Нечаянная страсть - Дженис Лэйден

– Я не уйду отсюда, пока не получу то, за чем пришел, миссис Бриггс. Уберите-ка эту паршивую метлу и смотрите, как бы у меня не лопнуло терпение. Вы не хуже меня знаете, что бывает с теми, кто не платит долги. – Не столько слова, сколько, искаженное гневом лицо мясника придавало достоверность его угрозам.

Кухарка отступила, но метлу не выпускала:

– Вы, как и всегда, получите ваши деньги, мистер Соумс. Я просто не хочу беспокоить в воскресный день хозяйку. А пока проваливайте отсюда.

Мясник насупился:

– Советую вам пойти к вашей хозяйке и…

– Добрый день, мистер Соумс, – любезно сказала Морайя, спустившись с лестницы.

Выражение лица мясника мгновенно изменилось. Кухарка выронила метлу и приоткрыла рот в немом изумлении.

– Вот так-то лучше. Доброе утро, мисс Лэндон, – важно проговорил мясник, приподняв бесформенную черную шляпу и слегка поклонившись. При этом он не забыл бросить высокомерный взгляд на кухарку.

Та уже вертелась около хозяйки.

– Мисс, вам не следует беспокоиться. Я могу…

– Я знаю, миссис Бриггс, – доброжелательно прервала ее Морайя. – Вам хорошо известно, как я ценю вашу заботу. Но я уже здесь, поэтому поговорю с мистером Соумсом сама. Однако не на кухне. Спасибо вам, миссис Бриггс, за то, что вы… э-э… заняли мистера Соумса. Проводите, пожалуйста, его наверх, в малую столовую, я приму его там.

Мясник уже почти улыбался, а бедняжку миссис Бриггс едва не хватил апоплексический удар. Тем не менее, она закрыла рот, не позволив себе высказываться по поводу такого унижения, и лишь тихо пробормотала какое-то ругательство.

Морайя улыбнулась обоим, с достоинством поднялась по лестнице и направилась в малую столовую. Сев за свой огромный письменный стол, она успела принять совершенно невозмутимый вид, прежде чем услышала стук кухарки в дверь. Через секунду Морайя осталась наедине с мистером Соумсом. Он остановился перед столом, нервно теребя в руках свою шляпу, что явно противоречило решительному выражению его лица. Морайя понимала, что правильно поступила, отослав кухарку и пригласив мясника наверх. Изысканность обстановки явно смущала мистера Соумса, и это давало Морайе определенное преимущество. Лэндоны были стеснены в деньгах, но великолепно отполированное красное дерево, прекрасные обюссонские ковры, царившая в комнате атмосфера благосостояния и комфорта, несомненно, напоминали ему об их высоком положении. Одно то, что его принимали наверху, должно было умиротворить мистера Соумса и заставить его соблюдать правила приличия.

– Присаживайтесь, пожалуйста, мистер Соумс, – предложила Морайя.

Массивный мясник осторожно опустился в кожаное кресло. В его серых глазах затаилась неуверенность, но он не опускал их, ожидая, когда хозяйка заговорит, и даже выставил вперед упрямый подбородок.

– Итак, мистер Соумс, – начала Морайя, сложив руки на столе, – я буду с вами откровенна. Мне вполне понятна причина вашего визита. – Мясник смотрел на нее настороженно, но прервать не решался. – Должна вам сказать, что все не так плохо, как кажется. Мы, знаете ли, вовсе не бедствуем. – Морайя улыбнулась, а его насупленные брови почти сошлись у переносицы. Лицо мясника дышало почти нескрываемой неприязнью.

– Я пришел лишь за тем, что мне причитается, мисс Лэндон, – угрюмо проговорил он, не переставая мять, в своих крупных руках, шляпу. – При всем моем уважении, мисс, нельзя же в этом обвинять человека, не так ли?

– Нет, я уже сказала, что прекрасно понимаю вас, мистер Соумс. А теперь, если вы согласитесь меня выслушать, надеюсь, нам удастся прийти к соглашению, – продолжала она гораздо спокойнее и увереннее, хотя ничего подобного не испытывала. Однако выражение лица мясника не изменилось, и он лишь поерзал в кресле.

Морайя вдруг решила, что лучше не вести разговор, сидя за письменным столом. Она поднялась и подошла к мистеру Соумсу. Ему ничего не оставалось, как тоже подняться. Морайя смотрела теперь на него снизу вверх, и ей показалось, что он стал спокойнее. Конечно, ни одному мужчине не понравится беседовать с женщиной, сидящей за письменным столом, хотя это и нелепо.

Морайя сцепила руки и продолжала спокойным, низким и властным голосом:

– Мистер Соумс, у меня есть собственные деньги, отложенные на непредвиденные расходы.

Мясник смотрел на нее то ли с удивлением, то ли с недоверием.

– У меня сейчас нет наличных, но я послала за ними в Лондон. Я получу достаточно, чтобы расплатиться с вами, а также с другими поставщиками. Полагаю, вы согласитесь подождать неделю, мистер Соумс, не так ли? – Она помолчала, недоумевая, что ей удалось так легко произнести это слова.

Мистер Соумс выпрямился, став еще выше, и приоткрыл, рот. Его выпроводят ни с чем, он это понял.

– Что ж, мисс, если дело только в одной неделе…

– Я, кажется, ясно сказала это, мистер Соумс, – тихо подтвердила Морайя. Она испытывала облегчение от этой победы, но с горечью сознавала, что впервые в жизни дала обещание, не зная, сможет ли его выполнить. – Я должна просить вас сохранить в тайне то, что я вам сказала. Мои средства не безграничны, и если это станет известно, мне придется разделить, их между несколькими… э-э…. кредиторами. Но с вами я хотела бы расплатиться полностью, мистер Соумс, поскольку вы прекрасный поставщик. Понимаете, мистер Соумс?

На его грубом лице появилась улыбка.

– О, разумеется, я никому не скажу, мисс Лэндон. Ни слова, будьте спокойны.

Морайя быстро и любезно проводила мясника до двери, потом прислонилась к ней и глубоко вздохнула, но вовсе не от облегчения. Она лишь выиграла время, не более того. Даже то, что отец отыграется, не прибавит ей денег. Морайя не представляла себе, как поступить с мистером Соумсом через неделю. Что касается других кредиторов, то она горячо надеялась, что с ними расправится кухарка при помощи метлы.

А пока ее ждали дела. Морайя распахнула дверь. Иносказательно говоря, ей предстояло подготовить сцену к вечеру. Она быстро прошла к главной лестнице. Еще рано утром она отдала указания Финчу и полагала, что он их выполнил. Беднягу шокировала просьба Морайи слегка напоить отца, но ровно настолько, чтобы он был доступен для общения с ней.

«О Боже, – подумала она, – если уж эта просьба так озадачила Финча, что бы он сказал… что бы сказали они все, узнав, где я провела две последние ночи?» Она содрогнулась при этой мысли, но уже в следующее мгновение ее разобрала злость. Будь все проклято! По крайней мере, у них останется крыша над головой! Они не смеют ее осуждать! Но и раздражение, и бравада быстро иссякли. Никто ни о чем не догадается. Она и сама далеко не все понимала.