Мое обретение полюса - Фредерик Кук

Перелом в отношении к Ф. Куку отчетливо обозначился в 50-х годах в связи с появлением новых данных в результате советских и американских исследований в послевоенное время в местах, где проходили маршруты этого путешественника. Одним из первых о достоверности наблюдений Ф. Кука заявил Джозеф Флетчер, руководивший первой американской дрейфующей станцией Т-3 в 1952 г.: «Я считаю невозможным поверить, что доктор Кук лгал. Описание его путешествий является честным и точно обоснованным. Для него было бы невозможным сфабриковать свой рассказ на основе его знаний ледовых условий и движения льда в Арктическом бассейне».[19]

Как видим, автор этих строк обходит молчанием вопрос о приоритете в достижении полюса. Аналогичную или близкую к ней позицию занимают и другие американские ученые, оценившие научное значение книги Ф. Кука. Так, видный канадский специалист по морским льдам Мойра Дзибэр, оценившая информацию Ф. Кука о дрейфующих ледяных островах задолго до их признания официальной наукой, делает весьма странное заключение: «…был далеко от полюса, несомненно совершив продолжительный переход в Северном Ледовитом океане».[20] Аналогичным образом поступил известный американский гляциолог Дж. Л. Дайсон: «Хотя доктор Фредерик Кук был склонен с большой легкостью относиться к правде, он никогда не достигал ни полюса, ни даже вершины горы Мак-Кинли (а он утверждал и то и другое), однако он дал описание «старого льда», через который он прошел на санях и который очень походит на ледяной остров».[21] Скорее всего причина такой позиции заключается не в опасении задеть спустя десятилетия «священную корову» в лице Р. Пири, она гораздо реалистичнее — дискредитировав Ф. Кука, американцы тем самым дискредитировали и его научные наблюдения, которые могли дать начало новым научным направлениям. Так продолжалось почти сорок лет, и наблюдения Пири ни в какой степени не компенсировали образовавшийся информационный вакуум. Это очевидно и для специалиста-полярника, и просто для читателя, если он сравнит книги обоих путешественников.

Наблюдения Р. Пири с самого начала не принимались на веру русскими полярными исследователями, особенно в том, что касалось направления общего дрейфа у берегов Канадского Арктического архипелага. «Со времени русской полярной экспедиции Толля (1900–1903 гг.) появилась еще одна гипотеза. Она утверждает, что, кроме общего движения с востока на запад, существует еще один круговорот льдов, направленный по часовой стрелке, с центром около полюса недоступности».[22] Эта гипотеза была подтверждена дрейфом советской дрейфующей станции СП-2, что противоречило представлениям и результатам наблюдений Пири. Так что использование американскими полярниками результатов советских исследований в Арктике для оценки деятельности своих полярников тем самым является признанием роли советской науки в полярных исследованиях, и есть основания утверждать, что наблюдения русских и советских ученых подготовили почву для научной реабилитации Кука еще при его жизни. Несомненно, с точки зрения научной эффективности оценка результатов деятельности Ф. Кука и Р. Пири в контексте дальнейших событий весьма поучительна.

В истории полярных исследований советские ученые отдавали должное Ф. Куку, Так, например, в книге «Северный полюс»[23] ему посвящен довольно обширный раздел. Обращалось внимание и на то, что «заслуги Ф. Кука как полярного исследователя представляются по-новому, а в связи с этим, видимо, должна быть уточнена история достижения Северного полюса».[24] В 1972 г. известный советский полярник академик А. Ф. Трешников пришел к выводу: «Невозможно представить, чтобы человек, не побывавший в Центральной Арктике, мог выдумать и описать многие явления природы, характерные для нее».[25] Но только в 1975 г. была впервые проанализирована информация Ф. Кука в сопоставлении с известными ныне природными взаимосвязями в посещенной им части Северного Ледовитого океана.[26] По нашему мнению, именно такой подход с уровня современных представлений — единственно правомерный критерий для оценки роли этого исследователя в изучении Арктики. Если природные характеристики Центральной Арктики, приведенные у Ф. Кука (см.: Копии полевых записей), сравнить с теми, что даны в современном атласе Северного Ледовитого океана,[27] то получим довольно интересные результаты.

Ф. Кук, оставив на пути к полюсу сушу 18 марта 1908 г., отметил «тяжелый волнистый лед» — поверхность шельфового ледника, который в начале века окаймлял северное побережье островов Элсмир и Аксель-Хейберг. Описанная им поверхность характерна именно для шельфовых ледников, продуцирующих в океан обширные айсберги — дрейфующие ледяные острова. Выход на морской лед в записях Ф. Кука отмечен вполне отчетливо: 19 марта — «льдины становятся меньше, переправы труднее», на следующий день — «ледовая обстановка ухудшилась», и так продолжается, пока 22 марта он не вышел к Большой полынье, природу которой даже с уровня наших знаний Ф. Кук объяснил вполне правильно. На современных космических снимках эта полынья находится в тех же координатах, где была описана Ф. Куком. После перехода через полынью примечательны два события: во-первых, значительный снос к западу и, во-вторых, разрушение 25 и 28 марта снежной хижины — иглу, в котором ночевали путешественники. В это время Ф. Кук, следовавший со своими спутниками к полюсу, судя по атласу Северного Ледовитого океана, пересекал южный

Дрейфующий ледяной остров в Северном Ледовитом океане

Волнистая поверхность дрейфующего ледяного острова. Ф. Кук неоднократно отмечал эту особенность.

-

Участок обширной системы циркуляции с общим направлением дрейфа по часовой стрелке, т. е. с востока на запад.

Действительно, 24 марта отряд Ф. Кука оказался в 50 км к западу от исходного меридиана. Известно, что Ф, Кук полагался на опыт Р. Пири, «наблюдавшего» поблизости дрейф к востоку. Поэтому с учетом неверной поправки Ф. Кука на дрейф к востоку можно принять скорость дрейфа, равную примерно 25 км за 6 дней пути, или 4 км в сутки. Однако по атласу Северного Ледовитого океана суточный дрейф к западу составляет здесь только 1,2 км в сутки, а по современным американским данным— 1,8 км в сутки.

На наш запрос сотрудник отдела ледовых прогнозов Арктического и Антарктического научно-исследовательского института АН СССР в Ленинграде сообщил,[28] что в зависимости от конкретных условий скорость дрейфа может значительно меняться за короткие сроки. Так, в указанном районе в сентябре 1979 г. средняя скорость дрейфа на западе была равна 2,7 км в сутки, а в отдельные сутки даже достигала 19 км. Очевидно, оценки дрейфа, по данным Ф. Кука, остаются здесь в реальных пределах.