Пять минут ужаса - Джейсон Дарк

— Тогда все-таки держитесь покрепче, — пальцем он показал на сосуд, — то, что находится внутри, похоже на деготь, но это не деготь.

— Что же это тогда такое?

Для того, чтобы обставить все потаинственнее, он еще раз сделал паузу и глубоко вздохнул.

— Это останки человека.

Я сидел не шевелясь, наверное даже мои глаза остановились.

— Что это? — прошептал я через минуту.

— Останки женщины, мистер Синклер.

— Вы в этом уверены, доктор?

Слайд рассмеялся.

— Конечно. Потому что я повторил анализ во второй, а потом еще и в третий раз. Я полностью уверен, более уверенным быть нельзя. То что вы видите в этом сосуде — останки человека, который — слушайте внимательно — всего-навсего растаял.

Я удивленно посмотрел на него.

— Вы сказали — растаял?

— Вот именно.

Из моего желудка что-то двинулось в направлении горла.

— Это… Этого я не могу понять. Вы специалист. Вы можете мне объяснить это явление?

— Нет, но этот человек когда-то был женщиной, что мы установили с помощью лазерного анализа. Человек превратился в эту массу, напоминающую деготь, Синклер.

— А каким образом, док?

Слайд криво улыбнулся.

— Разве ваша работа не состоит в том, чтобы такие вещи узнать самому?

— Верно. Однако я был бы вам крайне благодарен, если бы вы мне дали совет или просто сделали какой-нибудь намек.

— Чего не могу, того не могу.

Я наморщил лоб.

— У вас нет никаких предположений о том, как это могло произойти?

— Нет.

— Этого человека сожгли?

— Ничего подобного.

— Но был запах, я же помню.

— Да, пахло гнилым. Мне и моим коллегам показалось, что все сгнило в течение пяти минут. Человек полностью разложился за это время. К сожалению, такие вот дела, Синклер. Ничего другого я вам сказать не могу.

Я кивнул и уставился в пустоту. Надо сказать, что умершая Дора устроила мне неплохую проблемку. Если утверждения эксперта справедливы, моя задача теперь, вероятно, состоит в том, чтобы начать распутывать все это дело. Вполне возможно, что здесь сыграла определенную роль черная магия.

— Больше вы не обнаружили ничего, док?

— В любом случае эту женщину не сжигали. Она просто растворилась. Не осталось, например, никаких следов, характеризующих челюсть. Мы не нашли даже остатков одежды — сплошная однородная масса, больше ничего.

— Из чего же она состоит?

— Из костей, кожи, всего того, что когда-то составляло человеческий организм.

От этого ответа у меня мороз пробежал по коже.

— Мне очень жаль, мистер Синклер, что я больше не смог для вас ничего сделать. Все что осталось — это ваша проблема.

— Еще бы! — подумал я. Погрузившись в свои мысли, я рассеянно смотрел на то, как доктор Слайд встал со своего места и протягивает мне руку, чтобы попрощаться.

— Пожелаю вам успеха, мистер Синклер.

— Спасибо. — Я тоже встал.

Доктор Слайд упругим шагом спортсмена вышел из кабинета и оставил меня в этой довольно неуютной ситуации совсем одного.

Не прошло и минуты, как явился сэр Джеймс.

— Я только что видел доктора Слайда. Каковы результаты анализа?

Я рассказал ему. Глаза сэра Джэймса округлились.

— Что?.. Быть не может, Джон. Как ты считаешь?

— Нет, похоже, действительно так.

Он рухнул на стул.

— Слайд не высказал никаких предположений?

— Нет, он ученый и свою задачу выполнил. Ну, а искать решение придется мне.

— И как вы собираетесь это делать?

— В этом и весь вопрос. Женщина, которая смогла бы мне на него ответить, уже мертва. Как мне сказали, у нее был сердечный приступ.

— Вы верите этому?

— Поначалу придется поверить. — Я опять посмотрел через стекло банки на массу.

— Что же могло превратить человека в нечто подобное? Обязательно постарайтесь найти решение, Джон.

Сэр Джеймс посмотрел на часы.

— Извините, но к сожалению, у меня запланирована встреча.

— О’кей, сэр.

Суперинтендант Пауэл ушел, а я остался. Я вновь углубился в размышления, однако никакого — даже приблизительного — решения мне в голову все равно не приходило. Как загипнотизированный, я смотрел сквозь стенки банки на черную массу.

Действительно ли она когда-то была человеком? Трудно себе это представить. Но так сказал доктор Слайд, а мне приходилось верить мнению эксперта.

Вновь зазвонил телефон. На этот раз звонила Рита Уилсон, которая осторожным голосом спросила, нет ли еще результатов.

— Есть, Рита.

Воцарилась напряженная тишина. Я выждал, а потом, стараясь как можно больше смягчить эффект, рассказал ей всю правду. От такого объяснения у меня на лбу выступил пот.

— Нет! — сказала она сдавленным голосом. — Не может быть…

Я не ответил Рите и посмотрел в окно. В трубке я услышал ее вопрос, не ошибся ли эксперт.

— Он не ошибся. Даю руку на отсечение. Он не делает ошибок.

— Человек! — простонала Рита, — действительно, человек? Кто? Вы знаете это?

— Конечно, нет.

— Извините, глупый вопрос. У меня голова идет кругом.

— Хорошо вас понимаю. Но надо задать себе вот какой вопрос, Рита: что же нам делать дальше?

— Нам?

— Да. Вы можете мне помочь. Ведь вы и Дора были друзьями. Может быть, мы сможем найти след.

— Не знаю, как мне удастся это сделать…

— Давайте подумаем вместе, но не по телефону. Я к вам приеду.

— Когда, сейчас?

— Как можно быстрее.

— Хорошо, мистер Синклер, я вас жду.

Сосуд я брать с собой не стал и отдал его доктору Слайду. Тот поставил его в шкаф, в котором поддерживалась постоянная температура, и на прощание пожелал мне больших успехов в проведении расследования.

— Спасибо. Успех и везение — как раз то что мне нужно.

Рита Уилсон за это время переоделась. На ней был удобный брючный костюм из темно-красного английского ситца с матовым оттенком. Ее бледная кожа была покрыта тонким слоем румян, а копна волос уже завязана в конский хвост. За окном продолжал бушевать ураган под аккомпанемент колотившего по окнам дождя со снегом. Я сразу же закрыл дверь вагончика, и теперь погода нам уже не мешала.

— Где это вещество, доктор Синклер?

— Я не взял его с собой. Отдал экспертам. У них эта масса в надежных руках.

— Я бы на нее и смотреть не смогла.

— Хорошо, Рита, давайте к делу.

— К какому делу?

Я сел.

— Что вам известно о Доре? Или мне лучше расспросить ваших коллег?

— Нет, ни в коем случае. Да они вам многого и не расскажут. Они ничего не знают.

— То есть, вы одна пользовались ее доверием?