскочил впереди меня и понесся вниз по ступенькам лестницы. Раздался его оглушительный лай. Последний пролет я преодолевала, не соображая ничего: на полу ногами к дверному проему, ведущему на улицу, лежала на спине Виктория Васильевна Громова. Струйка крови стекала с крохотного отверстия во лбу. Из под длиннополой спортивной куртки показалось еще одно пятно крови. Так, радиционных два выстрела – первый, на поражение, в грудь, а второй, контрольный – в голову. Смерть мгновенная, Виктория уже не дышала. Я на всякий случай выскочила на улицу, но рядом с подъездом никого не было. Где же, черт подери, дежурная милицейская машина, которую выслали за прокурором? Что сегодня за напасть такая в Дзержинском районе, охота на прокуроров? Ведь вторая жертва за несколько часов. Что за дело или дела раскрутили в скромной райпрокуратуре, коль кто-то расправился сразу с двумя работниками?

Дог перестал лаять, посмотрел на меня прямо-таки человеческим взглядом и стал тихо поскуливать.

– Граф, охраняй! – подала я команду.

Как Иринке-то сказать? Медленно поднялась на второй этаж, позвонила. Ирина, еще ни о чем не подозревая, спросила беспечно:

– Ну, что, разобралась с пацанами!

– Ирина, идем в зал, мне надо позвонить! – попросила я.

– Звони, я-то при чем? – не поняла Ирина.

– Идем, идем! – потянула ее за собой. – Садись и слушай! – Сняв трубку телефона, набрала с детства всем знакомый номер 02. – Милиция? Здравствуйте! Записывайте. Около шести часов сорока минут во втором подъезде дома номер 23 по улице Советской неизвестными лицами убита Громова Виктория Васильевна, прокурор Дзержинского района. Подруга, Фомина Надежда Александровна. Да, к телу никто не прикасался, место преступления охраняется. Я адвокат, порядок знаю… Хорошо, жду.

Положив трубку, взглянула на Иринку. Все лицо ее покраснело, губы еле шевелились:

– Ма-му… убили?! – Она встала с дивана и, держась за стенки, пошатываясь, пошла к выходу.

Я взяла ее под руку, у выхода накинула на плечи пальто. Спустившись вниз, она задрожала от рыданий:

– Мама, мамочка! – Ирина зашлась в крике.

На шум начали распахиваться двери квартир первого этажа. Ирина все пыталась броситься на грудь трупа матери. Я еле удерживала ее – нельзя трогать вещественные доказательства до приезда опергруппы. Когда же они приедут, черт подери? Если на убийство райпрокурора едут так медленно, что же говорить о простых смертных?

– Это она маму убила, это она! – бессвязно причитала Ирина сквозь слезы.

– Кто она? – не поняла я.

– Марина… Она ненавидела нас с мамой из-за Женьки. Она убила маму, она!

Послышался скрип тормозов. В подъезд вбежало несколько человек в милицейской форме и в штатском. Граф начал оглушительно лаять и рычать на ментов.

– Уберите собаку! – попросил меня кто-то из оперативников. Но дог меня не слушался. Только Ирина, кое-как справившись со слезами, отвела Графа в квартиру.

Между тем к подъезду подъезжали все новые и новые автомашины – «Скорая помощь», передвижная криминалистическая лаборатория, еще какие-то с неизвестными мне номерами. Оперативники делали свою традиционную работу – в независимости от ранга жертвы она одинакова – осмотр места преступления, трупа, опрос свидетелей, снятие отпечатков, ежели таковые находились. Но только в случае с Громовой правоохранительных чинов становилось все больше и больше – появились прокурор города, заместитель областного – шеф областной прокуратуры в тот день находился в Москве, неулыбчивые парни из ФСБ.

Я стояла в подъезде, поддерживая Ирину, до тех пор, пока с трупом работали эксперты. Только когда труп положили в черный пластиковый мешок и загрузили в так называемую «труповозку» – специализированную машину «Скорой помощи», перевозящую трупы с места обнаружения в морг областного бюро судебно-медицинской экспертизы, Ирина согласилась подняться в квартиру. Следом прошло несколько человек в штатском. Один из них подошел ко мне:

– Майор Орлов Игорь Николаевич, старший следователь областного Управления ФСБ. Дело принято к совместному производству нами и областной прокуратурой. Мне надо допросить вас в качестве свидетеля. Пройдемте в зал!

– Хорошо, только позвоню родственникам, за Ириной сейчас нужен глаз да глаз! – согласилась я.

Пока я набирала номер Баевых, Орлов раскладывал на журнальном столике свои бумаги. В зал заглядывало несколько человек. Почти никого из них я не знала. Но от появления одного при всей своей выдержке я непроизвольно вздрогнула: в комнату заглянул живой и невредимый старший следователь райпрокуратуры Алексей Сиротин…

Ничего не понимаю. Вернее, теперь уже все понимаю. Два варианта: неизвестный преступник сделал ложный вызов в милицию. Те, ни в чем не сомневаясь, отправили по адресу Сиротина оперативную группу и в обязательном порядке подняли прокурора. Дальше – дело техники – подождать на выходе из подъезда, всадить две пули и скрыться. Вариант номер два. Не было никакого ложного вызова милиции. Преступник или его сообщник сразу позвонил на квартиру Громовой, представившись дежурным РОВД. Расчет до гениальности прост: услышав печальную новость о гибели одного из своих подчиненных, прокурор не выдержит и помчится по следу. Следовательно, из дома выйдет обязательно, ранним зимним субботним утром, когда прохожих почти нет: можно спокойно выстрелить и уйти безнаказанно. Но при обоих вариантах преступник со товарищами должен хорошо знать личный состав как прокуратуры, так и РОВД: фамилии сотрудников были названы подлинные. На мякине Викторию не проведешь. Точнее, нельзя было провести. Долго не смогу привыкнуть к прошедшему времени по отношению к Вике. Да, собственно говоря, чего я лезу в это дело? Пусть Орлов Игорь Николаевич с коллегами прыть проявит, мне надо только выдать необходимые в таких случаях свидетельские показания… Наконец-то дозвонилась до Баевых.