Мишель - Руфь Уолкер

— Как какая-нибудь цыганка, хочешь сказать?

— Хуже! — Мама засмеялась. — Как уличная оборванка.

— Так почему бы тебе не поехать с намии не проследить, чтобы она не выходила на солнце без шляпы? — спросил папа.

— Если бы только это! Она была шумной, перевозбужденной и…

— Она была счастливой. Мишель наслаждалась каждым мгновением той жизни. У нее ведь в цирке полно друзей…

— Ну да, самого дурного пошиба… — глухо произнесла мама.

— Что ты, Викки! Там же Роза и Кланки, молодой доктор, дети Валуччи. Все как один — люди респектабельные, даже по твоим взыскательным меркам. У нее там столько защитников, что в Орландо, под твоим крылышком, она в меньшей безопасности. Да что там говорить, Роза собственноручно задушит всякого, кто косо посмотрит на Мишель.

— О да, Роза! Не сомневаюсь, что она снова набьет голову Мишель всякой цыганщиной. Теперь мне понятно, почему девочка становится такой… неуправляемой. Ты уверен, что влияние Розы пойдет на пользу Мишель — она ведь очень впечатлительная?

— Роза обожает Мишель, как обожала бы тебя… если б ты позволила. Но ты почему-то не хочешь встречаться с ней, даже зимой, когда она живет совсем недалеко от нас.

— Я сейчас не хочу говорить о Розе. Давай закончим с Мишель. Итак, летом она едет с тобой, чтобы осенью отправиться в Кейбот. Идет?

— Мне остается только согласиться. Ох уж эти женщины! Моя собственная мать, как ты знаешь, тоже усиленно готовила меня к так называемой респектабельной жизни, но как только я стал взрослым, все ее усилия пошли прахом. С Мишель будет то же самое…

Мишель не стала слушать дальше — диспуты на эту тему она уже слышала, да и спать очень хотелось. Она на цыпочках поднялась по лестнице, совсем позабыв, для чего спускалась вниз. Только нырнув в постель, она вспомнила про молоко, но теперь оно уже было не нужно: Мишель свернулась клубочком и мгновенно заснула. Во сне она выступала на арене, каталась на спине Конни, своей любимой слонихи. На Мишель был потрясающий костюм, усыпанный искусственными бриллиантами и блестками…

И вот, неделю спустя, она едет в поезде — и впереди целое лето! Что касается цены за поездку — изгнание на девять месяцев в холодный Бостон, — то это когда еще будет!.. Кто знает, вдруг к осени мама передумает? В конце концов, частных школ и в Орландо сколько хочешь, и папа еще успеет уговорить маму не валять дурака и выбрать школу поближе, вместо того чтобы увозить дочь за тридевять земель.

Испугавшись, что снова заснет, Мишель соскочила на пол и поджала пальцы босых ног — таким холодным был пол. Обхватив себя руками, она подошла к окошку, опустила стекло и выглянула. Сквозь утренний туман она увидела в хвосте поезда несколько неясных, но величественных силуэтов — и сердце ее радостно забилось. Слоны! Как же она их любила, особенно Конни — свою приятельницу с детских лет!

Слабое сияние пробилось сквозь серые клубы тумана, и Мишель поняла, что скоро рассветет. Закрыв окно, она включила лампочку на столе и сняла с себя ночную рубашку. Заторопившись, Мишель выдвинула из-под полки чемодан и достала белье, джинсы, майку, свитер и — по случаю утреннего холода — просторную, не по размеру ветровку, которую вчера выклянчила у Дэнни.

Затем она начала одеваться, но отражение обнаженного тела в зеркале над встроенным умывальником заставило ее замереть. Не далее как месяц назад папа напомнил маме, что Мишель уже не ребенок, хотя с виду может показаться маленькой. Очевидно, он просто давно не всматривался повнимательнее в свою дочь. Ее тело — бледно-матовое в свете ночника — больше не было длинным, неуклюжим, бесформенным телом подростка.

Она осторожно дотронулась до одной из набухающих грудей. В последнее время они иногда так ныли, что просто сил нет. Она изменилась и в других отношениях. Ею все чаще овладевали странные чувства и странные мысли: например, ее очень занимал вопрос, что чувствует девочка, когда ее целует мальчик.

Эти вопросы и сейчас не давали ей покоя — совершенно, между прочим, некстати. Дэнни вчера предупредил, что если она не будет готова, когда он утром постучит в дверь, то он уйдет один. А раз так, она должна быть готова. Пожалуй, стоит даже самой присмотреть за дверью брата на тот случай, если он невзначай «забудет» про свое обещание.

Она быстро оделась, кое-как запрятав волосы под старую кепочку Дэнни. И вдруг ей в голову пришла одна мысль. Интересно, почему это Дэнни сказал, что она, возможно, пожалеет, что навязалась ему в попутчицы? Наверное, просто хотел попугать. Но у него этот номер не пройдет — она ничего не боится. Ой как ей надоело быть пай-девочкой, у которой нет иных забот, кроме как аккуратно одеваться и соблюдать правила этикета! И так Дэнни вечно обзывает ее маминым ангелочком.

Мишель лукаво улыбнулась своему отражению в зеркале. Ангелочек!.. Было много чего, о чем мама не знала. Когда папе удавалось увезти Мишель из дома, она получала полную свободу. Что сказала бы мама, если бы узнала, что Роза, цыганка, которая предсказывает судьбу за деньги, — лучшая подруга Мишель? Хотя эффектная цыганка была старше мамы раза в полтора, она казалась Мишель совсем молодой, и с ней было куда интересней, чем с одноклассницами Мишель, которые только и знали, что трещали о мальчиках, Элвисе Пресли и прочих рок-звездах.

… С Розой можно было поговорить о чем угодно; кроме того, она знала бесчисленное множество всяких историй: о циркачах, о разных происшествиях и скандалах из прошлого; а еще очень нравились Мишель рассказы Розы, которые та называла «жизненными уроками». Она знала о цыганах все, и то, что она о них рассказывала, вовсе не совпадало с тем, что говорила о них мама. Конечно, они делали кое-что, чего делать не следует: крали деньги, обманывали людей. Но ведь все это только потому, что они, изгои, были вынуждены так поступать. И не были они никакими отбросами общества, как утверждала мама: у них тоже была своя религия, и жили они согласно строжайшим установлениям и обычаям — более старым, чем сама жизнь.

Но если ты сам не цыган — гляди в оба, потому что, на их взгляд, нет ничего предосудительного в том, чтобы облапошить чужака не из их племени, и тогда они будут тебе бессовестно врать и при этом невинно смотреть в глаза.

«Задай десяти цыганам один и тот же вопрос — и ты получишь десять разных ответов, — сказала однажды Роза. — Задай один и тот же вопрос десять раз цыгану или цыганке — и ты снова получишь десять разных ответов».

Были у Мишель в цирке и другие друзья, о которых она дома ничего не рассказывала. Например, Барки Песья Морда. Он, правда, был взрослым, — совсем как папа. Сперва она жутко его испугалась — ведь он такой безобразный! — но когда она упала с батута на малой арене и Барки поднял ее, глаза у него оказались такие добрые, Мишель увидела в них столько сочувствия, что бояться его уже было просто невозможно. Но мама такую дружбу уж точно не одобрит, как не одобрит и привычку Мишель кормить Конни булочкой с изюмом, прихваченной из походной кухни.