Полное собрание сочинений в одном томе - Эдгар По

Нет королей Господней властью

Октябрь, 1845 пер. Р. Дубровкина

Нет королей господней властью,Но Эллен исключенье, к счастью, —Служа такому королю,Я сами цепи полюблю!

Из кости выстроен слоновойПрестол, где правит деспот новый,И не осмелится порокДержавный преступить порог.

Ах, Эллен, за твои объятьяМонаршью власть готов признать я,Бунтарский усмиряя нрав:Король не может быть не прав!

Возлюбленной в Валентинов день

21 февраля, 1846 пер. Г. Бена

Фиалками пленительных очей,Ярчайших, точно звезды Диоскуры,На эти строки посмотри скорей:Ты знала ли искусней трубадура?

Я имя скрыл твое средь этих строк;Его ищи, в сплетенья слов вникая:Оно — мой стяг, мой лавровый венок,Мой талисман; твержу его всегда я.

В стихе значенья полон каждый знак.Найти сам принцип здесь всего важнее.Мой узел гордиев завязан так,Чтоб не был нужен меч, клянусь тебе я.

Найти тут сможет взор прекрасный твой,Сияющий нетленным, чистым светом,Три слова, что составят имя той,Чье превосходство ведомо поэтам.

Нет! Пусть, как Мендес Пинто, буквы лгут,Дух истины скрыт в их глубинах свято.Оставь решать загадку; тщетен труд:Ее не разгадаешь никогда ты.

То М.L.S

1847 пер. В. Федорова

Из всех, кому с тобой свиданье — утро,Из всех, кому с тобой разлука — ночь,Когда на небе вычеркнуто солнцеСвященное — из всех, кто в горькой долеТебя благословляет ежечасноЗа жизнь и за надежду, а преболеВсего — за воскресенье схороненнойГлубоко веры в Правду и Гуманность;Из всех, кому на богохульном ложеОтчаяния смертного поднятьсяДано при ласковых твоих словах:«Да будет свет!» исполнившихся странно,Словах, светящих в ангельских глазах;Из всех, кто более всего обязанОдной тебе, чья благодарность нынчеБлиже всего подходит к поклоненью,Вернейшая, покорнейшего вспомниИ думай: тот, кто пишет эти строки,Такие слабые, дрожит при мысли,Что с ангельской душой он говорит.

Улялюм

Декабрь, 1847 пер. В. Бетаки

Было небо сурово и серо,Листья были так хрупки и сиры,Листья были так вялы и сиры…Был октябрь. Было горе без меры.Было так одиноко и сыроВозле озера духов Обера,В странах странных фантазий Уира,Там, в туманной долине Обера,В заколдованных чащах Уира.

Вдоль рядов кипарисов-титановБрел вдвоем я с душою моей,Брел с Психеей, душою моей.Что-то в сердце моем непрестанноКлокотало сильней и грозней,Бушевало сильней и грозней,Словно серный поток из вулкана,Там, где правит холодный Борей,Словно лава в утробе вулкана,Там, где полюсом правит Борей.

Наша речь была ровной и серой:Мысли были так хрупки и сиры,Листья памяти — вялы и сиры;В Ночь Ночей, когда горю нет меры,Не узнали мы странного мира…(Хоть однажды из вашего мираМы спускались в долину Обера…Был октябрь… Было мрачно и сыро…)Но забыли мы духов ОбераИ вампиров, и чащи Уира…

Звездный круг в предрассветной тревоге…Ночь осенняя шла на ущерб,Ночь туманная шла на ущерб.И в конце нашей узкой дорогиПодымался мерцающий серп,Разливая сиянье, двурогий,Странным светом сверкающий серп,Серп далекой Астарты, двурогийИ алмазно блистающий серп.

И сказал я: «Так льдиста Диана —Лик Астарты теплей и добрей,В царстве вздохов она всех добрей,Видя, как эту грудь непрестанноГложут червь и огонь всех огней.Сквозь созвездие Льва из туманаНам открыла тропинку лучей,Путь к забвенью — тропинку лучей,Мимо злобного Льва из туманаВышла с тихим свеченьем очей,Через логово Льва из туманаК нам с любовью в свеченье очей!»

Но ответила тихо Психея:«Я не верю сиянью вдали,Этой бледности блеска вдали,О, спеши же! Не верю звезде я,Улететь, улететь повели!»Говорила, от страха бледнеяИ крыла опустив, и в пылиВолочились они по аллее,Так, что перья купались в пыли,Волочились печально в пыли…

Я ответил: «Оставим сомненья!Нам навстречу блистают лучи!Окунись в голубые лучи!И поверь, что надежд возвращеньеЭтот свет предвещает в ночи,Посмотри — он мерцает в ночи!О, доверься, доверься свеченью,Пусть укажут дорогу лучи,О, поверь в голубое свеченье:Верный путь нам укажут лучи,Что сквозь мрак нам мерцают в ночи!»

Поцелуй успокоил Психею,И сомненья покинули ум,Мрачным страхом подавленный ум,И пошли мы, и вдруг на аллееСклеп возник, несказанно угрюм.«О, сестра, этот склеп так угрюм!Вижу надпись на створках дверей я…Почему этот склеп так угрюм?»И сказала она: «УЛЯЛЮМ…Здесь уснула твоя Улялюм…»

Стало сердце сурово и серо,Словно листья, что хрупки и сиры,Словно листья, что вялы и сиры…«Помню! — вскрикнул я, — горю нет меры!Год назад к водам странного мираС горькой ношей из нашего мираШел туда я, где мрачно и сыро…Что за демоны странного мираПривели нас в долину Обера,Где вампиры и чаши Уира?Это — озеро духов Обера,Это черные чащи Уира!»

Мы воскликнули оба: «Ведь это —Милосердие демонов, ноНам теперь показало оно,Что к надежде тропинки нам нет, иНикогда нам узнать не даноТайн, которых нам знать не дано!Духи к нам донесли свет планеты,Что в инферно блуждает давно,Свет мерцающий, грешной планеты,Что в инферно блуждает давно!»

Строки в честь эля