Возлюбленный мой - Дж. Уорд

Через какое-то время он услышал, как с ним говорит Куин. Врожденная вежливость, а не осознание того, что происходит, заставила его кивнуть, когда последовала пауза.

Он удивился, когда на мгновение почувствовал руки на своих плечах и ногах, но сумел приоткрыть веки, когда его подняли над полом.

Странно. Столешницы и шкафы были белыми, когда они сюда вошли. Сейчас же... они были глянцево-черного цвета.

Словно в бреду, он подумал о том, кто и зачем это сделал.

Черный же такой унылый цвет.

Закрыв глаза, он чувствовал толчки и движение, как будто его куда-то несли, а затем еще один, заключительный рывок и его безвольное тело куда-то положили. Заработал двигатель. Двери захлопнулись.

Они были в пути. Без сомнения, по дороге обратно в особняк Братства.

Прежде, чем полностью потерять сознание, он поднял руку и поднес ее к щеке. И понял, что забыл подушку.

Мгновенно приходя в себя, он с трудом попытался встать, прямо как Лазарь, воскресший из мертвых.

Блэй был рядом и держал то, что Джон потерял.

– Здесь. Я позаботился, чтобы мы ее не забыли.

Джон взял вещицу, которая хранила запах Хекс, и обернулся вокруг нее огромным телом. Это было последнее, что он помнил из поездки домой.

***

Лэш проснулся в той же самой позе, в которой уснул: на спине, скрестив руки на груди... будто труп в гробу. В свою бытность вампиром, днем он обычно метался по матрасу и, как правило, просыпался на боку с головой под подушкой.

Сев на кровати, первым делом он посмотрел на язвы на груди и животе. Без изменений. Не хуже, но без изменений. И сил в теле тоже не прибавилось.

Несмотря на то, что он спал... Господи Иисусе, три часа? Что за черт?

Слава яйцам, он словно по наитию перенес встречу с Бенлуи. С парнями вроде него не встречаются, когда выглядишь и чувствуешь себя так, словно беспробудно  пьянствовал всю неделю.

Спустив ноги с кровати, он напрягся и оторвал задницу от матраса, принимая вертикальное положение. Его шатало, а внизу в столовой царило молчание. А... подождите. Кого-то тошнило. Это значит, Омега закончил свои дела с новичком, и у парнишки начались веселые часы непрерывной рвоты.

Леш взял свою грязную рубашку и пиджак и подумал о том, где, черт возьми, чистая одежда. Вряд ли Мистеру Д не хватило трех часов, чтобы перенести встречу с Бенлуи, а затем метнуться в особняк, покормить Хекс и достать новый комплект одежды из шкафа.

Спускаясь по лестнице, он набрал номер идиота, и когда сработала голосовая почта, заорал:

– Где моя одежда, чертов придурок?

Повесив трубку, он посмотрел через коридор в столовую. Новобранец больше не валялся на столе, а был частично под ним, склонился над ведром – его крутили сухие спазмы, как будто в желудке металась крыса, отчаянно пытаясь найти выход.

– Я оставляю тебя здесь, – громко сказал Лэш. Это вызвало паузу, и новобранец посмотрел на него. Глаза парня налились кровью, а из открытого рта лилось что-то напоминающее помои.

– Что... со мной произошло? – Слабый голос. Тихие слова.

Лэш прикоснулся рукой к язве на груди, и внезапно ему стало трудно дышать. Он подумал о том, что новобранцам никогда не говорили всей правды. Они никогда не знали, что их ожидает, не знали истинной цены того, что они отдавали и того, что получали взамен.

Он никогда не думал о себе как о новобранце. Он был сыном, а не еще одним винтиком в адской машине Омеги. Но как много он знал на самом деле?

Лэш заставил себя убрать руку от пораженного участка кожи.

– Ты будешь в порядке, – сказал он грубо. – Все... будет в порядке. Ты ненадолго вырубишься, но потом придешь в себя... ты снова станешь таким же, как был, только лучше.

– Это существо...

– Мой отец. Ты по-прежнему будешь работать на меня, как я и говорил. В этом плане ничего не изменилось. – Лэш направился к двери, так как желание убежать становилось слишком сильным, чтобы он мог с ним справиться. – Я пришлю за тобой кого-нибудь.

– Пожалуйста... не оставляй меня. – Слезящиеся глаза умоляли, и к нему потянулась покрытая темными пятнами рука. – Пожалуйста ...

Ребра Лэша напряглись, сжимая легкие практически до отказа, так, что он не смог сделать ни глотка воздуха.

– За тобой придут.

За дверь, подальше от дома, прочь из этого бардака. Он кинулся к Мерседесу, сел за руль и заперся в машине. Вырвавшись с короткой подъездной дороги, он проехал около трех миль, прежде чем смог нормально дышать и более-менее пришел в себя, только тогда, когда увидел небоскребы центра города.

Направляясь к особняку, он позвонил Мистеру Д еще два раза и снова срабатывала голосовая почта, а потом... снова и снова она.

Заворачивая в переулок, ведущий к гаражу, он был готов выбросить телефон в окно – так он был взбешен и тут…

Отпуская педаль газа, он позволил другому автомобилю себя обогнать... но замедлил ход не из вежливости перед соседским Порше.

Дверь гаража особняка была широко распахнута, и Лексус Мистера Д припаркован прямо перед ним. Не по протоколу.

Это, и все неотвеченные вызовы, были огромным, размером со штат Техас, сигналом об опасности, и первая мысль Лэша была о Хекс. Если эти гребаные Братья ее увезли, он найдет их всех и вытащит на газон, где они медленно и красиво поджарятся на полуденном солнце.

Закрыв глаза, он выпустил свои инстинкты на волю... и через мгновение, почувствовал Мистера Д. Но сигнал был очень слабым. Почти незаметным.

Ублюдка, конечно же, изрядно выпотрошили, но еще не добили.

Когда сзади подъехала и посигналила машина, он понял, что остановился прямо посередине полосы движения.

При обычных обстоятельствах, он бы первым делом загнал Мерседес в гараж и вспышкой метнулся в особняк с кулаками на изготовке... но сейчас он был не в лучшей форме – вялый и одурманенный. Если Братья еще внутри, не лучшее время заниматься своим врагом.

Лессеры были смертны. Даже сын Зла мог отправиться на тот свет.

И что тогда будет с его женщиной?

Обуреваемый странным, холодным ужасом, Лэш поехал дальше, вниз по переулку, свернул направо, затем снова направо. Проезжая мимо собственного дома, он молился, как сопливая девчонка, чтобы она все еще…

Вглядываясь в окна на втором этаже, он увидел ее в спальне, и его облегчение было настолько мощным, что дыхание практически превратилось в хрип. Не важно, что случилось в этом доме, и кто в него проник, Хекс все еще там, где он ее оставил: он отчетливо видел ее лицо – ведь только он мог видеть ее по ту сторону стекла – глаза подняты к небу, руки прижаты к горлу.

Какая прекрасная картина, подумал он. Волосы Хекс сильно отросли и начали виться, а лунный свет так романтично оттенял ее высокие скулы и идеальные губы.