Ведьмак из Большого Киева. Родина безразличия - Владимир Николаевич Васильев

Технику и не выходили из его кабинета до сих пор. Если бы кто-нибудь осмелился покинуть жилище ночью, он мог бы удостовериться, что свет в окошке кабинета не гас ни на секунду.

Ведьмака позвали к Технику ближе к вечеру. Одинокий и гордый, он шагал сквозь толпу, глядящую на него со смесью ненависти и надежды. Каждый готов был убить его, но не мог, потому что ведьмак олицетворял собой возможное спасение.

На этот раз пришлось подниматься на третий этаж, в кабинет существенно бо́льших размеров. И стол здесь был побольше. Без сукна. Тут явно никто не играл в карты – тут принимались решения и постигались формулы.

Они сидели за этим столом: Техник, пятеро старост и еще трое живых – ведьмак их не знал.

Все так же молча и бесстрастно ведьмак вошел в кабинет, секунду помедлил и сел на стул у самого окна. Теперь он казался всем присутствующим просто темным силуэтом на фоне светлого прямоугольника.

– Я слушаю, – сказал он, прищурив глаза.

Поднялся один из старост, сухонький орк, выглядящий старым даже для своей расы.

– Меня зовут Хавиар Сотера. Я староста Куманского. Как называть тебя, ведьмак?

– Ведьмаком. Впрочем, если вам обязательно нужно имя, можете звать меня Геральт.

– Геральт, – проникновенно обратился к нему Сотера. – Неужели ты начисто лишен сострадания? У нас пропадают дети, а ты сидишь в стороне и просто ждешь…

На лице Геральта не отразилось ничего – ни смущения, ни досады.

– Любезный староста! Ведьмаков обучают отнюдь не состраданию. Ведьмаков обучают убивать чудовищ. За плату, потому что ведьмаку тоже нужно на что-то жить. Покупать снаряжение для работы, одежду, пищу. Или вы думаете, меня кто-то покормит? Подарит штаны? Кто на этой территории предложил мне хотя бы кружку воды, а? Так уж сложилось, что у вас есть то, что мне позарез необходимо прямо сейчас. И в нужном количестве. Неужели это «что-то» вам дороже собственных детей и собственных жизней?

– Если мы все умрем от голода, это вряд ли спасет нас и наших детей.

– От голода? – ведьмак состроил презрительную гримасу. – Бросьте, староста. У каждого живого в жилище припрятано достаточно консервов, чтобы дотянуть до выработки новой порции сырья. В конце концов, можете договориться о поставке в кредит. На выгодных условиях.

– С нами не работают в кредит, – хмуро бросил другой староста, эльф неопределенного (впрочем, как и все эльфы) возраста.

– А нечего было надувать Москву, – отрезал ведьмак. – Слово в этом мире ценится превыше всего, и вы это знали с самого рождения.

– Ну оставь нам хотя бы половину! – взмолился Хавиар Сотера. – Остальное мы отдадим позже!

– С вами? В кредит? Увольте, я не глупее московских дельцов. Ведьмаки берут плату только вперед, вы и это знаете с самого рождения.

– Не по-живому это… – укоризненно пробормотал третий староста, дородный румяный половинчик.

– Я не живой, – напомнил ведьмак. – Я ведьмак.

– Чтоб тебе провалиться, – пожелал кто-то.

Подобными штучками расстроить ведьмака было попросту невозможно.

– Решайтесь, господа. Решайтесь. Может быть, другого шанса вам и не представится: говорят, на окраине Киева бульдозеры бушуют в одном из районов. Там мне заплатят охотно, причем столько, сколько скажу.

– Надо соглашаться, – раздраженно вставил Техник. – Протянем как-нибудь. Откажем – нас прихлопнут собственные территориалы.

– Действительно, – поддакнул ведьмак. – Сколько детей за трое суток? Двадцать два?

– Двадцать три.

– Ах да! Внучка уважаемого старосты Куманского. Прелестная девчушка. Была.

Орк после этих слов вскочил, с грохотом опрокинув стул.

– Ты чудовище, ведьмак! Ты ничем не лучше Рипа, шахнуш тодд!

На серое, словно весенний снег, лицо орка страшно было смотреть. Все отводили взгляды.

– Лучше, – заверил ведьмак. – Со мной можно договориться, с Рипом – нет. Он не успокоится, пока не передушит всех. И учтите, взрослые для боевого эспера куда менее сытная пища, чем дети. А потом Рип переберется еще куда-нибудь, и таким образом на вашу совесть лягут новые жертвы.

– А не на твою, ведьмак? – с бессильной злостью спросил Техник.

– У ведьмаков нет совести. И не может быть. В силу того, что они ведьмаки. Что же касается сострадания, любезный Сотера, – ведьмак повернулся и чуть заметно поклонился орку, – то я предлагал свою помощь, еще когда ваша внучка ковыляла по детской и ловила за юбку мамашу. Так что решайте сами: кто лишен сострадания, а кто не лишен.

– Жизнь с ним, – пробурчал Техник. – Пусть идет и убивает Рипа. Отдадим ему все, что у нас есть, и пусть убирается навсегда.

Техник медленно оглядел всех присутствующих.

– Есть возражения? Нет?

Он закрыл лицо ладонями и глухо произнес:

– Мы согласны, ведьмак. Действуй.

Ведьмак покачал головой и укоризненно поцокал языком:

– Ай-яй-яй! Кажется, вы меня не поняли, любезные. Я ведь говорил, ведьмаки берут плату вперед. Ведьмак – не дядя Рот Фронт, страдающий благотворительностью. Я отправлюсь убивать Рипа не раньше, чем вынесу сырье за периметр.

– Шахнуш тодд, ведьмак! – возмутился староста-эльф. – А кто гарантирует, что ты не пошлешь нас всех к гоблинским мамашам и не уберешься, палец о палец не ударив?

– Слово ведьмака гарантирует. Наше слово, в отличие от вашего, ценится и в Большом Киеве, и в Большой Москве. Кто-нибудь из присутствующих за свои долгие жизни слыхал, чтобы ведьмак кого-нибудь обманул и не выполнил работу? Слыхал?

Ответом ему была звенящая тишина, нарушенная в конце концов придыхательным шепотом Сотера:

– Не-е-е-е-т-т-т…

– Я не собираюсь нарушать слово. Меня убьют раньше, чем я доберусь до границы Киева. Потому что ведьмачье слово и мне, и остальным ведьмакам принесет в будущем не в пример больше, чем я заработаю сегодня. Расплачивайтесь. Время идет.

Старосты дружно посмотрели на Техника. Техник встал.

– Идем.

На этот раз пришлось спуститься в подвал. Самолично отомкнув многочисленные железные двери и одну решетку, Техник привел ведьмака в… лабораторию. Точно, лабораторию.

Около минуты Техник Альмелид возился у сейфа, отпирая многочисленные замки. Потом вынул из сейфа никелированный контейнер, выполненный в виде чемодана.

– Вот. Здесь все.

Чемодан был заперт на кодовый замок.

– Коды, – потребовал ведьмак.

Техник едва слышно продиктовал коды, ведьмак молча вращал дискретные верньеры с нанесенными циферками.

Раздался характерный щелчок и мелодичный сигнал. Крышка чемодана чуть заметно приподнялась.

Ведьмак осторожно откинул ее. Открылась портативная клавиатура, крохотный плоский экранчик и шесть ниш с доверху наполненными чем-то масляно-ртутным цилиндрами.

Ведьмак утопил POWER.

Осветился экранчик, загрузилась система.

READY – сообщили ему.

DIAGS – велел ведьмак.

По экрану пробежала череда цифр, потом возник шестистолбцовый график. Все шесть столбцов стояли на одном уровне – у отметки FULL.

Ведьмак довольно кивнул каким-то своим мыслям, потянулся к медальону-датчику и поднес его, не снимая с