Блог «Серп и молот» 2014–2016 - Петр Григорьевич Балаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Понимаете, в какую компанию включили Ильича? Существовала, оказывается, «партийная интеллигенция»! И если сам основатель СССР был интеллигентом, то он разве был не партийным интеллигентом? А кто-то слышал, что бы таким словом называли Сталина, Молотова или Ворошилова?
Саму жизнь народа дореволюционной России изображали так аккуратно, что на это изображение легли, точно в шлицы, перестроечные «Россия, которую мы потеряли». И мигом уже советская интеллигенция начала стонать об упущенных возможностях, к которым вела страну Романовская династия.
Компостируя нам, советским школьникам и потом студентам, мозги «Историей КПСС», советские работники умственного архивного труда умудрились изобразить революцию масштабным всенародным бедствием. Настолько грандиозным, что до сегодняшнего дня тиф и революция стали словами-синонимами. Но только сестра Ленина от тифа умерла еще задолго до Октября. Да, от брюшного, конечно, не от сыпного. Вшей у курсистки все-таки не было…
Сама Гражданская война была представлена… Ну, здесь даже слов нет. Представлена была так, что «сталинисты» сегодня на полном серьезе Сталина вообще не видят в тех событиях. И получается, что каким-то чудесным образом Иосиф Виссарионович, отстоявшись в сторонке, потом прорвался к власти и повел Россию по истинно русскому направлению, перестреляв, предварительно, ленинскую гвардию.
И после этого у всякой шантрапы, наподобие Н. В. Старикова, вполне убедительно получается впарить моим согражданам, что Краснов, Колчак и Деникин были русскими патриотами. Ну, не то что бы вполне убедительно, но тем, кто «Историю КПСС» в вузах и новейшую историю по советским учебникам 80-х годов изучал — прокатывает. Входит в тыквы со свистом. А в головы тех, кто родился уже после окончательной ликвидации СССР бред этот засасывается, как в вакуумную полость.
Конечно, я не великий исторический исследователь, не гений политической мысли, у меня не было таких родителей, которые, как Кургиняну, читали в подлиннике античных философов, и в МГИМО я не учился… Кичиться своим пролетарским происхождением тоже смысла не вижу, потому что кичиться не перед кем, у нас почти у всех такое происхождение. Это перед нами кичатся «культурностью» генетической.
Но я скромный, дальше некуда: В. И. Ленин тоже в университетах не обучался, его оттуда на первом курсе выгнали, а экзамены он экстерном сдал, без всякого университетского обучения, Сталину вообще диплом попа светил…
И не совсем я писатель, я больше читатель, мне прочесть 500 страниц текста гораздо легче, чем написать одну страницу. Но, что только и кого только не перечитав, я так и не понял одного: а почему все историки так старательно избегают того, что видно полуслепому: истоки и 1953 года, тем более весь этот «сталинский террор» нужно искать не в каком-то перерождении элит, а прямо в первых днях Октябрьской революции, а лучше — еще раньше, с начала оформления революционного движения в партии?
Ведь, смотрите, как по-шулерски ловко объясняют нам крах социализма в СССР — перерождение элит. Понимаете, намек на что? Вы ребята, хоть какую революцию совершайте, хоть за кого на выборах голосуйте, только всё одно вами выдвинутые во власть оборзеют, зажрутся и переродятся. Так — смысл рыпаться?
А давайте попробуем немного разгрести тот мусор, что на нашу историю навалили, и посмотрим, как оно выглядело там, начиная с Гражданской войны, тем более, что у нас уже есть опыт проживания при капитализме. И посмотрим, кто там во что перерождался…
Ворошилов. Из черновика книг
Первые наброски книги о К. Е. Ворошилове.
31 июля, 2015 https://p-balaev.livejournal.com/2015/07/31/
— Здравия желаем, товарищ Первый маршал! — придурковато гаркнули в один голос, вскочив со стульев, С. М. Буденный и С. К. Тимошенко, приветствуя вошедшего в приемную Сталина Ворошилова.
— Вольно, товарищ второй и третий маршалы, — Климент Ефремович, улыбаясь, обнял друзей.
— Тише вы, — зашипел Поскребышев, но сам не смог удержаться от смеха. Слишком комично выглядели Тимошенко и Буденный, шутовски изображая фельдфебельскую радость при виде высокого начальства: — Иосиф Виссарионович не один в кабинете.
— А кто там у него? — Климент Ефремович кивнул на дверь кабинета Генерального секретаря.
— Лаврентий Павлович.
— Понятно. А нас чего вызвал?
— Не знаю. Просто распорядился, и всё.
— Темнишь ты, Шурка, может тебе темную и устроить здесь? Как, товарищи маршалы, считаете?
Буденный засмеялся:
— Клим, ты попроси у него лимонада выпить…
— А что такое?
— Ну, попроси.
— Шурка, угости лимонадом.
— Нету. Буденный выпил, — Поскребышев изобразил на лице сожаление.
Два Семена засмеялись.
— А мне сказал, что Тимошенко все вылакал, — Буденный не смог сдержать хохота.
— А мне — что Берия, — Тимошенко вытирал платком выступившие на глазах слезы.
— Ладно. Александр Николаевич, кто-то еще вызван? — спросил у секретаря Ворошилов.
— Только вы.
— Тогда докладывай. Чего ждешь?
— А еще четыре минуты, товарищ Ворошилов.
— Вот крючок. Настоящий бюрократ. Уважаю, — Климент Ефремович присел на край стола секретаря Сталина: Тогда, правда, дай выпить чего-нибудь. Доставай свой лимонад.
— Да нету! Слово пионера! Заказать забыли. Все-таки война, не до того. Воды хотите? — Поскребышев протянул руку к графину.
— Набулькай тогда воды. А про лимонад не забывай. Тем более, что война. Завтра начнут люди с фронтов приезжать, ты их водопроводной здесь отпаивать после ковра у хозяина будешь? Им и так несладко придется. Так что, не забывай, Шурка, про лимонад.
— Исправлюсь, Климент Ефремович. Всё, звоню хозяину, — Поскребышев снял трубку телефона: — Товарищ Сталин, «царицынские товарищи» прибыли. Есть.
— Проходите, вас ждут, — секретарь вышел из-за стола и отворил дверь в кабинет Иосифа Виссарионовича.
Хоть и встретил «царицынских товарищей» Сталин как обычно, пожимая руку своими двумя, и улыбаясь своей всегдашней, чуть смущенной улыбкой застенчивого от природы человека, Ворошилов заметил, что друг чем-то явно взбешен и сдерживает в себе это бешенство только силой воли.
— Коба, что случилось? — друзья никогда не считали нужным титуловать друг друга товарищами и фамилиями даже при посторонних. От кого скрывать дружбу? Вся страна знала, что они еще с начала века — не разлей вода.
— Ты, Клим, садись. Садись. Сейчас Лаврентий доложит. Лаврентий, только коротко, в общих чертах. Подробности до товарищей твои подчиненные доведут на местах.
«На местах». Климент Ефремович озадаченно посмотрел на Сталина. «Кажется, я знаю, где эти места будут, …»
— Климент Ефремович, Семен Константинович, Семен Михайлович, по поступающим донесениям из
