Часовщик - Пётр Макаров

В общем, после покупки инструмента осталось три рубля. Деньги вроде и немалые по крестьянским меркам, но реально ‑ впритык. Надо ведь и кузню поставить, и как‑то кормиться, хотя бы до первых заказов. И помощник нужен, в одиночку много не накуешь.

Возвращались обратно достаточно неспешно. Кто любитель пейзажей ‑ это к Толкиену, Дж. Р.Р. У нас здесь вполне обычная последовательность "лес‑лес‑лес‑поле‑деревня‑усадьба‑поле‑лес‑в‑периоде". Энтов нет. Эльфов нет. Гоблины налетают из Заволжья, в виде разнообразных "дикарей", но до Тулы не дотягиваются. Вместо гномов ‑ обычные русские кузнецы. Живут правда, не в пещерах, а в Туле и по деревням. Раненые, за недельку в Туле, успели слегка поздороветь, особенно после посещения храмов. Не знаю, может и эффект плацебо, но перенос сознания серьёзно пошатнул в оном материалистическую картину мира. Очень, знаете, разное начинает видеться, если динамической медитацией заниматься каждый день, не меньше двух часов. В дороге и побольше получается. Так что не исключаю, что и на раненых повлияло посещение храма Господня, в лучшую сторону. По крайней мере, двое средних явно пошли на поправку. В хорошем настрое едем, и даже разбойники не наскочили ни разу, хотя и могли бы ‑ в караване, поезде по‑местному, телег четыре, а верховых трое, и всё. Боярин правда, бронь вздел, да и у двоих других сабли не видны только слепому. Боевых холопов боярину нанять не удалось, или не захотел ‑ я в эти дела не лез, но едем прежним составом, хорошо что без убыли.

‑ Всё, Вася, хорош, вон и Катерина уж пришла. Это мы едва закончили очередную проковку. Молот ‑ длинная болванка ‑ повис на блоке наверху, когда Василий конец ремня зацепил за крюк. Здорово помогает, кстати ‑ простейший блок, а удар получается куда сильнее, чем молотом, из‑за массы и высоты подъёма. Жаль, что пользоваться можно, в основном, при проковке плоскостей и слитки расковывать слегка в длину. Но и это ‑ большой шаг для всего человечества, как сказано Армстронгом. Поднять‑то можно вдвое больший вес. Несколько ниже темп ударов ‑ но по старой памяти, в ЗиЛ‑овской кузнице тоже не пулемет стучал. Вроде даже и производительность повысилась.

‑ Катя, Катя, Катерина, чем порадуешь? ‑ Дубиной. Вот такие у нас, понимаете ли, отношения. Раньше пожрать готовила Никифорова жена, из моих покупных продуктов. Первые месяцы ‑ а потом, как я начальное обустройство провел, да начал товар делать, рачительный хозяин начал засылать дочку, наивный. Ну да, конечно, пословица "с глаз долой ‑ из сердца вон" и в обратную сторону работает. И жена кузнеца ‑ это статус. Вот только уж второй год пошел, как я здесь осел, а ночую до сих пор в пристройке к кузне. Похоже, девка получила от отца разгон, мол ‑ не капает на мозги потенциальному мужу, и сам он какой‑то необустроенный. И вааще, мол ‑ тя что, готовить засылали?

Надо малость пояснить, наверное. Еще когда я решился ставить кузню именно здесь, решил попробовать жить только кузнечной работой. Соответственно, и продуктами закупился из такого расчета, и договорился не только с будущим помощником, но и с "обслугой", в первую очередь о кормежке. За деньги, между прочим, сговорился, не за товар ‑ а здесь монета нечасто у крестьянина в руках бывает. Не фольварки польские конечно, с плантационным рабством, но в чеканном серебре крестьяне и здесь не купаются. Вроде бы специализация себя оправдывает, по крайней мере на развитие хватает. Но со стороны глянуть ‑ и правда, хозяин при мастерской живет, а не наоборот. Не привычно.

Правда что ли, Катерину сосватать, да дом серьёзный поставить? И девка хороша, и семью содержать я смогу сейчас ‑ нормально, с запасом прочности на тяжелый год. Раньше‑то всё время уходило на кузню ‑ весы для руды, грохота, сушилку, молот тот же, подвесной. Это то время, что появилось, когда хоть какое‑то железо получил товарного качества. С другой стороны, надо бы ставить опыты со сталью. В смысле, лить её, а не заниматься тем же извращением, с цементацией кричного железа, которое сейчас используется.

‑ Отрада сердца моего, ты по дороге не спотыкалась? Ох, не ко времени Василий отошел. Беззащитный я подвергся такой атаке клонов, в смысле прямых намеков, что ушел в глухую оборону, как боксер‑новичок. Узнал много нового. И что Никифор сегодня недоимку в усадьбу возил, и что к младшей Катиной сестре уже едва ли не сватов заслали, и сколько понизь красивая стоит в Туле, и что вообще я, более поздним языком говоря, "болван бесчуйственный". Не всё впрямую было сказано, но намеки достаточно прозрачны, и кое‑какие действительно справедливы. Никифорова жена могла, в принципе, и сама на нас с Василием готовить, благо семья большая и есть, кому помочь по хозяйству. Так что каждый Катеринин визит ‑ это "товар лицом". Можно бы и не морочить голову было, а сговориться с какой вдовой на ту же готовку.

‑ О, хорош квасок ‑ это Василий подошел, да к крынке и потянулся. После кузни очень на питьё тянет, тем более я Ваську приучил к слегка подсоленному квасу. Способствует такое питьё восстановлению солевого баланса. Но в кузне оно долго холодным не остаётся, и на вкус ‑ весьма средне. А тут нормальный, да прохладный, да обедаем, по теплу, на улице. В охотку идёт.

Сидим, значит, обедаем. Крутятся в голове всякие мысли разные. О Катеринином спиче, об Аносове и бессемеровском процессе, о том что лето суховато, и не было бы засухи. Надо бы в церковь сходить, а после покрутить это всё в голове, при медитации.

‑ Что, Василий Трифоныч, успеем горшки‑то прогреть? Пора бы нам уж и попробовать, авось сталь выйдет.

На первый взгляд, получение приемлемой стали в тигле‑горшке ‑ задача несложная. Кричное железо, при всей его неоднородности, имеет включения с пристойным содержанием углерода. И мысль проплавить ‑ перемешать его, равномерно распределив углерод по слитку, прямо просится, ага. Это я еще по пути из Тулы вспомнил. Но местные руды довольно богаты еще и серой, да и свинец попадается. Нет, спектральный анализ я не делал ‑ но первая же плавка руды показала, со всей убедительностью. Пришлось добавлять известь в шихту ‑ для удаления ненужных примесей. Да еще первый, рудный горн у меня довольно высокий ‑ почти шахтная печь. То есть, чугуна дофига выходит ‑ вроде писал уже об этом. Пришлось ставить горн поменьше и пережигать чугун на относительно мягкое железо, из чугуна‑то ни нож, ни гвоздь не откуешь. На второй год построил печь для тигельной плавки. Небольшую, на четыре тигля ‑ и сейчас пытаюсь добиться пристойной литой стали. Но тигли имеют поганое свойство рассыпаться после второй, много третьей плавки ‑ и это удачные. Вот так и получается, то ли у нас металлургическое производство, то ли гончарное. Сейчас развлекаемся очень плавной сушкой и составом для стенок тигля. Весы, прекрасно себя зарекомендовавшие для загрузки печи смесью руды и угля, измельчитель в виде очень большой ступы с соответствующим пестом, здоровый чан для замешивания ‑ всё это, в купе с печью "немецкого образца" ‑ напольной, съело практически весь доход от кузни. Потому и живу в пристройке, где едва лавка‑кровать умещается. А потом еще учиться правильно состав стали подбирать... кой черт занес меня на эти галеры?

Т‑т‑твою же ж, в кровь, в железо, в бога, в душу, через текущий тигель! Нет нам покоя ни ночью, ни днем! Начинаю чувствовать себя то ли красным дьяволенком, то ли собой бывшим при угрозе "маски‑шоу". ‑ Василий, быстро Сивку запрягай! ‑ Мож... ‑ Быстро, тебе сказано! И потом бегом в кузню ‑ ну бросил ложку, пошел! Сам ‑ бегом в кузницу, заглушить едва разогретую печь, и быстренько‑быстренько сгрести всё железо в одну немалую, пудов на десять, кучу. Всё вперемешку ‑ кованая сталь, кричные "исходники", относительно чистый чугун, уже приготовленный для тигельной смеси. Туда же ‑ инструмент, торопливо сдернутый с блоков большой молот. Вывесить блоки над угольным ящиком. Сбегать в свою каморку, выдернуть корзину‑сундук с пристойным, "праздничным" тряпьём. Забросить туда стопу готовых доспешных пластин, "малый" набор инструмента. Всё? Вроде да. Влетает Вася, на раз‑два угольный ящик взмывает вверх на крепкой веревке. Под ним ‑ коробчатая крышка погреба. Наверх выступают только два зацепа для рук ‑ и те в ямках. Тяж‑желая, тварь, особенно когда тянешь согнувшись под ящиком. Так, теперь всё собранное, кроме корзины, туда. Выбить крепежные клинья из‑под железной части нашего ублюдочного прокатного стана я успел уже, теперь вдвоём сдергиваем и оттаскиваем в тот же погребок. Всё. Землю в ямки "пожаробезопасной" крышки, опустить ящик, срезать блоки. Теперь корзину на телегу, еще кое‑что из‑под верстака ‑ и в усадьбу.

В погребе влажно, конечно. Но те уроды, из‑за которых сейчас упираются в небо дымные столбы, из‑за которых крестьяне бегут к лесам и усадьбам‑крепостцам, похватав самое важное и забросив в погреба остальное... Так вот, кто бы там ни был ‑ татары, литва, или еще кто ‑ моим железом навряд ли попользуются. И испортят немногое. Даже если и спалят, слой земли над толстой крышкой погреба не даст ей расплавиться ‑ угля наверху немного. Блоки ‑ да хрен бы с ними, новые сделаю. Деревянный "редуктор прокатного устройства" жаль, конечно, могут и попалить ‑ но ничего, и это восстановимо.