Собрание стихотворений - Борис Чичибабин

В середине 1960-х Чичибабин издал еще две книги в Харькове, но свои «главные», как он сам говорил, стихотворения не мог туда поместить, так как они не прошли бы советскую цензуру; некоторые были напечатаны, но в искаженном виде. Он был недоволен этими книгами, временами даже стыдился их. «При желтизне вечернего огня / как страшно жить и плакать втихомолку. / Четыре книжки вышло у меня. / А толку?» («Уходит в ночь мой траурный трамвай…»).

Несмотря на все превратности судьбы, Борис Алексеевич старался сохранить веру в справедливость и человечность советского строя. Но пришедший на смену оттепели идеологический режим, реабилитация сталинизма, начавшиеся политические процессы выбивали почву из-под ног и не оставляли ни малейшей надежды на будущее. И в личной жизни наступает кризис: приходит конец взаимопониманию и терпению. Чичибабин тяжело переживает сложившуюся ситуацию. Едва ли не самые трагические стихотворения «Уходит в ночь мой траурный трамвай…» и «Сними с меня усталость, матерь Смерть…» написаны им в это время…

Наша встреча помогла ему выстоять и не сломиться. Случилась она осенью 1967 года: мы были немного знакомы по литературной студии, которую я посещала. С тех пор мы уже не расставались. Через какое-то время в одном из сонетов появятся такие строки: «…И сам воскрес, и душу вынес к полдню, / и все забыл, и ничего не помню. / Не спрашивай, что было до тебя». Чичибабин решает кардинально изменить свою жизнь. Из автобиографической прозы «Выбрал сам»: «И с тех пор (примерно с 1968 г. — Л. К.-Ч.) я перестал думать о печатании, стал писать, смею думать, лучшие мои стихотворения совершенно свободно, заранее зная, что они никогда не будут опубликованы…». Тем не менее, стихи Чичибабина иногда печатались в зарубежных изданиях, переданные туда его друзьями. В московском «самиздате» в 1972 году появился сборник стихотворений, изданный в машинописном варианте Леонидом Ефимовичем Пинским, известным литературоведом и поклонником творчества поэта.

В 1973 году в харьковском отделении Союза писателей вспомнили о 50-летнем юбилее поэта и устроили творческую встречу с ним. Писателей пришло немного — вероятно, были наслышаны о крамольных стихах Чичибабина. Не обошлось без представителей учреждения, бдительно следящего за моральным обликом «письменнишв». Чичибабин читал свои новые стихотворения: «Тебе, моя Русь…», «Больная черепаха…», «Проклятие Петру», «Памяти А. Твардовского» и др., звучавшие диссонансом к привычным для слуха в стенах «спiлки» стихам. Вскоре Чичибабину предложили принести стихотворения, которые он читал, и, как следовало ожидать, произошло унизительное для него разбирательство на правлении «спiлки», с исключением из СП. Сам Борис Алексеевич признавался, что давно потерял всякую связь с Союзом писателей. В автобиографической прозе написал: «А конкретным поводом для исключения были стихи о Твардовском, стихи „отъезжающим“, „С Украиной в крови я живу на земле Украины…“. То я — украинский националист, то я — сионист… Так и не разобрались, кто я на самом деле».

После исключения из Союза писателей в повседневной жизни ничего не изменилось, но явственнее стало чувствоваться «дыхание» КГБ. В апреле 1974 года Чичибабина вызывали в это учреждение — в ходе «беседы» звучали предупреждения и угрозы. Он даже был вынужден подписать бумаги о том, что не будет читать своих антисоветских стихов и давать людям самиздат. Поскольку в действительности Чичибабин не перестал этого делать, в случае доноса его легко могли привлечь к «уголовной» ответственности. Но, слава Богу, все обошлось. Правда, ему доставляло огорчение, что он лишился писательского билета, по которому мог посещать писательские книжные лавки в Москве, Ленинграде, Киеве.

При внешней оторванности от писательской среды, духовной изоляции Чичибабин никогда не испытывал. У него были замечательные друзья-единомышленники, с которыми он состоял в переписке и непрерывном творческом общении. Это философ, культуролог Григорий Померанц и поэт Зинаида Миркина, литературовед Леонид Ефимович Пинский, в доме которого он знакомился с новинками самиздата, поэт, драматург Александр Галич, любимый сказочник, прозаик Александр Шаров в Москве; Евдокия Ольшанская, Юрий Шанин, Гелий Аронов, Мыкола Руденко в Киеве. И многие другие в разных городах бывшего Союза. Был и харьковский круг друзей, помогавший выжить в глухие для поэта годы.

Об этом, почти 20-летнем, периоде своей жизни Чичибабин напишет: «Жил, спорил, радовался людям и думал, что жизнь так и пройдет, и кончится. Человек независимый, я выбрал свою судьбу сам, свыкся с ней. Свое дело сделал — написал стихи, а дальше… И вдруг — перестройка, гласность. Меня стали публиковать, восстановили в СП (с сохранением стажа)». На собрании разное было, кто-то произнес: «Что мы тут говорим — жизнь человека прошла».

Но жизнь прошла не бесследно для Бориса Чичибабина. Стихи, написанные десятилетия назад, пришлись впору перестроечному времени: регулярно публикуются подборки стихотворений в периодической печати, проходят творческие вечера в Москве, Ленинграде, Киеве и др. городах. В 1989 году в московском издательстве «Известия» выходит книга Бориса Чичибабина «Колокол», получившая Государственную премию в 1990 году. Книга была издана «за счет средств автора»: инициатива издания принадлежала нашему московскому приятелю Владимиру Нузову, он же профинансировал выход книги. Чичибабин включает в нее стихотворения, распространявшиеся в машинописных списках и читавшиеся только в кругу друзей. В предисловии к книге, названном «Кротость и мощь», Евгений Евтушенко написал так: «Думаю, что он (Чичибабин — Л. К.-Ч.) постепенно выработался в одного из крупных современных поэтов. Дело не только в таких шедеврах, как „Красные помидоры кушайте без меня…“, или „Сними с меня усталость, матерь Смерть…“. Без этих стихов невозможна отныне ни одна настоящая антология русской поэзии. Дело и в судьбе, соединившейся с даром. Судьбу я понимаю не только под фактами личных трагедий Чичибабина — он и сидел, и был исключен из Союза писателей за защиту им Твардовского, и жил долгое время в безвестности и полунищете. Основное слагаемое судьбы, гораздо большее, чем самые трагические обстоятельства, — это характер. Самое замечательное в Чичибабине — его характер. Характер очень русский, очень славянский, именно по восприимчивости к боли и бедам не только русского, но и всех других народов. Говоря словами Достоевского, „всемирный всеотклик“…».

В 1991 году в издательстве «Советский писатель» выходит второе издание «Колокола», более расширенное и отредактированное (рукопись пролежала в издательстве с 1987 г.). В Киеве в издательстве «Днiпро» в 1990 году опубликована книга «Мои шестидесятые». В нее поэт включает стихотворения из сборников 1960-х годов, отдавая дань своим политическим симпатиям (стихотворения, посвященные Ленину).

В 1994 году в Москве увидели свет две книги поэта: в издательстве PAN — «82 сонета и 28 стихотворений о любви»; в издательстве «Московский рабочий» — «Цветение картошки». В том же, последнем году жизни он собрал свою итоговую книгу «В стихах и прозе», изданную в Харькове в начале 1996 года. Очень больно, что Борис Алексеевич не держал в руках эту большую книгу, изданную в твердом переплете в замечательном художественном оформлении.

Настоящее издание представляет наиболее полное собрание стихотворений поэта. Книга содержит три раздела. В первый, основной раздел вошли стихотворения, опубликованные Чичибабиным в книгах, изданных в 80–90-е годы, составленных согласно его воле. Задача заключалась в том, чтобы выстроить эти стихотворения в хронологической последовательности. Поскольку Чичибабин, за редким исключением, не ставил даты под стихами, это оказалось не таким простым делом. По просьбе издателя поэт указал даты только в последней книге «В стихах и прозе» — и даже эту датировку пришлось частично корректировать, исходя из имеющихся биографических и архивных материалов. Зачастую под стихотворениями стоят приблизительные даты.

Второй раздел книги составляют стихотворения из сборников 1960-х годов. В свое время эти сборники доставили немало огорчений поэту, но все же и они дают представление о творческом пути, отражают его убеждения и привязанности тех лет. Они публикуются не полностью, т. к. часть стихотворений вошла в первый раздел, а некоторые исключены, учитывая объем книги. Как выяснилось в ходе работы, первоначальные варианты многих стихотворений были написаны Чичибабиным еще в 50-е годы и, как оказалось, входят в состав рукописных сборников 1950-х годов, которые стали поступать в Харьковскую государственную научную библиотеку им. В. Г. Короленко после смерти поэта (до тех пор эти раритетные книжечки хранились у друзей Чичибабина).

Третий раздел книги составляют стихотворения из вышеупомянутых рукописных сборников 50-х годов. Подробное описание этих сборников предложено в комментариях. В этот же раздел включены стихотворения разных лет из архива поэта, не публиковавшиеся при жизни.