Город страха - Н. Данченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Время офицер выбрал удачное, как он и предполагал, никакие службы в церкви в этот час не проводились, поэтому людей находилось мало. Кларк давно здесь не был, поэтому несколько минут он походил по церкви, прежде чем подошёл к священнику.
– Святой отец?
Священник обернулся.
– Да, я вас слушаю.
Кларк показал своё удостоверение.
– Мне нужна ваша помощь.
– Конечно, офицер, но если дело касается тайны исповеди, то, увы, ничем помочь не смогу, я это не раз говорил вашим коллегам.
– Нет-нет, святой отец, я вас понимаю. Речь не об исповеди, мне нужны сведения о священнике, который служил здесь более пятидесяти пяти лет назад…
– О, к сожалению, меня тогда даже на свете не было. Пожалуй, единственный кто вам сможет помочь – это церковный архивариус. В его книгах есть имена всех служителей нашей церкви. Да и он сам в весьма преклонном возрасте, возможно, что-то помнит сам.
– Где я могу его найти?
– Я вас отведу. Пойдёмте.
Как оказалось, церковный архив находился в пристройке рядом с самой церковью. Старый седой архивариус долго искал необходимую запись в пыльных церковных книгах, но согласно им, в ноябре 1948 года не был похоронен ни один служитель Церкви Всех Святых.
– Вы уверены, что здесь записи обо всех священниках этой церкви? – на всякий случай уточнил Кларк у архивариуса.
– Да-да, конечно. Я лично веду эти записи и свою работу хорошо знаю.
Офицер ещё раз просмотрел страницу. Вдруг его взгляд привлекло имя, напротив которого стояла пометка «Отлучен».
– Что означает эта запись?
Архивариус вгляделся сквозь очки в строчку.
– Джекил Хайт. Он был отлучён от церкви в июле 1948 – го года.
– За что?
Старый служитель ответил не сразу. Он снял очки, долго их протирал, но, в итоге, со вздохом, на вопрос всё же ответил.
– Джекил Хайт убил тридцать одну женщину. Все они были беременными.
Офицер полиции едва сдержался, чтобы не присвистнуть. Такая новость шокировала даже его.
– Простите, но за это полагается не только отлучение от церкви, но и электрический стул.
– Джекил Хайт был признан психически нездоровым и помещён в клинику, где и скончался в том же году.
– В конце октября?
Архивариус задумался.
– Да, это было осенью, если мне не изменяет память, но в октябре ли? Этого, я простите, не вспомню.
– Вы помните самого Джекила Хайта?
– Да-да, вы знаете, очень хорошо. Тогда я только пришёл в Церковь Всех Святых. Джекил Хайт сразу произвёл на меня большое впечатление и до сих пор я, признаюсь, не встречал за всю жизнь более набожного человека, а видел я, поверьте, их очень много. Джекил Хайт был настоящим, ревностным католиком, всё время он посвящал только служению Богу. Это было смыслом его жизни. Кто же знал, что эта вера заберёт у него разум?
– Чем он объяснил свои убийства?
– Хайт утверждал, что скоро в Хартсе должен родиться антихрист и счёл наименьшим злом убить всех беременных в городе женщин, чем позволить появиться на свет абсолютному злу.
– Ясно. И последний вопрос, Джекил Хайт похоронен на церковном кладбище?
– О нет! Ну что вы! После отлучения Хайта от Церкви, все постарались забыть о том, что он был священником. Сами понимаете, какой это удар по репутации. Нет, конечно же нет, – покачал головой архивариус, – Джекил Хайт похоронен на кладбище за городом.
После посещения церкви Кларку казалось, что он понимает в происходящем теперь ещё меньше, чем раньше.
***
Флинт Бутчер осторожно притворил за собой дверь кабинета. Это действо заставило Кларка удивлённо посмотреть на озабоченное лицо патологоанатома. Всегда весёлый и беззаботный Флинт обычно врывался к старому другу, открывая дверь, что называется «с ноги» и не больно беспокоился о том, закрылась ли она за ним.
– Присаживайся, – запоздало предложил Кларк, когда Бутчер уже подтянул к столу стул и уселся.
Флинт положил перед собой папку и выжидательно уставился на Виктима.
– Не лапай, – стукнул он по рукам Кларка, когда тот, пожав плечами, попытался взять принесённые Флинтом документы.
– Это разве не заключение по Вейну?
– Оно. Только ничего интересного ты в нём не найдёшь.
– Меня интересует причина смерти.
– Это я тебе и так скажу: инфаркт, – ответил Бутчер и снова уставился на Кларка.
Виктим слишком хорошо знал своего приятеля, чтобы понять, что здесь что-то не так.
– И что же?
– А то, что здесь – постучал по папке Флинт, – не будет ни о том, что разрыв сердца произошёл вероятнее всего по причине безумного страха, ни о том, что в ранах, напоминающие укусы, есть остатки веществ, свойственных продуктам.
– Не понял?
– Если бы мы жили в мире, где нет ничего невозможного, я бы сказал, что его покусала еда.
Несколько секунд Кларк смотрел на приятеля, переваривая его слова, затем рассмеялся безудержно и отчаянно, чувствуя, как уходят напряжение и беспокойство последних дней. Такая несуразная шутка стала апогеем нелепостей, что сопровождали Кларка во время расследования этих дел, поэтому всё предыдущее показалось бредом, что сгенерировало его воображение. Если бы не странные смерти… Виктим снова посерьёзнел.
– Прошло? – осведомился ни разу не улыбнувшийся за всё время Флинт и, дождавшись пока Кларк кивнул, продолжил. – Чем ты занимаешься, приятель? Что это за дела ты расследуешь, ведь это не первый странный труп, а?
– А, – отмахнулся офицер, – не бери в голову, лучше спать будешь.
– Именно так я и поступлю. Того же и тебе желаю. – Флинт пристально посмотрел на Кларка. – Брось ты эти дела, приятель. Отдай кому-нибудь другому, а лучше вообще закрой. Добром не кончится, либо в психушку загремишь, либо ещё что… – не решился договорить Бутчер.
– А смерти тем временем пусть продолжаются? Нет уж, просто так от этого не избавиться. Потом, не думаю, что мне грозит опасность, а вот психушка – это близко. Как раз хотел посетить городскую психиатрическую клинику, – и, заметив настороженный взгляд Флинта, рассмеялся и добавил, – нет, нет, пока только с профессиональными целями.
***
Офицеру Виктиму ни разу ещё не приходилось бывать в психиатрической клинике, и все его представления об этом месте сводились к впечатлениям от виденных фильмов. Он понимал, что глупо ожидать бьющихся в истерике об стены буйных психов, но и такой тишины и спокойствия увидеть тоже не предполагал. В больничном коридоре он встретил всего несколько пациентов, одни из которых не обращали на него никакого внимания, другие, наоборот, провожали его
