Теплая птица - Василий Гавриленко

              Вместо воздуха – вода.

              Но вот – воздух. Тело стрелка обмякло.

  Кое-как я выбрался из-под туши в камуфляжной форме. Отплевываясь и кашляя, прислонился к дереву. Со всхлипами, жадно – воздух. Пить воздух, вдыхать. Пытаясь избавиться от звона в ушах, затряс головой. Рыжая стояла у трупа стрелка. Наклонилась, сорвала пучок пожухлой травы, вытерла окровавленную заточку.

             Силы возвращались медленно. Здорово  помял… Никогда прежде я не вступал врукопашную со стрелками. Как и большинство игроков, которым дорога Теплая Птица, убегал, словно кролик, лишь только в воздухе показывалась вертушка.  Стрелки -  самые сильные в Джунглях, и лучше не стоять у них на пути.

 А вот теперь один из них лежит передо мной, другой валяется неподалеку.

             Глядя на распластанное в ложбинке тело, я впервые подумал, что иногда игрокам полезно действовать сообща. Рыжая перехватила мой взгляд и ухмыльнулась - на щеках возникли ямочки.

            -Не благодари.

            -Что?- удивился я.

            -Ничего.  

            -Верни заточку.

            Пожала плечами.

-Держи.

            -Надо отчаливать,- сказал я, пряча заточку. - В лесу могут быть еще стрелки.

 -И ты не возьмешь это?

            Рыжая пнула лежащий на земле автомат. А ведь и в самом деле, это законная добыча. 

            -Пойди-ка ошмонай второго.

            Самка кивнула и скрылась за деревьями.

             Я приблизился к телу, наклонился, снял с мертвеца шлем. Черные волосы, выпученные глаза, перекошенный, облепленный розовой пеной, рот. В общем, человек без Теплой Птицы.

             Рюкзак. Зубами и слегка дрожащими пальцами, я развязал веревку. Ого! Похоже, жратва. А это, видимо, патроны. Отлично. Отставил рюкзак в сторону.

            Подумав мгновение, стащил с мертвеца ботинки. Куртка, шлем – издали стрелки примут за своего, и трижды подумают, прежде чем стрелять, а игроки … Игроки бросятся наутек.

 Вернулась рыжая. Быстро управилась! Прислонилась к дереву, выставив вперед ногу в толстом ботинке стрелка. Кроме ботинок, она прихватила автомат, рюкзак, куртку и шлем. Молодец.

Кленовый лист, кружась, опустился на глаза раздетого мертвеца.

            Неспешно двинулись в сторону железнодорожных путей через заросли терна.

-Эй! – окликнула рыжая.

            Я обернулся.

-Скажи, как тебя зовут?

-Что?

-Как тебя зовут?

-Нет у меня имени.

            Эта самка чересчур любопытна. Имена… Зачем в Джунглях имена? Я уже и не помню, когда меня называли по имени… Нечто смутное, настолько далекое, что даже не верится: было ли?

            И вдруг – всполох; да, было, раннее утро на светлой террасе, полноватая женщина с завитыми волосами разливает в чашки чай, светлоголовый мальчик, едва удерживая  большую чашку в пухлых ручонках, протягивает ее матери…

 - Как знаешь, - сказала рыжая.- Но, даже если тебе не интересно, мое имя – Марина.

            Марина! Полноватую женщину тоже звали Мариной.

- Ну, я - Андрей.

-Здравствуй, Андрей, – Марина почему-то засмеялась. - Ты из этих мест?

            Вот опять…

- Не знаю.

 Я и вправду не знал. Однажды очнулся в овраге, опаленный оранжевым ветром, и знал только одно – надо выжить любой ценой. Только светлая терраса порой вспыхивала в сознании, но совсем не так ярко, как мгновение назад.

-Как страшно - быть лишенным родины.

Она бредит?

-А ты не лишенная?

- У меня есть родина. Быть может, я тебе ее покажу, Андрей.

-Очень рад, – усмехнулся я. – Вот наша родина. Мы все рождены в Джунглях.

-Джунгли когда-нибудь кончатся, их время пройдет.

Что она городит? Кто она?

-Странная ты…

-Странная? Андрей, посмотри вокруг – железная дорога, поезда, разрушенные города… Ты был когда-нибудь в разрушенном городе?

-Нет,- буркнул я. Однажды набрел на какие-то развалины, но подойти к ним не рискнул.

-А о бывших ты знаешь? – Марина раскраснелась.

-Кто же о них не знает? Они были до Джунглей, а затем взорвали все к ебаной матери. Дебилы, короче.

            Марина нахмурилась и примолкла. А мне теперь отчего-то хотелось, чтобы она продолжала. Месяцами я не говорил ни с кем и думал, что это правильно, так требуют Джунгли. Я не слышал ничего, кроме коротких фраз на Полянах, предсмертных воплей игроков и рычания дерущихся за Теплую Птицу. Теперь мне хотелось слышать человеческий голос, но Марина молчала.

 -Ты прав, – наконец, заговорила она, отстраняя от лица ветку.- Бывшие были дебилами. Как можно было разрушать такой мир?

-А ты знаешь, каким он был?

-Уж точно – не Джунглями.

-А вдруг -  хуже?

Марина взглянула на меня и опять замолчала.

            Дебри кончились; мы вышли к железной дороге. Я помог Марине вскарабкаться на насыпь по гравию. Ржавые рельсы, извиваясь, ползли к горизонту.

            Свечерело. Пошел снег. Спасибо стрелкам за куртки. Надо найти укрытие, пока совсем не стемнело. Твари скоро выйдут на охоту.

            На небе вырисовалось бледное пятно луны. Мы шагали по едва видным из-под свежего снега шпалам. Марина начала прихрамывать – ботинки стрелка  натерли ногу. Она перехватила мой взгляд:

 -Все нормально.

            Долго она так не протянет, нужно укрытие и как можно скорее. Вот и луна стала ярче.

            Я оглядывался по сторонам. Надежда обнаружить будку с едва различимыми буквами на голубоватой стене – «КТСМ» - «Когда Тяжело Спасительное Место» - становилась все более призрачной.

            Марина вскрикнула.

Дорогу преградила крупная тварь. Вскинув автомат, я надавил на крючок – ни хрена! И как только стрелки пользуются этими штуками? Потянулся к ножнам. Тварь прыгнула. Короткий сухой клекот, и животное тяжело рухнуло на дорогу вблизи от меня. Марина опустила дымящееся оружие.

            -Прежде чем стрелять, нажми вот это.

            Она указала на небольшой рычажок на автомате.

-Откуда ты все знаешь?

-Жизнь научила.

            Марина подошла к твари, дотронулась до оскаленной морды носком ботинка.

- Не стоит,- предостерег я. – Они живучи.

            Рыжая отстранилась.

            Стало понятно, что на эту ночь такого удобного и надежного убежища, как КТСМ, нам не найти.

             Я приметил неподалеку от дороги разлапистое дерево и потянул Марину за рукав:

-Скорей.

            Мы съехали с насыпи по гремучему гравию и побежали к дереву. Три твари уже спешили наперерез. На бегу я нажал рычажок автомата, как учила Марина, выстрелил, но не попал. И снова за дело взялась Марина. Одна из тварей упала на бок, другие остановились, обнюхивая мертвого сородича.

 -Скорее.

            Еще две твари выскочили из дебрей. Я полоснул свинцом и на этот раз – о, чудо! - завалил сразу обеих. Черт подери, неплохая вещичка.

            У комля и выше ствол дерева оказался гладким – не на что наступить ногой, не за что уцепиться. Хотя  до ближайшего сука я мог бы допрыгнуть… А вот Марина…

            -Ну-ка.

            Я присел. Она сразу поняла. Подошвы ботинок больно впились мне в плечи, но Марина, поднятая вверх, ухватилась за сук, вскарабкалась на дерево. 

             -Андрей.

            Я оглянулся. Не меньше десяти крупных тварей бежали сюда по свежему снегу.

            Подпрыгнув, уцепился двумя руками за сук. Теперь надо подтянуться… О, дьявол! Ну почему на крыше вагона я не съел хотя бы три крысы? Где мои силы?

             -Чего ты, слабак?

            Что-то странное колыхнулось у меня в груди и, сжав зубы, я сделал подъем-переворот.

             Твари запрыгали внизу,  разевая пасти. Я  прицелился было, но Марина схватила меня за руку:

            -Не трать попусту заряды.

            Ну вот, она опять права.

Твари повизгивали, кидаясь на ствол дерева.

-Давай повыше залезем, - предложила Марина.

Мы вскарабкались почти на самую вершину.

            Туча наползла на луну. Снег усилился. К утру наметет сугробы – это плохо.

             Тем временем, привлеченные запахом крови, на поляну спешили все новые и новые твари. Марина с отвращением следила за пиршеством. Эти создания пожирали сородичей.

             -Лучше не смотри,- посоветовал я.

            Но она не могла оторваться - жутковатые зрелища привлекают.

            Визг тварей, словно чем-то шершавым, тер мозг. Скорее всего, пиршество продлится до утра…

             Но что произошло со мной пару минут назад? Почему от окрика Марины, от этого слова слабак я нашел в себе силы влезть на дерево? Не связано ли это с болтовней о бывших – странных людях, сожравших самих себя, как твари на поляне? Неужели что-то связывает меня с ними? Меня, игрока?