Картина - Роза Сергазиева

Прямо сейчас Вера засядет за компьютер и закажет на имя Томилиной билеты на авиарейсы, которые состоятся завтра (точнее, уже сегодня!) ближе к вечеру. Место назначения – города в государствах, в которые у россиян безвизовый въезд. Сложит электронные билеты, деньги (снимет в банкомате со своего счета), паспорт (плюс новый мобильный телефон, купит утром) и необходимую в дорогу одежду (хорошо, что у девушек один размер) в сумку. Закинет в Поняшку-малолитражку, подгонит машину к галерее и спрячет ключи в туалете (Надя предложила положить их между створками форточки).

Задача Томилиной – дождаться момента, забрать ключи (поход в туалет ни у кого не вызовет подозрений), выскочить из здания, нырнуть в Поняшку, отъехать подальше-поглубже в путаницу улиц, переодеться и, выбрав подходящий по времени самолет (ведь неизвестно, в котором часу Наде удастся исчезнуть из поля зрения Игната) и рулить в аэропорт. Оставив машину на стоянке, девушка должна отправить Вере эсэмэску, чтобы сообщить, откуда забирать Поняшку, и спешить в зону отлета.

План Томилиной понравился. Оказавшись очень далеко от Москвы, она разыщет сестру, которая много лет кочует вместе с археологическими экспедициями по Европе, и примкнет к ученым, забыв навсегда про сумасшедшего любовника.

Успокоенная Надя положила трубку. Вера же принялась «листать» расписания московских аэропортов, забыв о том, что вообще-то находится на работе. Но с этой точки зрения смена выдалась не хлопотная. Только под утро позвонил, наконец, Феликс Мазин и отправил дежурного репортера к одной из станций метро, где свалившаяся с колонны у входа буква «М» продырявила цветочный ларек. Буква в букетах – симпатичный получился кадр.

И всё. Город провел скучно-мирную ночь. Видимо, летом даже происшествия в столице предпочитают лениться-отсыпаться.

Глава 3

ПРЕЖДЕ чем припарковать машину, Вера немного покружилась по переулкам рядом с галереей, оценивая габариты прилипших к бордюру иномарок. На вернисаж съехалось множество гостей, и приткнуться в радиусе 100 метров, казалось, нереально. Но недаром Краскова восхищалась Поняшкой-малолитражкой: автомобильчик обладал способностью протиснуться в игольное ушко. Так и получилось: Поняшка ловко скользнул между двумя толстопузыми джипами.

Вера взяла с соседнего сиденья «дежурную» сумку, просунула голову через ремешок. Собираясь на вернисаж, Краскова решила не отказываться от возможности лишний раз заработать (в выходной, по двойному тарифу!). Она позвонила дневному редактору и предложила сделать репортаж с открытия выставки в галерее «НВ». Раз уж в любом случае ей туда ехать. Тему без возражений в редакции утвердили и поставили в план дня. Вера выключила мотор, вынула ключ и сжала в кулачке.

– Извини, Поняшка, – Краскова провела рукой по рулю, – сегодня какое-то время придется послужить другой хозяйке. Но помни: расстаёмся ненадолго, как только спасешь подругу, заберу домой. Так что будь послушным и не капризничай.

Да, Вера разговаривала со своей машиной и не стеснялась странной привычки. Например, перед выездом подробно объясняла Поняшке маршрут, по которому предстоит следовать, рассуждала вслух, на какой пятачок нацелиться на парковке, советовалась, какие продукты не забыть купить по дороге. Потому что воспринимала автомобиль (по сути, предмет неодушевленный) как хорошего друга (слушает и не перебивает) и честного коллегу (не подставит подножку в борьбе за место под солнцем).

К тому же Вера проводила с Поняшкой времени больше, чем еще с кем-либо из «предметов одушевленных». Вот даже имя смешное машине придумала. Оттуда же, из сентиментальных романов про не нашу жизнь. В любимых книжках папы постоянно дарят дочкам на день рождения маленьких черных пони (вещь для Вериного детства, конечно, немыслимая). И когда Краскова купила-подарила сама себе автомобиль, то подумала: чем не пони-поняшка (ну и что, что красный?).

Краскова выбралась на тротуар (вытянувшись в струнку, чтобы не коснуться блестящего бока джипа) и направилась к галерее.

За крутящейся стеклянной дверью Веру встретила длинноногая девушка с веером буклетов. Сверившись со списком приглашенных, поставив птичку напротив фамилии репортёра, девушка рекламно-гламурно улыбнулась и, вручив глянцевый пресс-релиз, тут же переключилась на другого гостя.

Краскова краем глаза удостоверилась, что Надя уже на месте (подруга топталась у противоположной стены, которую украшала главная картина галереи), и уткнулась носом в текст. (С Томилиной они заранее договорились при встрече не общаться, чтобы не привлекать излишнего внимания Игната).

Пресс-релиз как обычно до небес превозносил талант заслуженного выпускника и действительного члена Столичной Академии Художеств, распаляя интерес зрителей наличием некоей тайны. Мастер устраивает персональные выставки только раз в году, именно в галерее «НВ» и открытие выпадает постоянно на один и тот же день – 20 июня. Все картины, представленные на вернисаже – как старые, так и новые (своеобразный отчет о работе за год) – любую из них можно купить.

И только одно полотно – экспонат постоянный, ни за какие деньги не продаваемый – знаменитый пейзаж «Летний полдень». Картина – неотъемлемая часть самой галереи, своеобразный визуальный центр. «Вы погружаетесь в неё сразу, лишь переступив порог, – вещал пресс-релиз. – Под углом от пейзажа направо и налево идут «лучи» – залы. И в какой бы точке галереи не находились, всегда будете видеть «Летний полдень».

Дочитав до последней строчки, Вера, правильно сориентировавшись, оказалась возле двери в туалет. Над умывальником, как и предупредила Надя, располагалась форточка. Спрятав в условленном месте ключ от Поняшки, Краскова поспешила обратно в холл.

Здесь уже собралась внушительных размеров толпа, разбившаяся на две непропорциональные группы. Гомонящие поклонники вперемешку с журналистами и – чуть в стороне, на расстоянии шага, но все равно отдельно, особая троица: хозяин галереи Никита Воронин, виновник торжества – Игнат Страхов и холеный мужчина в темном костюме и дорогих, до зеркального блеска начищенных туфлях, по которым легко узнаются чиновники высшего эшелона.

Неожиданно разговоры смолкли – художник сделал приглашающий жест в сторону правого «луча» и сначала важный гость, а за ним и остальная масса людей молча двинулись на экскурсию по галерее.

Вера пристроилась в хвост и, пройдя мимо Нади, мысленно поаплодировала подруге: в белом, до пола, узком платье Томилина походила на фарфоровую статуэтку. Вдоль шеи спускались на золотых цепочках сережки-жемчужины. Ступни упирались в красные босоножки (в несколько ремешков) на высоченном каблуке (хорошо, что Вера догадалась положить для беглянки в дорожную сумку кроссовки), а талию обвивал алый в тон шелковый кушак, бахрому по краям украшали нанизанные на нити хрустально-рубиновые капли. Солнце, заглядывающее в огромные окна галереи, заставляло стеклышки вспыхивать и переливаться.

Краскова еще раз подмигнула подруге (мол, все готово, можешь действовать) и побежала догонять удаляющуюся публику.

Группа, напоминающая пчелиный рой, передвигалась в рваном темпе. Игнат, чуть склонив голову в сторону чиновника, представлял важной персоне очередное полотно. Но делал это достаточно громко, чтобы слышно было и остальным поклонникам. Как только спич завершался, поднимался одобрительный гул.

Потом «рой» перегруппировывался – из общего клубка выскакивали фоторепортеры, подыскивая лучший ракурс для съемки. Страхов, проконтролировав, что фотовспышки прекратились, направлял толпу к следующей картине. Вера четко следовала обозначенным правилам: щелкала вместе с остальными фотоаппаратом, в нужный момент протягивала к именитому экскурсоводу диктофон.

Обойдя правый «луч» по внутреннему периметру, зрители оказались вновь у центрального входа. Краскова удовлетворенно шмыгнула носом: «девушка на фоне пейзажа» исчезла. И чтобы не акцентировать на этом событии внимания, Вера специально подлетела к Страхову и, пока он вел людей к левому «лучу», атаковала художника вопросами. В результате Игнату так и не удалось повернуть голову к главной картине.

Еще с полчаса Вера сопровождала толпу по второму залу. Но потом сочла, что информации для репортажа предостаточно и, покинув гудящий «рой», вернулась в холл. Оставалось сделать последний кадр – сфотографировать непосредственно «Летний полдень».

Краскова отошла подальше, стараясь, чтобы в объектив полотно попало полностью. И невольно залюбовалась: Страхов, несомненно, талантливый художник. Вроде сюжет до оскомины знаком и банален: зеленый склон, спрятанный меж невысоких деревьев шалаш в углу, чуть ниже две козы щиплют молодую травку, река серебристыми «язычками» набегает на прибрежный песок… Но яркие краски настолько объемно передают дыхание летнего дня, что кажется, еще мгновение и услышишь, как под ногами стрекочут кузнечики. Возникло ощущение, словно уже не ты смотришь на картину, а она приглядывается к тебе, раздумывая: раскрываться дальше или для начала достаточно сказано?