Генри VII - Милла Коскинен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Леди Маргарет современники воспринимали именно истинной леди — стойкой в момент испытания, не теряющей присутствия духа перед трудностями, бодрой, приветливой, заботливой. Она никогда не позволяла себе забывать о своих обязанностях леди — быть связующим звеном в широкой сети родственных связей, сглаживать острые углы для мужчин семейства, и — быть благодетельницей и опорой для тех, кто от её решений зависел.
Так что нет ничего странного в том, что, оставшись практически без сети жизненно важных для средневекового человека родственных связей, леди Маргарет решила войти в семью, где этих связей было предостаточно. В июле 1472 года она вышла за Томаса Стэнли.
Дальновидность скоропалительного замужества леди Маргарет делает честь её аналитическим способностям. Или её умению организовать широкую сеть осведомителей, остающуюся невидимой для сильных мира того. Похоже, что она просчитала куда быстрее, чем герцог Франциск, что её сын стал единственным свободным преемником власти Ланкастеров. Не могла она не прикинуть и то, что эта свобода будет замечена королём Эдвардом. В том, что Эдвард не забудет о каком-то там Ричмонде, она не сомневалась. Соответственно, ей были катастрофически нужны связи в самом ближнем окружении короля, чтобы знать о его планах относительно её сына.
Главным наследством, которое перешло к ней после смерти второго мужа, были не земли, которыми он владел, а один конкретный человек, сэр Реджинальд Брэй. Именно сэр Реджинальд управлял, по сути, хозяйством Генри Стаффорда, и управлял успешно. Знакомства сэра Реджинальнда простирались далеко. Пусть имя Бьюфортов было более чем непопулярно в царствование Эдварда IV, но управляющий леди Маргарет был дружен с человеком по имени Джон Алькок, священником, вошедшим в королевский совет в 1470 году, занявшим в 1471 пост Master of the Rolls[3], и довольно быстро ставшим тьютором[4] наследника престола. В 1471 году в королевский совет вошёл и Стэнли. Уж не Джон ли Алькок шепнул ему на ушко, что женитьба на старшей из Бьюфортов — не самая плохая идея на свете. Возможно, даже страховка. В конце концов, они видели, с какой скоростью совсем недавно сменялись династии.
Знал ли Эдвард, что настоящий наследник Ланкастеров, письменно назначенный Генри VI (вернее, его женой) — это его брат Джордж? Возможно. Но возможно, что и не знал, а Джордж, до смерти жены, никак этот вопрос не педалировал. В любом случае, в тот момент Джордж в политической сфере сидел тихо, и дышал через раз.
Правда ли, что прежде, чем начать переговоры о браке леди Маргарет с Томасом Стэнли, Реджинальд Брэй имел разговор на ту же тему с Ричардом Глостером? Не могу поклясться. Где-то я об этом читала, но давно, и источника не помню. Но Ричард, судя по всему, сразу после Тьюксбери, имел разговор с Анной Невилл, и решил связать свою судьбу с дочерью своего бывшего наставника.
В любом случае, Стэнли вряд ли раскаялся в заключённом союзе. Отчаянный рейд Джона де Вера в Корнуолл, где он в 1473 году захватил и удерживал целых восемь месяцев Сент-Майкл Моунт, напомнил всем заинтересованным, что Война Роз далеко не закончена.
Молодой человек без определённого будущего
Очевидно, время до начала похода Эдварда IV во Францию, ничем интересным для Генри Ричмонда и Джастина Тюдора отмечено не было. Сидели себе по разным замкам, и совершенствовались в бретонском. Ричмонд ещё и учился.
Как мы видим, французский поход Эдварда оставил Франциска Бретонского в положении должника. Тем более, что скуповатый английский король не был скаредным, если того требовали интересы дипломатии. Он не забыл поделиться подарками от Луи Французского со многими влиятельными представителями бретонской знати. И намекнул герцогу Бретани, что свою благодарность тот мог бы выразить, передав ему, Эдварду, дорогого родственника Генри Ричмонда. Парень входил в возраст, и пора бы ему уже было жениться на хорошей английской девушке (почему бы и не на одной из дочерей короля), и занять своё место на службе родным государству и короне.
Эту идею Эдварда IV поддерживали отнюдь не только облагодетельствованные англичанами бретонские аристократы, но и сама Маргарет Бьюфорт. Об этом упоминает в своей биографии Генри VII Шон Кэннингем. То есть, к концу 1475 года, леди Маргарет пришла к выводу, что ничего хорошего из отсутствия её сына в Англии не выйдет. Причин для такой перемены в стратегии продвижения своего отпрыска, было несколько.
Самая очевидная заключалась в том, что главная сила, которая могла бы поддержать Ричмонда в качестве альтернативного претендента на английский престол, Франция, была нейтрализована мирным договором, причём выглядело так, что старшая дочь Эдварда станет со временем королевой Франции. Эдвард вышел из французского похода с такими бонусами, о которых никто и подумать не мог, когда он во Францию отправлялся. Даже если принять во внимание изменчивость политики в отношениях между Англией, Францией, Бургундией и Бретанью, надежды на спровоцированное извне падение дома Йорков не было.
Вторая, менее очевидная, причина заключалась в том, что воспитание и образование Генри Ричмонда в Бретани никоим образом не соответствовали стандартам его потенциального статуса. Шон Кэннингем утверждает, что Ричмонд получил превосходное военное образование, потому что провёл свои юные годы с таким элитным солдатом, как Бертран дю Пар. Но вот Роджер и Гриффитс, в «Становлении династии Тюдоров», пишут, что Бертран дю Пар был охранником и управляющим Джаспера Тюдора, которого в тот момент и содержали богаче, чем Ричмонда, и охраняли тщательнее. Так что нет никаких оснований полагать, что образованием Ричмонда кто-то занимался с учётом его ранга. Леди Маргарет уважала образованность, и ситуация ей не нравилась. Её сын не мог вечно сидеть в Бретани. В какой-то момент, его ожидала или Англия, или Франция, где Ричмонду пришлось бы туго без багажа необходимых знаний.
И уж совсем неочевидной для большинства (но вряд ли для острой умом леди Маргарет) причиной было то, что кое-что изменилось в самой элитной верхушке.
Во-первых, количество королевских герцогов уменьшилось на одного. Холланд, герцог Экзетер, таинственно сгинул на пути из Франции в Англию. Зная привычки этого человека, можно предположить, что герцог свалился за борт в пьяном безобразии. Но зная привычки Эдварда IV, можно предположить, что свалиться Холланду помогли. В любом случае, на ланкастерской ветви, впереди Ричмонда, потенциальным претендентом на трон по праву крови был только герцог
