Творения. Книга первая - Святитель, митрополит Московский Иннокентий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рассмотрев кратко, каковы в древние времена были целители и исцеляемые, можно сказать, что и мы ныне, ежели и не имеем таких великих чудотворцев, то имеем сильнейшие средства к уврачеванию и самых смертоносных язв: не говоря уже о Животворящем Теле и Крови Христовой, ежедневно и почти ежечасно предлагаемой нам в Таинстве, яко о сильнейшем и важнейшем из оных, Елеосвящение, Водоосвящение и проч., и даже те места, где совершаются сии обряды, для верующего суть источники исцелений; ибо благодать, обильно изливавшаяся верующим чрез чудесных врачей, в том же обилии пребывает и в сих тайнах, и служители сих тайн суть целители, могущие чудесно врачевать недуги наши сими средствами, выну сопутствуемыми силою Христовою, ибо и древние чудотворцы не своею силою, но благодатно Божиею источали чудотворения.
Итак, ежели мы имеем и целителей, и средства к скорому врачеванию немощей наших, то почему не видно в наши времена таких чудотворных исцелений? Потому, что между верующими почти нет совершенно верующих, т. е. мало ныне таких, кои бы достойны были такого дара. Не в целителях мы имеем нужду, но в исцеляемых.
С христианским прискорбием можно признаться, что многие христиане, будучи одержимы болезнями, ко врачеванию их по большей части употребляют прежде суеверные и чаровательные средства, достойные смеха и презрения, о них же не лепо здесь и глаголати (явные знаки маловерия и ненадеяния на Бога!), и потом, когда видят, что они нимало не пользуют им, бывают принуждены прибегнуть к христианским благодатным средствам, но уже тщетно! Ибо может ли вселиться и действовать благодать там, где все заражено суеверием, безверием, т. е., где нет истинной веры? Верующему бо токмо вся суть возможна, ему токмо одному, аще и смертное испиет, не вредит.
Другие, желая исцелиться, хотя и без всякого суеверия, но с верою и надеждою приемлют спасительные средства Церкви, но будучи нечисты душою и сердцем и закоснелы во грехах своих, не удостаиваются получить благодатной силы исцелений. Ибо нечистоты страстей наших суть как бы оплоты, ограждающие нас от источника благодати, стремящегося в душу и сердце каждого. Закоснелость и нераскаяние суть преграда или стена, которой как благодать, яко чистейший источник, проникнуть не может, так и нас от сего живоносного источника отревает, хотя бы мы хотели и старались. Потому-то и прежде из великого множества при овчей купели находившихся слепых, хромых и сухих, один токмо расслабленный удостоился получить исцеление от Подателя благодати, Христа.
Итак, христианин, страждущий какою либо болезнию, — хощеши ли цел быти? И ежели хощешь, то врачуйся, и врачевство твое начинай с души. Отмый грехи твои, отряси скверну страстей твоих, уврачуй прежде душу твою, зараженную ядом греха, изрыгающим болезни, оградися забралом и, ежели можешь, уничтожь прежде источник, исторгни и искорени самый корень греха, и от души и сердца твоего скажи Господу: Господи, исцели душу мот, яко согреших Тебе. И тогда, по отъятии сих оплотов нечистоты, внидет благодать в душу твою, исполнит и освятит ее, — и тогда без сомнения востани и ходи. И притом, по примеру древних исцеляемых, положи твердое намерение, когда исцелеешь, с усердиемь и покорностию ходить вслед Источника исцелений, Христа, хвалить и благословлять Его.
Христианин, лишенный зрения, сего драгоценного чувства, — хочешь ли здрав быти? и ежели хочешь, то врачуйся, и во врачевании сем поступай так, как некогда поступал слепорожденный. Иисус Христос, зная, что ни сей согреши, ни родителя его, яко слеп родися, и желая явить на нем благость Свою, для врачевания его плюнул на землю и из плюновения сего сделал брение, коим помазал очи его. Сие брение довольно было отверзти очи его; ибо благодать, сущая во Спасителе, все то, что бы он ни взял, исполняла силою своею и претворяла во всецелебное врачевство. Но Христос посылает его к купели Силоамской: иди, умыйся, — т. е. к воде, которая никакой не имела в себе целительной силы; посылает для того единственно, дабы он тем показал свою веру, надежду на Бога и повиновение слову Его, яко нужнейшее для исцеления, со стороны нашей, содействие. И он пошел, умылся и прозрел. Тако и ты, христианин, ежели не можешь сказать о себе: аз не согреших, — призови душевного врача твоего, который вместо того брения помажет очи твои елеем во имя Господа Иисуса. И сего не довольно: надобно тебе иметь живую веру, твердое упование, и не единовременное, но всегдашнее повиновение слову Его. Тогда и ты получишь желаемое тобою чудесное исцеление, ибо истинно верующему токмо вся суть возможна.
Итак, ежели в нынешние времена таковых чудотворных исцелений, каковы были прежде, и не видно, то не видно потому, что нет столько достойных сего дара. И ежели мы за премногие грехи наши, в коих мы или редко, или никогда не каемся, недостойны чудесных исцелений: то в приключающихся с нами болезнях будем поступать не яко язычники, т. е. употребляя суеверия и чарования, яко бесполезные и постыдные средства, но поступать как верные, т. е. призывать прежде душевного врача, дабы он сказал нам: чадо, отпущаются тебе греси твои; потом призывать и телесных врачей, яко Богом уставленных (и коими мы довольно снабжены, по милости Благочестивейшего Монарха нашего, отечески пекущегося о здравии и благосостояние каждого подданного Его). Будем, убо, поступать тако, моля всещедрого Отца о здравии и спасении чадолюбивейшего Государя нашего, настоящей виновницы торжества сего, Благоверной Государыни и Великой Княгини Александры Феодоровны, и всего Августейшего Дома Его, да тихое и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте, выну, в Церкви и в клетях своих, сердечно хваля и благословляя Бога: буди имя Господне благословено отныпе и до века! Аминь.
II. Слово на день Благовещения Пресвятыя Богородицы [6]
1823 г.
И ты, Вифлеем, мал ли ты между тысячами Иудиными? из тебя произойдет Мне Тот, Который должен быть Владыкою в Израиле. (Слова Пророка Михея, Мих.5:2).
Радуйся Божественный Провидче! Твое пророчество сбывается, твои гадания оправдываются самым непреложным событием: Тот вождь, Его же ты провидел, в сей самый день снисходит с высоты славы Своея, из лона Отча во утробу Пренепорочной
