Голый риск (ЛП) - Бёрк Джордан

Вся команда следила за его изменениями. С течением времени я стал думать о ситуации Спенсера как об акте катарсиса для нашей группы. Может быть, даже более необходимого, чем мы понимали тогда. Произошедшее переориентировало остальных подтянуть дисциплину, и мы потащили его за собой.

С тех пор он стал чертовски хорошим оперативником, судя по периодическим отчетам, которые я получал из его сектора Соединенных Штатов.

Даже учитывая, что на протяжении многих лет мы почти не общались, я знал, что он теперь счастливый парень, всегда готовый к сарказму и шуткам, с ним очень легко ладить. Он работал независимым личным тренером, и это занятие его вполне устраивало.

И сидя напротив меня в «Savio's» в тот день, он выглядел именно таким, как я ожидал.

Я обсудил с ним все, что знал касаемо операции. Он заполнил некоторые пробелы полученной в последнюю минуту информацией.

Позже беседа неожиданно перешла на более личные темы.

— Твою мать, Уоттс, я влюбился, — заявил он после того, как мы закончили трапезу и завершили обсуждать прошлое.

— Серьезно? — решительно спросил я.

Наверное, мне не следовало удивляться. Легкомысленный характер делал его таким непохожим на меня. Прежде всего, он ходил на свидания, и к тому же, по-видимому, стал частью сплоченной группы парней там, где жил.

Он покачал головой.

— Я и сам едва могу в это поверить. Не пойми меня неправильно, я всегда думал осесть и завести семью. Но не планировал этого сейчас.

— Беременна?

Спенсер медленно кивнул.

— До сих пор не верится, но когда четвертый тест дал положительный результат, ну, это нельзя уже отрицать. И, прежде чем ты спросишь, потому что я понимаю, что ты захочешь знать, мы не сильно-то и старались это предотвратить.

— Для тебя это все изменит.

Он понимал, к чему я клоню, поэтому не было необходимости произносить это вслух. Он пожал плечами, как будто ему все равно.

— Пришло время двигаться дальше.

— Как много знает Макдауэлл?

Откинув голову, Спенсер от души рассмеялся.

— К черту Макдауэлла. Как только мы закончим здесь, я отправлюсь прямиком к Атертону.

Поймав взгляд официантки, я жестом привлек ее.

— Еще пиво, пожалуйста. — Собираясь выпить только одно, я перешел на кока-колу пока мы ели, но теперь меня потянуло на второе. — Знаешь, вероятно, Макдауэлл уже в курсе.

— Ну и что? Он не приходил ко мне по этому поводу, и я ни на что не подписывался. Как и сказал, после этой операции я бросаю, так что время его мучений для меня заканчивается.

В тот момент я едва не рассказал ему про Кэтрин. Хотел поведать о ситуации, и как Макдауэлл отдал мне приказ. Но не желал завязывать разговор, целью которого станет исследование моей личной жизни.

Во-первых, я все еще немного сомневался в вероятности того, что Макдауэлл посадил Спенсера со мной, чтобы выудить дополнительную информацию, возможно, даже отговорить от продолжения отношений с Кэтрин.

А еще мне следовало многое решить для себя без участия посторонних, и меньше всего — Спенсера. Ведь его совет мне стал бы своего рода оправданием его собственной нынешней ситуации и принятого решения. Я не хотел, чтобы подобное омрачало мои мысли.

Официантка остановилась перед нами и забрала тарелки.

— Чек разделить?

— Нет, — ответил я, — я заплачу.

Она улыбнулась и сообщила, что вернется со счетом.

— Спасибо, дружище, — сказал Спенсер.

— Это меньшее, что я могу сделать, учитывая, что тебе каждый год придется покупать подгузники, детское питание и новую одежду, а еще и платить за обучение в колледже…

— Стоп-стоп, — произнес он. — Я в курсе, что ты отстраненный пресыщенный мужчина, но это уже слегка перебор, нет? Мне кажется, что скромные поздравления были бы в тему.

— Ты прав. Прости. — Я допил второе пиво. — И, конечно, поздравляю.

Приподняв бокалы, мы чокнулись, и я почувствовал еще большее облегчение от того, что не сменил тему и не заговорил с ним о Кэтрин.

— Серьезно, Уоттс. Ты слишком циничен, чересчур замкнут. В твоей жизни нет женщины?

— Нет, — солгал я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Видишь, вот в чем твоя проблема. И я говорю отнюдь не только о том, чтобы иметь киску. Я говорю об общении, доверии, любви. Три вещи, в которых ты отказываешь себе уже более десяти лет.

Он, конечно, был прав. Я сознательно лишил себя всего этого. Хотя всегда говорил себе, что такое отрицание лишь вопрос безопасности из-за моей работы. Однако временами казалось, что правда немного просачивается, подсказывая, что я лишаю себя отношений по причине личного психологического комфорта. Нельзя потерять то, чего у вас нет.

Я наклонился вперед, расположив локти на столе и, понизив голос, произнес:

— Ты живешь своей жизнью, а я — своей.

Он приподнял руки.

— Хорошо, хорошо. Просто пытаюсь помочь.

— Можешь прислать мне счет, доктор Спенсер.

Спенсер рассмеялся.

— Эта консультация за счет заведения. Но ладно, давай оставим личные разговоры. С этого момента только работа. Согласен?

Я кивнул.

— Позволь мне оплатить счет и давай убираться отсюда. У нас много работы.

Глава 5

Кэтрин

К середине дня в четверг я нуждалась в том, чтобы выпустить пар. Да, неприятно было не видеться с Уоттсом, но ничего не слышать от него в нашем обычном режиме — еще хуже. Когда работы стало немного меньше, я сказала Тэйре:

— Прости.

— За что?

— Знаю, что последние пару дней вела себя немного замкнуто. И серьезно, идея поехать в домик у озера звучит прекрасно. Так и есть. Просто прямо сейчас у меня куча всего в голове.

Мы очистили большую часть контейнеров. Осталось совсем немного, и то полупустых. Тэйра выключила конвейерную ленту.

— В чем проблема? Ты хочешь что-то обсудить?

Она так мало знала о моей жизни. Лишь то, что я многое скрываю и о моем совсем небольшом опыте с мужчинами.

— Ты когда-нибудь первой признавалась в любви мужчине?

За большими очками в пластиковой оправе ее глаза расширились.

— Эм, да, однажды. Но притормози, дорогая. Что между вами на самом деле происходит? Все серьезно?

— Я практически произнесла это прошлой ночью. Думаю, как и он. На самом деле, думаю, он говорил это… только не с таким большим количеством слов.

Мне следовало почувствовать себя странно, разговаривая об этом с посторонним человеком. В двадцать шесть лет я чувствовала себя на шестнадцать. Но Тэйра никогда меня не судила.

Она махнула рукой и произвела звук, похожий на «пффф», а потом сказала:

— Ты имеешь в виду, что парень не говорит о своих чувствах? Горячая новость. Я привлеку медиа.

Я рассмеялась, сильно в этом нуждаясь.

— Так, — продолжила она, — это на самом деле серьезно. Просто невероятно. Но да, я не знаю о том, как признаваться первой. В смысле, когда ты этого хочешь, и оно случается, то просто случается. Но я бы дождалась, пока он скажет это первым.

— Когда ты призналась, это не сработало? — спросила я.

Она покачала головой.

— Я сделала это во время секса. Большая ошибка. А после он отдалился, кажется, мы виделись еще пару-тройку раз, и все время занимались сексом. А потом он исчез. Мудак. Проехали.

— Мне жаль.

— А мне нет, — заявила она. — Он мне очень нравился, но, откровенно говоря, нам не суждено было быть вместе. Нам нравились разные фильмы и разная музыка. А еще он любил все время смотреть спортивные каналы, даже бейсбол, который скучнее всего на свете.

— Но он тебе нравился и, возможно, ты его даже любила?

— Некоторое время, — протянула она, — да, я так думала. Во всяком случае, ощущение было именно такое. Думаю, все из-за очень хорошего секса. Он все еще лидер в моем топе пять.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Нас с Уоттсом связывало намного больше. Да, секс без сомнений потрясающий, но не он центр наших отношений. Мог быть таковым в самом начале, но за короткое время многое изменилось. Наша история — электронная переписка в течение шести месяцев — воздвигла хороший фундамент, который лишь укреплялся с тех пор до самой встречи.