Темная душа: надо память до конца убить - Ирина Токарева

Девушка. Со спины (он прищурился, оценивая фигуру) очень даже… Балетная осанка, изящная длинная талия. Ниже талии плащик плотно облегает соблазнительные округлости.

У девушки были длинные ноги танцовщицы. На таких ногах сам Бог велел порхать, выделывать сложные па. Девушка же с трудом их переставляла. Причин для неуклюжести имелось две: сломанный каблук правого сапога и багаж. Как она вообще умудрялась не падать, волоча за собой громадный чемодан на колесиках и неся на плече большую сумку, из которой торчало что-то подозрительное?

«Я думал, вся грязь Шотландии сосредоточилась на нашей дороге у дома, – сократив расстояние между ними, Джерард обсмотрел ее густо заляпанный слякотью плащ. Было заметно, что она пыталась его отчистить, жаль, без особого успеха, – но эта мадам бьет рекорды. Где можно было так вымазаться»?

Тут он вспомнил, что утром окатил кого-то жижей из придорожной лужи, когда выруливал на шоссе, и мучительно устыдился. Милая с виду, белокурая девушка тоже могла быть жертвой автомобильного беспредела.

«Надо помочь, пока она не рухнула», – сказала совесть, требующая реабилитации.

Джерард, послушный ее зову, поравнялся с девушкой.

«Иностранка», – понял он, услышав издаваемое ею враждебное, недоступное для восприятия бормотание. Решительно перехватил у нее чемодан:

– Разрешите помочь!

Девушка вскрикнула, выругалась и с силой, удивительной для столь хрупкой особы, дернула чемодан на себя.

Кэт кипела от злости. Она шла по международному аэропорту Глазго, припадая на ногу со сломанным каблуком, из последних сил волокла за собой багаж. Чемодан оттягивал руку, от лямок сумки зверски болело плечо. Люди оборачивались на нее, но это Кэт еще могла пережить. Все они были чистыми – вот здесь ее смирение закачивалось. Кэт ругалась по-русски, хоть не громко, но от всего сердца. Вдруг ей стало легко – резко уменьшился вес чемодана.

– Какого лешего? – возмутилась Кэт. На полу рядом со своими потерявшими всякий вид сапожками она увидела мужские ботинки из начищенной коричневой кожи. Задрала голову – над ней гордо возвышался хозяин ботинок в кожаной куртке, очках и твидовой кепке на темных волосах. Левой рукой он держался за ручку чемодана,

– А ну отдай, это мое!– Не собираясь расставаться с глубоко ненавистной поклажей, Кэт изо всех сил дернула ручку на себя. Субъект не шелохнулся, чемодан не выпустил, зато смутился.

– Мисс, я вас не граблю, я просто хочу помочь! – произнес он с жутчайшим шотландским акцентом, – Вы меня понимаете?

«Вот хлыщ холеный, – Кэт резанула мужчину взглядом, – Весь сияет и благоухает. Одолел благородный порыв? Отлично, сам нарвался»!

– Понимаю, – она отпустила ручку чемодана, благородный рыцарь просиял.

– Хотите, так помогайте, – следом она сняла сумку с плеча и уронила ее на ноги доброго шотландца. Улыбка махом сошла с его симпатичного лица.

«Не мне же одной страдать, парень, – Кэт выпрямилась, вскинула подбородок, – Ты тоже помучайся. Жаль, что очки нацепил, а то бы я полюбовалась выражением твоих глаз».

Она, не оглядываясь, зашагала в седьмой терминал, откуда через десять минут отчаливал ее самолет на Нью-Йорк, чувствуя спиной, что погрустневший джентльмен плетется следом и клянет ее в душе последними шотландскими словами.

Джерард просто обалдел. Жалкий, искупанный в грязи, хромой заморыш превратился в королеву! Белобрысая красотка (фасад, включая личико, оказался не менее привлекательным, чем тыл) вредно сморщила тонкий нос, швырнула в него сумки и полетела прочь. Даже ни разу не обернулась.

«Я знал, что аэропорт – это моя организационная ошибка, – Джерард угрюмо рассматривал точеную фигурку в грязном плаще, идя следом за ней с пудовыми сумками, – Шел бы себе и шел. Нет, вздумалось посочувствовать. Дьявол, какая тяжесть! Может у нее там контрабанда, и меня арестуют»?

Он покосился на торчавшую из ручной сумки штуковину, отливающую цветом старой бронзы.

«Антикварная статуэтка, – понял он, – вдруг внутри нее белый порошок? Бросай поклажу, старик, и беги, пока она не видит».

Осуществить задуманное ему не позволила воспитанность. Они вошли в седьмой терминал, где на пластиковых креслах размещали себя пассажиры лайнера Глазго-Нью-Йорк.

«Что за день? Чем дальше, тем гаже. Надеюсь, это был его апогей и теперь неприятности пойдут на спад», – Джерард с чувством огромного облегчения поставил сумки у кресла, возле которого остановилась его эксплуататорша. Она посмотрела на электронное табло, висевшее на стене.

– Уважаемые пассажиры лайнера, следующего маршрутом Глазго-Нью-Йорк, в связи со снежной бурей ваш рейс откладывается на два часа. Администрация аэропорта приносит свои извинения, – резанул слух голос диспетчера, прозвучавший по внутри селекторной связи.

Табло замигало красным. Напротив надписи «Glasgow – New-York» цифры 15.30 сменило выразительное «DELAYED».

– Откладывается на два часа… – прошептала девушка, теряя всю колючесть. Пошатнувшись, удержалась за рукав его куртки, – Я все могла успеть…Ну что за день такой, ей-Богу?

Она подняла на него беззащитные глаза. Огромные, цвета янтаря. Джерад посмотрел в них сквозь дымчатые стекла своих очков. В янтарных глазах дрожали сверкающие слезы, делая их похожими на маленькие солнца.

– Ага, – он кивнул, словно деревянный болванчик и пошел прочь, не зная куда, не зная зачем. В голове образовался вакуум.

– Сэр, подождите! – окликнула его девушка.

Он обернулся.

– Вы извините меня за грубость, – она виновато улыбнулась. Джерард незаметно дернулся от разряда тока, проскочившего вдоль позвоночника. – Спасибо за помощь.

– Пожалуйста.

«Эта женщина умеет быть милой? Уму непостижимо»! – подумал Джерард, покоряясь воле ног, которые понесли его к кассам.

Стоя в очереди в кассу, он безрезультатно пытался собраться с мыслями, которые с утра бунтовали в мозгу. Теперь от них не осталось следа.

« Вроде бы я должен был что-то сделать здесь, в городе. И ехать домой, – он полистал буклетик, лежавший на стойке перед ним, – хорошо бы вспомнить, что именно…»

– Слушаю вас, сэр, – миловидная кассирша одарила его дежурной улыбкой.

– Мне…эээ…. – Джерард повертел в пальцах и вернул на место шариковую ручку, пружинкой соединенную с кассой, – Мне билет в Нью-Йорк, будьте добры.

Девушка застучала по клавиатуре, сосредоточившись на экране компьютера.

– У вас бронь?

– Что?

Клиент, вперивший пустой взгляд в стену за ее спиной, заморгал будто спросонья.

– Я говорю, у вас бронь? Вы бронировали билеты заранее?

– Нет, я… – он почему-то начал шарить руками по карманам куртки, но ничего из них не достал, – не бронировал. Но собирался. Лететь в Нью-Йорк.

– Я поняла. Когда вы собирались лететь в Нью-Йорк? Назовите мне дату.

«После Нового Года, – вспомнил Джерард, – Это только через две недели. Зачем я приехал сегодня в аэропорт»?

– Дата сегодняшняя. Дайте мне билет на рейс, который недавно отложили, – услышал он себя со стороны и не поверил собственным ушам.

– Сейчас посмотрю, – девушка возобновила стучание по клавиатуре.

«Господи, что со мной творится? – Джерард снял кепку и вытер рукавом лоб, – Не зря снился этот сон. После него меня переклинило. Надо напиться. Срочно».

– О! Вам повезло. Все места заняты, но есть одно – в бизнес классе. Берете?

– Беру, – руки сами отыскали паспорт и бумажник. Джерард попытался им воспротивиться, но мозг молниеносно подсунул воспоминание – широко распахнутые золотистые глаза, в которых сверкают бриллианты слез. Снова разряд в позвоночник. Джерард покорно расплатился, взял билет и отправился в седьмой терминал.

Глава 2.

Отложенный рейс доставил ей настоящее горе, но и подарил неоценимую возможность – сменить одежду. В туалетной кабинке Кэт разделась, вытянула из чемодана джинсы и флисовую парку с капюшоном, отыскала удобные беговые кроссовки. А поломанные сапоги и испорченные дизайнерские шмотки нещадно затолкала в мусорный контейнер.

– Не привыкай выпендриваться, до добра не доведет! – пожелала она себе.

Освободившееся в чемодане место пригодилось, чтобы переложить туда бронзовую собаку. Ручная сумка застегнулась, багаж можно было сдать с легким сердцем, что Кэт и сделала по выходу из туалета.

Вернувшись в терминал другим человеком, Кэт скептически осмотрела стильную дамскую сумочку, которую держала в руках. Все путешествие она протаскала ее в чемодане, но сдавая его, решила оставить модный аксессуар при себе. Сумочка была куплена в бутике Далласа, как деталь, дополняющая сапоги, что приказали долго жить на шотландской распутице.

– Ни к чему не подходит, – проворчала Кэт, – хотя нет, подходит к голове. Была сумка, будет подушка.

Вздремнуть чуток – самое удачное решение за весь этот кошмарный день. Сон расслабит, позволит забыться. Забыть о неприятностях. Забыть о нем… Что он такое? Тоже неприятность, самая настоящая. Возник перед ней, подразнил лощеной внешностью и смылся. К дьяволу его!