Рождество Желтофиолей - Лиза Клейпас

— О. — У Лилиан внезапно перехватило дыхание.

— Мне потребовалось шесть проклятых месяцев, что бы всё организовать, — холодно продолжил Маркус. — Леди Китридж — лучший коннозаводчик в Англии, и она весьма разборчива, когда дело касается тех, кому она продаёт одну из своих арабских лошадей. А поскольку эта лошадь была обещана кому–то другому, мне пришлось подкупить его, угрожать ему, и заплатить целое состояние леди Китридж.

— Так именно поэтому ты так часто с ней общался?

— Да, — ответил он, хмуро посмотрев на нее.

— О, Маркус! — Лилиан переполнило чувство невероятного облегчения и счастья.

— И в благодарность за мои усилия, — проворчал он, — меня обвиняют в неверности! Я люблю тебя больше жизни. С тех пор, как я встретил тебя, я ни разу даже не подумал о другой женщине. И с чего ты решила, что у меня могло возникнуть влечение к другой, если мы вместе проводим каждую чёртову ночь, это выше моего понимания!

Поняв, что он смертельно оскорблён и его гнев растет с каждой минутой, Лилиан подарила ему успокаивающую улыбку.

— Я никогда и не думала, что ты сможешь предать меня подобным образом. Я просто боялась, что ты находишь её привлекательной. И я…

— Единственное, что меня сейчас привлекает, — это мысль отвести тебя в комнату для упряжи и пройтись подпругой по твоему заду. Неоднократно. И сильно.

Когда муж угрожающе двинулся к ней, Лилиан попятилась назад. Ее переполняла смесь головокружительного облегчения и тревоги.

— Маркус, всё разрешилось. Я верю тебе. И теперь нисколько не волнуюсь.

— А должна бы, — сказал он с пугающей мягкостью. — Потому что мне теперь ясно, что если твоя нехватка веры в меня не будет иметь последствий…

— Последствий? — пискнула она.

— …то эта проблема снова может возникнуть в будущем. Поэтому я собираюсь разрешить все твои сомнения относительного того, чего я хочу и от кого.

Глядя на него расширенными глазами, Лилиан задавалась вопросом, что он собирался с ней сделать: побить, доставить неземное удовольствие или и то, и другое. Она оценила возможность сбежать. Шансов было мало. Крупное, но проворное тело Маркуса находилось в отличной физической форме. Он был быстр как молния и, вероятно, мог обогнать даже зайца. Неотрывно наблюдая за ней, он снял свой жилет и кинул его на покрытый сеном пол. Из стопки сложенных попон он вынул одну и расстелил её на куче сена.

— Иди сюда, — тихо сказал он с непроницаемым лицом. Её глаза расширились ещё сильнее, из горла вырвалось какое–то дикое, полуистеричное хихиканье. Она попыталась настоять на своем:

— Маркус, некоторые вещи нельзя делать в присутствии детей или лошадей.

— Здесь нет никаких детей. А мои лошади не сплетничают.

Лилиан попыталась проскочить мимо него. Однако Маркус легко поймал ее и опрокинул на покрытое попоной сено. И, когда она завизжала и запротестовала, сорвал с нее ночную рубашку. Его губы впились в ее рот, а руки заскользили ее по телу с нахальной требовательностью. Крик застыл в её горле, когда Маркус склонился к ее груди и начал нежно покусывать соски, следом зализывая языком лёгкую боль. Он делал все то, что, как ему было известно, возбуждало её, нежно, но безжалостно лаская, пока она, задыхаясь, не начала молить о пощаде. Парой ловких движений он расстегнул брюки и, движимый примитивной силой, глубоко вошел в нее.

Лилиан задрожала в экстазе и вцепилась пальцами в перекатывающиеся мышцы его спины. Он целовал её грубо и жадно, его тело двигалось в мощном ритме.

— Маркус, — выдохнула Лилиан. — Я больше никогда не буду сомневаться в тебе… О, Боже…

Зарывшись в ее волосы, он спрятал улыбку, и подтянул её бёдра повыше.

— Смотри у меня, — пробормотал он. И всю ночь напролет он занимался с ней любовью.

Глава четырнадцатая

На следующий день Ханна тщетно пыталась найти возможность поговорить с Рэйфом, он был совершенно неуловим. Так же, как и семейства Блэндфордов и Боуменов. Ее терзали дурные предчувствия, казалось, назревает что–то нехорошее.

Стоуни–Кросс–Мэнор оживленно гудел, гости пели, ели и пили, а дети устраивали представление с огромным кукольным театром, установленным в одной из гостиных.

Поздним вечером того же дня, проходя мимо личного кабинета лорда Уэстклифа, Ханна наконец–то мельком увидела Рэйфа. Сквозь открытую дверь можно было видеть Рэйфа, Уэстклифа и мистера Свифта, тихо о чем–то беседовавших. Когда она в нерешительности остановилась у порога, Рэйф взглянул в ее сторону. Затем оттолкнулся от стола, на который опирался, и извинился перед остальными:

— Одну минутку…

Рэйф, с непривычно серьезным выражением лица, вышел в коридор, но когда он посмотрел на девушку, уголки его губ приподнялись в улыбке.

— Ханна.

От нежности в его голосе по спине Ханны пробежала дрожь.

— Вы… вы сказали, что хотите со мной поговорить, — смогла выговорить Ханна.

— Да, хотел и хочу. Извините, мне нужно было решить несколько вопросов. — Он протянул руку, как будто не мог удержаться, и легко прикоснулся к широкому рукаву ее платья. — Но для того, что я хочу обсудить, нам понадобится время и уединение, а их, похоже, найти сегодня крайне сложно.

— Может быть позже вечером? — неуверенно предложила Ханна.

— Хорошо, я вас разыщу. — Отпустив ее рукав, Рэйф склонил голову в легком, вежливом поклоне. — До вечера.

* * *

Когда Ханна поднялась наверх, чтобы помочь Натали переодеться в бальное платье и подготовиться самой, она была озадачена, обнаружив девушку полностью одетой и готовой к выходу. В голубом атласном платье, отделанном оборками голубого тюля в тон, с золотистыми кудрями, уложенными в высокую прическу, ее кузина выглядела изумительно.

— Ханна! — воскликнула Натали, выходя из комнаты вместе с леди Блэндфорд. — Я хочу тебе кое–что рассказать … это очень важно…

— Позже расскажешь, — прервала ее леди Блэндфорд, выглядевшая столь же рассеянной, как и дочь. — Лорд Блэндфорд и лорд Уэстклиф уже спустились, Натали. Будет невежливо заставлять их ждать.

— Да конечно, — голубые глаза Натали взволнованно блестели. — Мы скоро поговорим Ханна.

Озадаченная Ханна смотрела вслед дамам, торопливо идущим по коридору. Определенно что–то затевается, подумала она, от тревоги ее бросило в холодный пот.

В спальне ее ждала горничная графини.

— Мисс Эплтон, леди Уэстклиф прислала меня помочь вам подготовиться к балу.

— Правда? Как это любезно с ее стороны. Обычно мне не требуется особая помощь, но…

— Я очень хорошо укладываю волосы, — решительно сказала горничная. — И леди Уэстклиф велела мне воспользоваться ее собственными жемчужными шпильками. А теперь, не присядете за туалетный столик, мисс …?