По следам большой смерти - Виталий Сертаков

Слева, из зарослей низкого кустарника, появился Даляр.

– Командир, зола в костре еще теплая, но патрульных нигде нет.

Артур спустился с коня. На походном столике ординарец разложил карту, поставил бутыль с квасом, нарезал хлеб. Двое новобранцев разматывали брезент палатки.

– Смотрите, здесь и здесь должны быть две дороги. Качальщики проходили тут и проводили коней.

– Когда это было, господин?

"Действительно, - подумал Артур. - Исмаил нарисовал план двадцатилетней давности, по памяти. Одному Богу известно, что тут за годы могло произойти…"

– Командир, голуби вернулись к почтарю.

– Ты хочешь сказать, что пропали не только люди и кошки, но даже лошади?

– Если бы лошадей захватили башкиры, голубь бы не вернулся. Он приучен к седлу. Но я могу послать эскадрон на север, прошерстить башкиров. Там ребята видели деревни.

– Нет, никаких вылазок! - заявил Артур. - Я обещал хану, что не начну войны без него…

Коваль снова потянулся за биноклем. Гвардейская сотня охраны рассыпалась полукругом, привычно развернувшись в две шеренги. За рядами всадников угадывались очертания повозок. Растянувшийся на километр обоз подтягивался, собираясь в лагерный порядок на огромном пятне выжженной земли. Впереди стена травы распахивалась, словно открывая окошко в чужой мир. Угрюмая желтая гладь, одним своим видом способная повергнуть человека в безнадегу. Застывший памятник древним химикам и бравым милитаристам. А на горизонте - пологие кучерявые холмы цвета разведенной марганцовки, узкие канальцы во мху, точно ходы гигантских термитов, и кое-где металлический блеск.

Приторный запах ирисок и стрекотание тысяч кузнечиков, которые совсем не кузнечики. Назойливый вкус лакрицы на губах. Плохо, когда пахнет конфетами там, где их нет.

Пожарище имело форму улитки и располагалось крайне неудобно, если вообще уместно говорить об удобстве, когда речь идет о тысячах квадратных километров отравленной территории. Отравленной неизвестно чем. Рожки улитки, которую Исмаил обозначил на карте голубым мелком, упирались в северные казахские степи, а основание почти достигало южных рубежей Оренбургской области. И вокруг всего этого - широкий барьер Желтых болот, куда не совались даже Качальщики.

Туда вела отлично сохранившаяся магистраль. Всё было бы замечательно, но эту трассу Прохор Второй не указал.

Что-то здесь было не так.

После гибели сына Коваль поклялся Наде, что будет вести себя как настоящий градоначальник. Что никуда не поедет без охраны, не ввяжется ни в одну авантюру вне Питера и больше не полетит на запад. Грош цена всем этим клятвам! Месяца не прошло после сбора Думы, как стало ясно, что пора готовить новую вылазку. Еще рискованнее предыдущей.

Историю о катакомбах под Оренбургским пожарищем Коваль услышал впервые еще десять лет назад, когда жил в деревне Хранителей, на Северном Урале. По словам стариков, пожарище было одним из поганых мест, которое даже опытные Качальщики обходили во время погонь за блуждающими Слабыми метками.

Оренбургское пожарище не желало уменьшаться со временем.

Оно вроде бы никому не мешало, но немногочисленные жители южных предгорий и казахи с юга делали колоссальный крюк, обходя гиблые места. Потихоньку рассыпались дороги, соединявшие не существующие больше поселки. На них даже сохранились указатели, а в хорошую погоду можно было рассмотреть среди зарослей мхов развалины труб и промышленных строений. Лет тридцать назад находились смельчаки, которые отваживались проводить торговые караваны напрямик. Днем на них никто не нападал, не считая насекомых и мелких хищников, но всякий раз люди и скотина заболевали. Кто-то выживал, но навсегда оставался калекой.

Те, кто угодил в болота ночью, не возвращались.

Отец и дед Исмаила трижды объезжали границы пожарища, ставили засечки, собирали корни растений и образцы почвы. Из растений получались превосходные яды и веселящие составы. На доставленном в деревню грунте колосились чудовищные всходы, которые приходилось сжигать вместе с землей. Вернувшись спустя десять лет, Хранители убедились, что гигантская улитка не стала меньше.

Бороться с такими местами было бесполезно. В сердце пожарища что-то происходило, но никто не мог остановить этот процесс.

Потом отец Прохора Второго придумал первого крылатого змея, и появился шанс увидеть трясину с воздуха. Строго говоря, землю с воздуха видели и раньше. Московские умельцы из самых обычных людей, никакие не колдуны, еще полвека назад пытались запускать воздушные шары. Получалось красиво, но бестолково. Шар летел туда, куда дул ветер. Качальщики посмотрели на это безобразие и решили, что пойдут другим путем.

Первой над топью и фиолетовыми холмами пролетела Анна Третья. Она кое-что заметила и доложила старикам. Старики не очень удивились: мало ли что могло почудиться девчонке! Даже если не почудилось, так мало ли дурных дикарей гуляет по Руси! А если вправду там, в центре, кто-то выжил, так пусть себе…

Анна Третья была уверена, что видела дым костра и людей. Кроме того, она видела дорогу из покосившихся бетонных плит, изгибавшуюся кольцом, несколько треснувших кирпичных строений, ряды столбов. Когда-то на столбах висела колючая проволока. Анна знала, что в таких местах может находиться древнее оружие.

Она сделала разворот на малой высоте. Дракон фыркал, не желая снижаться. Девушка пришпорила змея и посадила его на голой площадке, похожей на крышу рухнувшего здания. Качальщица в шестом поколении, девчонка чуяла радиацию и вредные химикаты лучше, чем любой прибор. Здесь, в самом центре пожарища, Анна узнавала лишь слабые отголоски биологической угрозы, но вредные насекомые, скорее всего, уснули до весны.

На сером крошащемся бетоне было чисто, сухо и холодно. Стояла глубокая осень. Фиолетовые мхи выцвели добела и крошились, как стекло, под ударами ноябрьской поземки. Солнце висело над унылым горизонтом, точно лопнувший теннисный мячик. Ветер завывал столь тоскливо, что даже бесстрашный змей пригибал голову к земле.

Анна Третья разглядела в сторонке, на краю цементной площадки, кусок рваной стальной сетки с табличкой. Обломок решетчатой двери. Она спешилась, подошла к самому краю и убедилась, что не ошиблась. Дракон приземлился на крышу мощного строения, почти целиком ушедшего под землю. Девушка прислушалась к своим ощущениям и обнаружила, что под многометровым слоем железобетона находятся огромные пустоты. Там были живые существа, люди и не только. Там было много чего: Качальщице показалось, что земля под холмом похожа на слоеный пирог. Внизу разбегались коридоры и снова соединялись, образуя залы высотой в несколько этажей.