Флешка - Сергей Тепляков

Не то чтобы Филиппа осенило, но однажды он подумал: если принять, что цивилизации прошлого были зачастую более развитыми, чем наша, то все становится на свои места. Как построили пирамиды? Да таскали плиты грузовыми вертолетами. Как прорыли первый Суэцкий канал? Экскаваторами. Что такое рисунки в пустыне Наска? Да выставочный зал, по которому экскурсии летали на самолетах. Филиппа больше всего удивляло то, что если какую-то странность уж совсем никак нельзя было объяснить, то вспоминали про инопланетян – мол, прилетели и передали знания. Мысль же о том, что предки могли быть не дурнее потомков, не допускалась, как когда-то не допускалась мысль о том, что земля – шар.

«Нашей цивилизации две тысячи лет, и вот мы уже разговариваем по сотовым, у нас есть компьютеры, интернет и мы летаем в космос. А египетская цивилизация существовала пять тысяч лет – и почему мы решили, что они не придумали ничего, круче колеса?! – думал он, сам удивляясь очевидности своих прозрений. – Мы смотрим на прошлое свысока, сверху вниз. Мы считаем, что развитие человечества последовательно, и Египет, и древние греки, и мы звенья одной цивилизационной цепи. Но цепей-то могло быть много!» – думал Филипп, и от этих мыслей его бросало то в жар, то в холод.

Но не только мысли о том, что древние были не дураки, пришли ему в голову. Однажды, увидев на скамейке вырезанное «Саша+Лена», Филипп вдруг подумал, что для человека очень важно оставить по себе след. И не столько след, сколько память, информацию. Но могли ли тогда те, кто жил до нас, не попытаться передать потомкам «привет»?

Можно было бы считать «приветами» те же пирамиды, те же рисунки в пустыне Наска. Однако о рисунках Филипп думал, что просто был и у древних свой Церетели, а пирамиды считал проявлением древних понтов – так сейчас миллионеры меряются яхтами, просто у каждого времени свой стиль. Настоящий «привет», думал Филипп, должен содержать информацию, много информации. При этом, сам по себе он должен быть невелик, компактен. «Это должно быть что-то вроде флешки…. – однажды подумал он.

– Какой-то предмет, небольшой, предназначение которого нам по нашему высокомерному отношению к предкам, не понятно и который мы, может быть, пинаем ногами. Если от древних цивилизаций остались такие штуки, значит, они жили дольше и лучше нас. Так, может, на этой флешке есть и рецепт – как нам жить?».

Филиппа так захватили эти идеи, что он даже книжку об этом написал, и, выдержав скандал с Маргаритой, издал ее за свой счет нынешним летом. Книжка называлась незатейливо – «Флешка: нам привет из прошлого». Филипп думал, что совершил открытие уж куда полезнее атомной энергии – в общем-то он подарил человечеству надежду на вечную жизнь: достаточно найти послание предков и дальше действовать по инструкции. Он ждал, что ему начнут звонить журналисты, он будет раздавать интервью. Но книжка пропала где-то среди прочих. В местном книжном магазине ее поставили на полку местных писателей, между книжек о деревне, тракторах и доярках. Покупали книжку редко. Он выставил ее отрывками в интернете, но и там ее не больно-то читали – только несколько сумасшедших, которым явно хотелось показать свою ученость, оставили комментарии, от которых Филиппу хотелось плеваться, да кто-то несколько раз вставил рекламу дурацкого дезодоранта.

Филипп после этого загрустил. Кроме человечества, он за книжкой думал и о себе – может, вынесет эта книжка его из беспросвета и скуки? Получалось – не вынесла. Он говорил себе, что, может, оценят его потом, но знал, что потом ему не надо, надо – сейчас. Но выходило так, что сейчас ничего, кроме работы, Варфоломеева, Марьяны, Маргариты, эсэмэсок из банка, поисков денег на кредиты (а нынче еще и на новогодние подарки!), беспросвета со всех сторон – по вертикали и по горизонтали – не будет.

Филипп поморщился, допил из кружки чай одним глотком и поставил ее вниз, под крышку стола – чтобы не мозолила глаз.

3

– Сильнее, сильнее задницу оттопыривай! – кричал Семен Каменев на всю округу. Прохожие, шедшие мимо площадки, на которой они играли футбол, удивленно смотрели на странную картину: четверо мужчин выстроились, нагнувшись, вдоль борта площадки, а еще четверо, с радостным гоготом, стояли напротив.

– Опять продули! – сказал с досадой Игорь Фомин, высокий, плотный, с круглой коротко-стриженой головой.

– А что делать, если у нас вратарь – дырка?! – ответил ему Лев Фадеев, молодой человек лет двадцати пяти, неказистый, с тусклыми глазами и серой кожей, в дурацких очках.

Костя Варфоломеев, еще один игрок проигравшей команды, только вздохнул. Филипп старался ни на кого не смотреть – он и был этим вратарем. Еще в школе, по причине полной бесполезности в поле, его ставили на ворота, где он все же ухитрялся ловить большинство мячей. Но здесь ему не везло – сказывались, видать, разница в возрасте команд и в потенциале.

Хоть и говорили в начале игры все, что в случае проигрыша печалиться не стоит (по нынешнему это звучало «не грузись»), мол «не корову проигрываем», однако сейчас чувство было тягостное. Дополнительно отравлял существование радостный гогот победителей, из которых Семен Каменев куражился больше всех.

– А мы сейчас вот что сделаем! – кричал он. – Мы пинать будет только Игорю, Косте, и Левке. А они потом пускай сами Филипка своего наказывают!

Алферовы и старший Каменев заржали еще громче.

– Так, так, Сема! – прокричал Матвей Алферов, старший из братьев-налоговиков, высокий, плотный, круглоголовый, без шапки, с залакированной прической на косой пробор. – Дай-ка я начну! Напинаем налогоплательщиков!

Хотя шутка, на вкус Филиппа, была так себе, но Каменевы захохотали.

– Вот суки… – со вздохом негромко – только своим – сказал Фомин. – Наши задницами себе налоговые поблажки хотят купить Сема с Андрейкой…

Алферов ударил, но поскользнулся, и мяч ушел в молоко.

– О! Повезло! – довольно крякнул Варфоломеев и все четверо – в том числе и Филипп – тихо засмеялись этому небольшому, но приятному, подарку судьбы.

– Откуда у тебя ноги-то растут?! – кричал тем временем Яков, младший из Алферовых, хоть и толстяк, но бойкий живчик, в игре катавшийся по полю колобком.

– Откуда у всех, оттуда и у меня! – в сердцах ответил ему старший, переживая, что промазал.

– Вот, смотри, как надо! – назидательно сказал Яков, поставил мяч на отметку и отошел для разбега.

– Чует мое сердце, этот не промажет!

– только и успел проговорить Фомин, как сзади раздался звук мощного удара и почти сразу Костя Варфоломеев подпрыгнул, держась за зад.

– А, блин! Вы полегче! – кричал он. Победители ржали и хлопали друг друга по рукам на американский манер.