Голод. Одержимые - Любовь Попова

на трамвае, — невинно улыбаюсь я, и парень, как его…Лев, точно, недоверчиво хмыкает.

Ладно, нужно выключать дуру и включать мозги.

— Лё-ева…

— Не могу пустить, меня Макар с потрохами сожрет.

— Да кому нужен тот Макар, — отмахнулась я, тряхнув волосами.

Краем глаза я убедилась, как завороженно широкий, лысый парень проследил за этим незатейливым движением, а плечи его инстинктивно расправились. Самец заприметил самку.

Я прекрасно осознавала, что даже немытая, нечёсаная, с синяками под глазами я вызывала если не острое желание и стояк, то точно симпатию.

— Лева, хочешь отсосу?

Тот эффект, который произвело мое предложение, должен был вызвать хохот, но я сдержалась и только кашлянула в кулак, наблюдая, как глаза на широком лице становятся круглыми, а рука на поясе дрожит.

Он нервно оглянулся по сторонам.

— За лоха меня держишь?

Ну, вообще-то да, но ты, судя по раздувающимся ноздрям, не веришь своим же слова. Зато веришь, как ребенок, что придет Санта в моем обличии и одарит тебя минетом.

— Нет, что ты, я держу тебя за сексуально активного мужчину с весьма развитыми половыми органами, а так как Макар больше не способен удовлетворять мои непомерные потребности…

— Непомерные?

— Ну, секса я хочу постоянно…

— А, — почесал он затылок и осторожно взглянул на мои губы, как ребенок на конфету в магазине. Я тут же их облизнула. — Ну… Если Макар с вами… тобой расстался, то не убьет меня?

— Ну, конечно, нет, — приблизилась я, и провела по своей вспотевшей шее рукой. — Ну, так что, подаришь брошенной девушке немного ласки?

Ну давай, соображай быстрее.

— Ну, можно, только не прямо здесь, давай в сторожку отойдем.

— Давай, давай, — кивнула я с энтузиазмом, и он показал мне вход. В тесную комнатушку я зашла первая, он за мной, и я тут же прижала его к стене.

— Снимай штаны, а я юбку, — поторопила я.

— Но у тебя нет юбки.

Точно…

— Так это же хорошо! Снимай, мне уже не терпится увидеть твоего гиганта!

— Ну, вообще да, говорят он большой, — начал расстегивать ширинку и одним махом стянул вниз брюки, чтобы показать мне, какой весьма внушительный размер прячется за семейниками с сердечками.

— Это мама купила.

— Верю, милый, — по-доброму, как ребенку улыбнулась я, и тут же толкнула его на стул. Запутавшись в брюках, он упал и забарахтался руками, как в воде. А я уже схватила связку ключей и закрыла двери.

Пройдя по знакомым, в это время суток, пустым коридорам я быстро нашла нужную дверь.

Хотела постучать, но собрав всю силу воли толкнула от себя.

Наверное, случись это минут тридцать назад, увиденное вызвало бы лютую истерику, с битой посудой, головой, возможно, убийством одной шлюхи, что пыталась поднять скучающий член Макара руками и уже приближала свои пухлые накачанные ботексом губы.

Но во мне было столько задора и радости, что я вижу любимого. Живого. Невредимого. Расслабленно откинувшегося в кресле, что появилось только желание смеяться и прыгать от радости.

— Ну, кто так дрочит, — подала я громкий, звонкий голос и усмехнулась, когда Макар вздрогнул, резко встал и случайно оттолкнул донельзя удивленную проститутку.

— Малыш… — хрипло заговорил он, но тут же исправился, нахмурился и сделал очень строгое выражение лица. Поздно, Макарушка. Ты обезоружен. — Какого хуя ты здесь забыла? Я все сказал.

— Ну, так я не глухая. Просто решила преподать урок твоим шлюхам, — пожала я плечами, ощущая небывалый душевный подъем, и приблизилась к замершему Макару и опустилась к его ногам, не отрывая взгляда, подула на член, который тут же дернулся и стал на глазах увеличиваться в размерах.

— Давно ли ты знаешь больше них? — чуть усмехнулся он, и быстро взглянув на ошеломленную девушку сказал:

— Выйди.

Глава 4. Данил и Паша

— Вот сука! — вскричал Данила, пылая гневом и сжимая в злости кулаки.

Когда девка подошла так близко, он сначала даже не понял ничего. Как загипнотизированный идиот вспоминал, как она изгибалась в руках шефа, как стонала и слизывала с губ его сперму.

Кто же знал, что такая наивная шлюшка окажется такой продуманной. Да еще и лихо умеющей водить тачку с не самой легкой системой управления.

Он потер плечо, которым выломал дверь в комнате общежития, и раздраженно оглянулся.

— Че ты ржешь? Он все равно ее погонит. Она ему нах*й не нужна.

— Ну да, ну да. Машина, квартира. Мужики каждый раз избавляясь от ненужных шлюх, дарят им столько подарков.

— Дебилизм, — поджал губы Данила, засунул руку в карман и достал айфон, уже начал заказывать такси, как вдруг Паша толкает его в плечо. То самое, что болезненно ноет.

— Упс.

— Ты ебнутый?! — пихает Данила Пашу в ответ и наклоняется за телефоном, но у того как назло экран сеткой пошел. — Сука! Дай свою трубу!

— С чего бы? Ты меня бьешь, оскорбляешь, игнорируешь мои сообщения.

Данила может быть и готов бы послушать бабское нытье, но времени у него не было. Он толкнул Пашу к облупленной стене и начал шарить по телу рукой, крепко держа его за плечо.

— Не так грубо, офицер, мне может понравиться, — веселился Паша, наблюдая за тем, как растет мужская злость и истерика.

— Как вы оба за*бали. Влезли в нашу жизнь.

— В вашу? — поднял брови Паша. Незаметно от Данилы протянул руку и коснулся его члена. Оказалось, что он тверд как скала.

— Ну ты больной, — отпрянул Данила и протянул руку. — Дай телефон, пока я твои яйца не тронул. И поверь, приятно тебе не будет.

Паша усмехнулся, взглянул на стояк и все-таки достал телефон.

— Заметь, стояк не у меня. Если тебя возбуждает гнев, я готов потерпеть твои крики в более приватной обстановке, — оскалился Паша, словно выдал шутку века и откровенно заржал, когда Данила целую минуту пытался включить в конец разряженный телефон.

— Издеваешься,