Ведьмак из Большого Киева. Родина безразличия - Владимир Николаевич Васильев

– Прямо сейчас, – подтвердила Синтия нетерпеливо. – Давай, облачайся. А то какой из тебя наставник в одних трусах?

– Это шорты, – буркнул Геральт. – Видишь, карманы есть.

И побрел в ванную, где оставил одежду.

Едва он открыл хорошо пригнанные двери, стала слышна тихая трель мобильника. Основной сигнал передавался вибрацией, поэтому даже Геральт не расслышал вызова из комнаты.

Снова звонил Весемир.

– Алло, – сказал Геральт.

– Как дела? – справился Весемир, почему-то не здороваясь.

– Печально, – Геральт насупился. – Я уже на месте. Общаюсь с… подопечной.

– Отлично. Делай все, что она скажет. Это по-настоящему важно, Геральт, поверь.

– Ну какой из меня наставник, Весемир? – взмолился Геральт. – Я не умею нянчить детей!

– Научишься, – отрезал Весемир. – Я серьезно. Ладно, удачи. Будут проблемы, звони.

Весемир отключился. Злой как черт и раздраженный, Геральт оделся и вышел из ванной. Синтия стояла посреди комнаты, подбоченясь и, по своему обыкновению, со склоненной набок головой.

– Дитя, говоришь? – задорно сказала она. – Пошли-ка в тир, господин наставник! Только переодеться заскочу…

И они пошли.

В тире, весьма модерновом, даже не нужно было ходить к мишеням – те приезжали сами на микролифтах, стоило нажать кнопку на огневом рубеже. Формулы обращения с оборудованием тира были, в общем-то, несложными, и любой ведьмак смог бы разобраться в них, даже если микролифтов раньше в глаза не видел.

Синтия упражнялась в стрельбе явно часто и охотно. С первой же попытки на ее мишени мигом возникли дырочки, укладывающиеся в три орочьи руны, смысл которых сводился к едкому вопросу: «Съел?»

– Ну как? – ревниво осведомилась Синтия, вызвав мишень к себе и любовно огладив плотную бумагу с отверстиями в местах попаданий.

– Сносно, – скривившись, оценил Геральт. – Но ведьмаки стреляют не так.

– А как?

Геральт молча подошел к соседнему рубежу и быстро, практически не целясь, чуть ли не очередью всадил в центр мишени всю обойму. Двенадцать пуль. И утопил кнопку микролифта.

Когда мишень приехала, стало отчетливо видно, что дырочка на мишени только одна. Правда, слегка разлохмаченная и чуть больше размерами, чем любая из пулевых пробоин на мишени Синтии.

Полуорка закусила губу.

– Вот тебе первый урок, – сказал Геральт, сам не понимая, откуда берутся слова. – Никогда не выделывайся. Этого не любят живые, ибо живые не терпят, когда им показывают, что они в чем-то хуже тебя. К ведьмакам и так относятся без приязни, а уж к ведьмаку, который выделывается, и вовсе… И никогда не выделывайся перед чудовищами. Чудовищам все равно, а тебе это может стоить жизни. Запомни. И постарайся не забыть, когда очень захочется блеснуть перед посторонними каким-нибудь умением.

Синтия кивнула. Молча. Но в глазах ее появилось нечто… нечто неописуемое. И Геральт неожиданно понял – его слова угодили ей в самое сердце. Даже не слова, нет – та мысль, которую ведьмак пытался до полуорки донести. Мысль была воспринята. В этом Геральт не сомневался.

«А ведь она и впрямь искренне желает стать ведьмачкой, – подумал Геральт. – Вот те на! Неужели? Не ради романтической мишуры, а просто потому, что поставила перед собой такую цель? Но зачем, прости жизнь, такой шикарной девчонке становиться ведьмачкой?»

– Знаешь, Геральт, – сказала Синтия серьезно, – ты вовсе не такой плохой учитель, каким притворяешься. Честно. Спасибо за первый урок.

– Пожалуйста, – проворчал Геральт.

Чувство было новым и непривычным. А еще Геральт вдруг вспомнил глаза Весемира, когда при обучении наконец-то впервые выполнял что-нибудь, доселе завершающееся многими неудачными попытками. Только теперь Геральт догадался, что за огонь полыхал в глазах наставника в такие моменты.

Огонь гордости.

4

Выспался Геральт отменно – вино, чистое белье, никакой опасности… Всегда бы так. Наутро после холодного душа он чувствовал себя заново родившимся. Завтрак снова подали в комнату, хотя заранее об этом ведьмак не просил. А после завтрака немедленно явилась Синтия, одетая в дорожный костюм и горящая нетерпением. Глаза ее казались чернее обычного, но при этом недвусмысленно блестели.

– Готов, Геральт? Машины уже у ворот!

Геральту сразу не понравилось это «машины». Их что, больше одной?

Он, лишь безмолвно кивнув на приветствие, подхватил верный рюкзачок и направился к выходу. На пороге комнаты он обернулся и, по обычаю, сдержанно поклонился.

Это значило, что здесь ведьмака принимали очень хорошо.

Второй поклон ведьмак отвесил, сбежав по ступеням перед главным входом. Теперь он благодарил весь дом в целом.

Синтия не отставала.

– Может быть, нужно взять с собой что-нибудь особенное? – тараторила Синтия. – Я собралась, но я ведь не знаю, какие вещи могут понадобиться в пути. Посмотришь?

– Посмотрю.

У ворот стояло четыре джипа; рядом, собравшись в кружок, болтали шестеро живых, в том числе давешний собеседник орковирг; кроме него – четверо людей и молодой эльф.

Геральт сжал зубы.

«Ну подожди, девчонка! Хлебнешь ты у меня ведьмачьей обыденности по полной программе!»

При более пристальном рассмотрении один из людей оказался квартероном – в нем текла четверть орочьей крови. Едва приблизились ведьмак и Синтия, живые прервали разговор, побросали недокуренные сигареты в урну при въезде и выжидающе уставились на хозяйку.

Геральт покосился на джипы – сквозь слабо тонированные стекла было видно, что багажники их забиты под завязку.

Несколько секунд Геральт мрачно стрелял глазами: направо, налево, опять направо…

– Это что? – наконец осведомился он, не потрудившись обернуться к Синтии.

– Это наша команда и наши машины, – пояснила та дрогнувшим голосом. Полуорка уже явно уловила, что Геральт недоволен, но пока не поняла, чем именно.

– Машины в гараж. С грузом делайте что хотите. Вещи Синтии сюда.

Команда вопросительно взглянула на хозяйку.

Синтия закусила губу и бросила:

– Выполняйте!

Живые зашевелились. Кто полез за руль джипа, кто в багажник. Через минуту перед воротами машин не было, остались только сумрачный ведьмак, растерянная Синтия и несколько объемистых дорожных сумок на асфальте.

– Все это – твои вещи? – уточнил ведьмак.

– Да, – в замешательстве отозвалась Синтия.

Впервые в жизни она чувствовала себя маленькой и беспомощной, хотя еще вчера была хозяйкой и повелительницей. Властной и решительной. Командовала мужиками любой расы, даже эльфами-егерями. А теперь мялась виновато перед ведьмаком – изгоем и бродягой.

– Подними их.

– Кого?

– Свои вещи.

– Все сразу?

– Разумеется! Ты ведь не намерена челночить по полста метров в походе?

Синтия стала еще более беспомощной. Было совершенно понятно, что каждый из четырех баулов она сможет в лучшем случае приподнять. Но не нести.

– Я не смогу, Геральт…

– Ведьмак не знает слов «не могу». Ты ведьмак… ведьмачка. Ты отправляешься в путь. Ты не можешь поднять свои вещи. Далеко ты уйдешь?

– Но машины…

– У ведьмаков обычно нет машин. А пусть даже