Записки экспедитора Тайной канцелярии. К берегам Новой Англии - Олег Рясков

– Посмотрите-ка, это не вы потеряли?

– Что потеряла? – обернулась та.

Мальчишка ухмыльнулся и протянул ей лукошко.

– Спасибо, – девушка приняла подарок и подняла голову на настоящего дарителя, ловившего момент, чтобы дать о себе знать. Он встретил долгожданный взгляд и отвесил учтивый поклон.

На мгновенье она просияла, но тут же опомнилась, сдержанно кивнула Плахову и медленно двинулась вдоль торговых рядов.

Ободренный вниманием, Семен поспешил подойти к красавице.

– Мое почтение, Анастасия Афанасьевна!

Та сделала вид, что очень занята выбором капусты, отдала один из тугих кочанов служанке Глаше, расплатилась и только после этого снизошла:

– Я думала, вы сегодня что-то новенькое приготовите.

– Ну, новенькое приготовить завсегда сложнее, чем старое… – неловко ответствовал ухажер.

Девушка промолчала и пошла дальше, разглядывая прилавки. Плахов чуть выждал и снова попытался завязать разговор:

– Я вас с самого утра дожидаюсь, а вы вон до полудня дотянули…

– Не надоело вам за мной бегать, как мальчишке?

– Так сердцу не прикажешь! – растерянно ответил наш герой, видя, что его не спешат одарить благосклонностью.

В сей момент раздался шум в соседнем ряду: детвора, расшалившись, толкнула молодую девку, которая несла за хозяйским поваром большую корзину, полную яиц. Вмиг по мостовой разлетелись скорлупки, желтки смешались с уличной пылью. Девка со страха присела на корточки, тщетно пытаясь отыскать уцелевшие яйца. Но над ней уже навис толстяк-повар с плеткой:

– Ах ты, растяпа!

Хлыст взметнулся в воздухе. Девка закрыла лицо руками, и вовремя – красные следы остались только на руках. Она замерла, как запуганное животное, ожидая нового удара. Это обстоятельство заставило Плахова на минуту забыть о Воронцовой и проявить участие. Семен ринулся к обидчику-повару и резко дернул его за плечо:

– А ну-ка, дядя! Полегче!

– Ой! А что будет-то? – расхохотался толстяк. – Иль ты мне мое добро купленное воротишь?

Оглянувшись на Анастасию, Плахов, досадуя на не ко времени появившуюся помеху, схватил злодея за грудки и грозно произнес:

– Я тебе сейчас так ворочу, что мало не покажется. – Потом ободрил избитую служанку: – Не бойся, он тебя не тронет! – И снова повернулся к повару: – Если я еще раз увижу, что ты девку бьешь, я тебе…

Что именно он ему пообещал никто не услышал, так как Семен лишь прошептал угрозу в мясистое поварское ухо, вложив в нее все свои познания о грозных расправах. Правда, тут-то его пыл и поугас – заметил наш боец, что главный его зритель покинул амфитеатр и эффектной концовкой сей комедии развлекались только площадные зеваки. Что делать, Плахову оставалось лишь догонять свою капризную музу. Повар же с большим вниманием отнесся ко всему услышанному. На минуту остолбенел он с разинутым ртом и выпученными глазами, пока из толпы не прозвучало издевательское:

– Митрий! Это ж какую тебе кару пообещали, поделись с народом, что ты так испужался?

Тут уж он спохватился, одернул замершую в страхе девку:

– Че стоишь? Пойдем домой, давай!

И поспешил прочь от греха подальше.

Семен нагнал Воронцову уже у крыльца ее дома и окликнул:

– Анастасия Афанасьевна!

Та молча обернулась и выжидающе посмотрела на своего незадачливого ухажера. Плахов видел, что восхвалять его за совершенный подвиг она не собирается. Проклиная себя за неуклюжесть и навалившееся косноязычие, он не нашел ничего лучше, как вновь заговорить о случившемся:

– Вот ведь как… Обидел девчонку, злыдень…

Кивнув служанке, чтобы та отправлялась домой, неприступная красавица снизошла до объяснений:

– Вы думаете, что после того, как вмешались, ей жизнь облегчили?

– Ну не смотреть же, как ее… это…

– Иногда лучше промолчать. Вы представьте: сейчас этот повар придет домой, пожалуется барину на бедную девочку, и ту отправят на порку. И что ей лучше: стерпеть один удар от этого злыдня али на конюшне получить по полной?

Несчастный Плахов вконец смутился от столь неожиданных назиданий, а Воронцова смерила его взглядом, удовлетворилась достигнутым эффектом и повернулась, чтобы войти в дом.

– Вы, это… В церковь-то пойдете… в воскресенье? – бросил ей вслед Семен.

– Конечно пойду, – Анастасия оглянулась с улыбкой, и это обнадежило Плахова.

– Так я вас провожу тогда?

– Разве у меня есть выбор? – вопросом на вопрос откликнулась красавица и скрылась за дверью.

Ответ был кокетлив, но означал согласие. Да и само это кокетство говорило за себя: ухаживания офицера были желанны, и только гордость не позволяла девушке открыть свои чувства. Но Семену этого было достаточно, чтобы ощутить крылья за спиной. И хотя не взлетел он, а просто побрел, стуча каблуками по мостовой, к себе домой, мысли его перенеслись уже в заветное воскресенье, когда он предстанет с ней перед алтарем, хоть пока и на простой заутренней, но может потом, когда-нибудь… И вид у него был счастливый и глупый, как у всех влюбленных в этом грешном мире.

Глава 5, о том, что в карты можно проиграть не только деньги, но и совесть

Степан Афанасьевич Воронцов придерживался того мнения, что если тебе в картах не везет несколько раз кряду, то за сим обязательно придет везение, а потому прекращать игру не стоит, надо лишь дождаться своей удачи. Были у него и другие приметы: играть лучше в дождь; коли во сне карты привиделись, то в руки их брать в этот день никак нельзя; в своем дому везенья завсегда больше. Сегодня все приметы сошлись: дождя хоть и не было с утра, но к обеду солнце затуманилось (как пить дать, ввечеру польет), ночь прошла без сновидений, игра с дружками давними, офицером Хромовым да солдатом Стрешневым, была затеяна в гостиной того самого дома, где Степан проживал вот уже три года вместе со своей сводной сестрой Настей, с тех самых пор, как помер их отец, граф Воронцов. А так как за утро ему не повезло еще ни разу, удача вот-вот должна была его настичь. Возможно, уже в следующей партии. Посему очередной проигрыш не сильно расстроил молодого графа. А добрый, отнюдь не первый глоток вина и вовсе развеял печаль.

Хлопнула дверь, в комнату вошла сестрица, а следом за ней служанка Глашка (ох и аппетитная девка, да норовистая). Степан косо глянул на Анастасию, не ожидая от нее одобрения, чуть дольше задержался взглядом на Глашке, которая презрительно надула губки, отчего стала еще соблазнительней.

– А-а-а… это ты, – кивнул Степан Насте, – а я опять продул.

Воронцова хмуро оглядела захмелевших игроков, молча покачала головой и ушла к себе в комнаты. Служанка, опасливо косясь на господ, поспешила за ней.

– Ну как, еще? – не скрывая торжества, спросил Хромов. – Или с тебя хватит на сегодня?