Решительный и правый - Александр Антонович Поляков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Молодежь, организуйся. Обращение товарища Подвойского.
Близкий конец гражданской войны. Россия открывает безбрежную ширь для свободного общественного труда.
Рабоче-крестьянская власть уже расставляет всех способных трудиться в стройные и мощные ряды труда. Первые ряды трудового фронта украшает молодежь.
— Постой, не спеши, я, например, не знаю, кто такой этот твой Подвойский! — крикнул в зал парнишка, сидящий на задней скамье.
— Ну ты, деревня, не мешай, — оборвал его сосед. — Подвойский — это соратник Ленина, командует сейчас у нас на Дону красными.
— Вопросы потом, слушайте дальше, — остановила перепалку девушка и продолжала: — Организованность, сознательность, дисциплинированность, самоотверженность, знание должны цементировать эти ряды...
— Верно!
— Пройдут дни, и вся молодежь, как один человек, сама себя организует и сомкнет свои ряды в небывалую пролетарскую силу и с честью осуществит великую историческую задачу — выкует своими руками новый, светлый, красивый, радостный, товарищеский, трудовой, коммунистический строй.
Да здравствует молодежь!
Молодежь, стройся по организации!
Молодежь, в первые ряды на трудовой фронт!
После обсуждения планов на ближайшие дни в связи с предстоящими полевыми работами, поспорив о политике и войне, ребята приняли резолюцию, что они не посрамят звания комсомольца, оправдают высокое доверие партии.
На собрании были и некомсомольцы, скромно сидевшие в задних рядах. И Федор Михайлович с удовлетворением отметил, с каким интересом и нескрываемым восхищением слушали они секретаря. Человек пять, дождавшись конца собрания, подошли к столу президиума и попросили записать их в комсомол.
Встречался он с чоновцами, юными бойцами частей особого назначения, состоящих, как правило, из молодых коммунистов и комсомольцев. Он был уверен: эти ребята не подведут.
Не так давно он был в подполье, руководил армейской разведкой на Дону, и ему нередко приходилось поражаться смелости и находчивости совсем еще юных комсомольцев. Он хорошо помнил, какую неоценимую услугу оказывали эти ребята красному командованию. Особенно врезалась в память Армавирская подпольная группа, в которую входили молодые коммунисты и комсомольцы. В нее входили русские, армяне, азербайджанцы, люди, объединенные одной целью — помочь Красной Армии разгромить Деникина. Во главе группы стояла двадцатилетняя Роза Каспарова.
Район действия этой группы был необычайно широк — Екатеринодар, Новороссийск, Туапсе, Ростов-на-Дону, Пятигорск. Юные подпольщики проникали в штабы белых, через Ростов держали постоянную связь с командованием Южного фронта. Они организовали взрыв двух тоннелей под Новороссийском, захватили бронепоезда «Чернецов» и «Единая Россия» — в их команды удалось внедрить своих людей. Ростовское подполье получало для Южного фронта исключительно ценные сведения о военном и экономическом потенциале белых. Пленный деникинский генштабист позже показал, что материалы, собранные группой и переданные красным, содержали точнейшие данные чрезвычайной стратегической важности. Когда в июле 1919 года деникинская контрразведка выследила группу и арестовала 52 человека, никто не выдал товарищей. Они погибли, не сказав ни слова белым палачам...
Шли дни, недели, в штабах армии кипела работа по подготовке генерального наступления на Крым. Но обстановка на освобожденной от врага территории все же оставалась довольно сложной.
Федор Михайлович все больше убеждался в том, что белые что-то готовят. Арестовано несколько офицеров, неизвестно с какими целями пробиравшихся в Ростов. Захвачено несколько тщательно замаскированных арсеналов с оружием в Ростове и станицах. Зявкин хорошо понимал, что это неспроста. Надвигаются, видно, новые тревожные события. И он не ошибся.
Июльским днем 1920 года он получил срочную шифровку. В ней сообщалось, что в районе Кривой Косы, что недалеко от станицы Ново-Николаевской, высадился хорошо вооруженный врангелевский десант под командованием полковника Назарова. Десант был многочислен. Рассчитывая на помощь кулаков и богатого казачества, Назаров намеревался захватить Таганрог, часть Приазовья, развернув затем наступление на Донбасс и Украину.
«Теперь можно бесспорно ожидать оживления вражеских подпольных групп», — с тревогой подумал Федор Михайлович и приказал срочно собрать совещание.
* * *
1 августа 1920 года Кавказское бюро ЦК РКП (б) телеграфировало В. И. Ленину, Центральному Комитету РКП (б) и ВЧК об активизации сил контрреволюции.
«Кубань вся охвачена восстаниями. Действуют отряды, руководимые единой рукой — врангелевской агентурой... В Донской обл. относительно спокойнее, но... (видимо, пропущено слово «десант») полковника Назарова показывает настроение на Дону: оживление и усиление деятельности отрядов, обрастающих зелеными...
В случае неликвидации Врангеля в течение короткого времени мы рискуем временно лишиться Северного Кавказа.
Начавшая налаживаться работа дезорганизована... гурты скота угоняются бандами. Под ударом Черноморское побережье... В интересах сохранения Северного Кавказа бюро настаивает на необходимости: 1) коротким ударом покончить с Врангелем, поставить эту (задачу) Кавфронту... 2) усиливать Северный Кавказ ответственными работниками.
Еще раз обращаем внимание на чрезвычайную серьезность положения»[3].
Молодая республика напрягала все силы, чтобы выстоять, не потерять Кавказ и Крым.
В первых числах октября В. И. Ленин телеграфировал РВС Первой Конной армии:
«Крайне важно изо всех сил ускорить передвижение вашей Армии на Южфронт. Прошу принять для этого все меры, не останавливаясь перед героическими. Телеграфируйте, что именно делаете.
Предсовобороны Ленин»
Поздней осенью 1920 года Красная Армия форсировала Сиваш и мощным ударом овладела укреплениями барона Врангеля, а потом окончательно разгромила белые дивизии, сбросив их в море.
Зявкин ищет концы
Над огромными просторами России занимался неяркий мартовский рассвет. Холодный влажный ветер пополам с мокрым снегом летел над пустыми полями, насквозь продувал спящие чутким сном города, теребя на стенах домов обрывки бесчисленных приказов и распоряжений.
Сколько разных комендантов побывало в то время в городах России — белых и «зеленых», английских и немецких, деникинских и колчаковских! К этой весне остались одни — красные, большевистские. Шел март 1921 года — первая сравнительно мирная весна огромной, разрушенной войнами страны. Но еще нет-нет да и загремят над заснеженной Россией выстрелы, проскачут в ночи отряды конников. Врываются нежданной бедой в села и городки недобитые банды.
В предрассветной тишине, на мартовском тревожном ветру гудят басовыми аккордами телеграфные провода. Они бегут из Москвы на юг, вдоль железной дороги, мимо сожженных станций и поселков, и, неслышная постороннему уху, звучит в них, как биение пульса, телеграфная дробь.
Москва вызывает Ростов-на-Дону. Торопливые буквы, наскакивая одна на другую, ложатся на узкую бумажную ленту, сбегающую с плоской катушки.
Москва: у аппарата пред ВЧК Дзержинский и товарищ Артузов тчк
Ростов: у аппарата зам полномочного представителя ВЧК по Северному Кавказу Николаев зпт пред ДонЧК Зявкин тчк
Москва: здравствуйте товарищи
