Пять минут ужаса - Джейсон Дарк

Вот масса вновь пошевелилась… Сначала по ней пошли маленькие волны, которые, то возникая, то исчезая, пробегали по ее поверхности. Загадочную силу, стремящуюся наружу, невозможно было удержать. Скоро она вновь привела черное зелье в движение. Оно все пошло большими волнами и постепенно поднялось до середины поврежденной крышки. Как только масса коснулась ее внутренней стороны, та уже не смогла противостоять давлению. Она была сорвана с резьбы, и темный густой поток оказался на свободе. Освобожденная масса хлынула наружу. Ее становилось все больше. Это было совершенно непостижимо, но массы стало так много, как будто ее частички успели в считанные секунды разделиться на две, четыре и даже больше…

Скоро было покрыто все дно шкафа. Полоски черной дьявольской массы ползли, как жадные пальцы, по внутренним стенкам шкафа, создавая узор, напоминающий абстрактную картину.

Впрочем, абстрактная картина всегда спокойна, а масса постоянно двигалась. Вот она надавила на стекло, которое под ее нажимом задрожало и начало прогибаться наружу. Возникли тончайшие трещины. Давление усилилось, и, наконец, масса добилась того, чего хотела. Стекло разлетелось на куски!

Не было даже звона, потому что звуки, возникавшие, когда разбилось стекло, тонули в этом вязком вареве. Масса продолжала изливаться дальше, превратилась в замедленное подобие водопада, спускавшегося из шкафа вниз и выплескивавшегося на пол. Там масса уверенно потекла во все стороны. Возникла черная лужа, которая равномерно увеличивалась во всех направлениях под напором неукротимого черного потока.

Было лишь вопросом времени, когда масса заполнит все помещение. Тогда уже ее не смогла бы удержать никакая дверь. Вторжение черного адского зелья началось…

В Сен-Мало мой «роувер» съехал с парома одним из первых. Рядом со мной сидела Рита, которая улыбалась слабой улыбкой. Я не знаю, что выражала эта улыбка — счастье, успокоение или насмешку. Может быть, все эти свойства выражались одновременно.

Можно сказать, что мы провели напряженную ночь. Она была, как вулкан, и мне стоило больших усилий, чтобы остановить извержение. Нам почти не удалось поспать. Весь сон продлился не более часа. У меня в ушах еще звучали слова, сказанные Ритой о том, что каждый день может оказаться последним в жизни и что следует брать от жизни то, что она нам еще дает.

Где-то она была права, хотя я все-таки был немного иного мнения. Может быть, конечно, я все усложняю. Она на мгновение положила свою руку на мою, когда мы стояли у шлагбаума.

— Ну, доволен?

— Конечно.

— По твоему виду этого не скажешь.

Она потянулась, сидя на переднем сиденье.

— Ты весь в проблемах, Джон.

— Я думаю о ближайшем будущем.

— Конечно, — Рита кивнула головой. — Я тоже думаю о нем, но и не забываю недавнее прошлое.

Я улыбнулся.

— Да, ты права. Я тоже.

Наконец можно было ехать, и мы выехали за ограду порта, которая устояла несмотря на разбушевавшуюся стихию.

Во Франции ураганы тоже достигали чудовищной силы. Больше всего пострадали прибрежные местности и лежащие поблизости города и села.

Нам удалось воочию убедиться в том, что ураган успел натворить немало. Около дороги попадались переломленные, как спички, деревья. К счастью, сучья, ветки, гигантские кроны деревьев уже не загораживали проезд, потому что команды спасателей успели их убрать, и автомобили могли вновь свободно передвигаться.

Наша дорога вела на запад, навстречу сильному ветру, который все еще завывал вокруг моего «роувера». Я уже освоился с ездой по другой стороне шоссе, которая принята на континенте, и чувствовал себя так же уверенно, как при левостороннем движении в Англии.

— Ничего, если я пока посплю? — спросила Рита.

— Пожалуйста.

— Тогда спокойной ночи.

— Ну и нервы у тебя.

— Циркачке без них нельзя.

Я свернул на широкую дорогу, напоминавшую автостраду, которая вела в направлении западного побережья и заканчивалась в Бресте.

У Бретани есть своя красота. Здесь еще не тронутая природа, похожая на Корнуолл. Эти просторы с их холмами, лесами и полями изобилуют языческими культовыми памятниками, причем камни Карнака не менее популярны, чем памятник Стоун Хедже.

Это дикая необузданная природа. Таковы и люди, которые там живут. У них нет ничего общего с непринужденными и раскованными жителями юга Франции. Здесь люди прочно стоят обеими ногами на земле и чем-то напоминают деревья и камни, выдерживающие любой ураган. Такими сделали их природа и, конечно, море. Тот, кто станет их другом, может полностью на них полагаться, что в наше время уже почти исключение.

Мой «роувер» то приближался к берегу, то опять удалялся от него. Когда попадались отдельно стоящие дома, казалось, что они прижимаются к земле, чтобы успешно бороться со стихией. Дома эти были из старого камня, фасады их были сероватого цвета, а некоторые так поросли мхами и плющом, что как бы сами стали частью окружающей их природы.

Наступило время, когда нужно было ехать на заправку. Было уже около полудня, и мы находились недалеко от цели, когда я подъехал к бензоколонке. Едва я остановил свой «роувер», как Рита Уилсон проснулась и, потирая глаза, приподнялась на своем сиденье. Она выглянула в окно.

— Мы ведь еще не приехали?

— Нет, остановились на заправку. — Я вышел немного размяться и сказал владельцу бензоколонки, чтобы он залил мне полный бак.

Он только кивнул и вообще производил впечатление не вполне проснувшегося человека. Его глаза заблестели только тогда, когда он увидел, как Рита, встряхнув копной своих рыжих волос, выходит из машины. Я улыбнулся.

— Ты проголодалась? — спросил я, приподняв голову над крышей автомобиля.

Рита потянулась, наклонилась вперед и вытянула руки, достав ладонями до земли, но не сгибая колени.

— Потом.

Я спросил владельца колонки, где находится ресторан.

— Где-то перед Брестом вроде ресторан был.

— Кстати, как нам найти Кап де ля Мезон?

— Это такая старая развалюха?

— Вот-вот.

— Там вы тоже сможете поесть. Вам нужно только проехать десять километров в направлении побережья.

— Он прямо около берега?

— Доплюнуть можно.

— Вы можете еще что-нибудь о нем рассказать?

— Почти ничего.

Он опять повесил свой шланг на место.

— Я слышал про каких-то четырех женщин.

— Может быть.

— Они существуют?

Человек подошел ко мне. Его светлые волосы свалялись на голове в какую-то причудливую прическу.

— Почему бы вам не съездить туда, месье, и самому не расспросить обо всем этих баб? Попробуйте.