Родовое влечение - Кэти Летте

– Не знаю, – призналась Мэдди, скручивая в жгут свои эмоции.

– Сколько «Шато Темз», в котором так много свинца, ты выпила?

У Алекса был торжествующий вид. Он напоминал жокея, чья лошадь скачет по финишной прямой, на милю обогнав остальных участников.

– Дорогая, не лучше ли заняться этим, когда мы оба будем готовы? И сделать это по первому классу? – Не посчитав нужным выслушать ответ Мэдди, он наклонился к телефону и набрал номер. – Не беспокойся, я возьму все расходы на себя. Женщинам пришлось долго и тяжело бороться, чтобы обеспечить тебе это право. Алло, да, доктора Этрингтон-Стоппфорда, пожалуйста. Это Александр Дрейк. Если бы беременели мужчины, аборты превратились бы в проклятие. Помни об этом.

Мэдди вздохнула и потерла свои измученные десны. Конечно, она сделает аборт. Разве не об этом она думала?

Конец

Аборт? Господи, о чем же она думала? Как только Мэдди услышала голос Джиллиан, она не выдержала и разрыдалась.

– Что? – Джиллиан не скрывала своей тревоги. – Что?

Как Мэдди ни старалась, она не могла выговорить ни единого слова и лишь издавала сдавленные ни на что не похожие звуки.

– Ты убила Того Мужчину, – буднично заключила Джиллиан.

Абсурдность этого вывода рассмешила Мэдди.

– Нет. Естественно, я его не убивала!

– Ну, тогда, дорогуша, в честь чего истерика? Мы же с тобой не плаксы. Я бы так рыдала, только если бы меня приговорили к тюремному заключению.

– Он не хочет ребенка. Джиллиан облегченно выдохнула.

– О, и это все? Послушай, Мэдди, я же предупреждала тебя. Любой выстрел действительно имеет отдачу.

– Он уже заказал мне билеты на дату окончания визы.

– Возможно, это к лучшему. Я хочу сказать, подумай обо всем, что ты могла бы потерять.

– О, не начинай сначала. С меня достаточно Алекса с его заявлениями о том, что я лишаюсь независимости, свободы… Он мне все уши прожужжал.

– Я говорю о твоем окружении, – резко оборвала ее Джиллиан.

– Ха-ха, черт побери. – Мэдди слизнула соленую слезу в углу рта и рукавом вытерла нос. Бесценный ковер вокруг нее был усыпан влажными комками туалетной бумаги – бумажные салфетки уже давно закончились. Все верно. Она не плакса. Настало время посмотреть фактам в лицо. Она не просто построила воздушный замок, она даже поселилась в нем, вся целиком. А сейчас ей вручили извещение о выселении. Пора с этим кончать. – Ну ладно, – проговорила она сквозь слезы, – а ты что делаешь? Ведь сегодня суббота.

– Развлекаюсь, – гораздо спокойнее ответила Джиллиан.

– С кем?

– С британским консулом в Мексике. С тем, кто уладил мой недавний faux pas за границей. Его зовут Гарольд. Очень мрачный субъект.

– Что-то ты на себя не похожа. Разве ты охотишься не на Престарелых-миллионеров-с-шумами-в-сердце?

– Охотилась, – заявила Джиллиан. – И перестала. Я решила перейти на Мрачных надежных личностей. Хотя он противостоит всем моим авансам. Уверена, у него есть чувственные тайны, которые он откроет мне после пары рюмок коньяка. Возможно, он хочет, чтобы я растормошила его. Возможно, он подписывается на «Плети для наслаждения».

Мэдди расхохоталась.

– Ради Бога, прекрати. Он услышит тебя. Прости, что расплакалась. Господи! И помешала тебе ужинать.

– Да, я должна идти. У меня там тепленький дипломат, которого надо подогреть.

– Джиллиан, а что бы ты сделала, если бы я действительно убила Алекса? – полюбопытствовала Мэдди, прежде чем повесить трубку.

– Помогла бы тебе избавиться от трупа, – без колебаний ответила Джиллиан.

Мэдди от души рассмеялась. Вот, решила она, истинное проявление дружбы. Ради этого она согласна закрыть глаза на многие недостатки подруги: на ее золотоискательство, самодовольный снобизм, ленивых и пустоголовых приятелей, сексуальные экзерсисы.

Когда Мэдди брила ноги, готовясь к назначенному на понедельник свиданию с доктором Этрингтон-Стоппфордом, в ее голове звучали невеселые мелодии: «Прощай, беби» и «Беби, это ко-о-о-о-нец».

У врача

– Какая разница между беременной женщиной и лампочкой? Лампочку можно выкрутить. – Всю дорогу до приемной гинеколога на Харли-стрит Алекс пытался быть радушным и покладистым. Он то и дело предлагал заглянуть на станцию «Шейка матки». – Широко рада встрече с вами, – шутил он.

Хотя Алекс и заверил Мэдди в том, что врач все сохранит в тайне, сам он – человек, награжденный за отвагу, проявленную во время плавания с пеликанами в обжигающе соленых озерах Рифтовой долины в Эфиопии, – предпочел подождать в машине.

Мэдди поднялась по устланной ковром лестнице в роскошную приемную, украшенную предметами восточных религиозных культов. Помещение буквально источало запах денег. Мэдди получила возможность рассмотреть врача, когда тот подвел пациента к столу секретарши. Доктор Этрингтон-Стоппфорд оказался обрюзгшим мужчиной с поросячьими глазками и упрямо поджатыми губами. Он производил впечатление жестокого человека. Мэдди представила, как он в детстве мучил насекомых. Ее не удивило, что мальчишка, отрывавший крылья у бабочек, во взрослом возрасте стал специалистом, который пристраивает крылья к особнякам. От предпринимателя с двумя загородными поместьями, парочкой домов в городе, вертолетной площадкой и трансплантированными на лысину волосами не требуется быть вежливым с пациентами.

Доктор выкликнул имя Мэдди.

– Ну, – пророкотал он, не дожидаясь, пока секретарша закроет дверь, – кто у нас тут непослушная девчонка, а?

Гул голосов в приемной тут же прекратился. Мэдди спиной почувствовала взгляды не только ожидавших приема пациентов, но и нефритовых будд и божков из слоновой кости. Она ощутила, как ее просветили насквозь, будто на рентгене. Она села на стул. Ее и доктора разделял стол, который показался ей устрашающим символом.

– Где моча? – не поднимая головы, потребовал доктор.

Мэдди вытащила из сумки баночку из-под варенья, мокрую от протекшей мочи.

– Вы взимаете плату за откупоривание банок с анализами?

Доктор сурово посмотрел на нее поверх своих очков. Его взгляд парализовал своей отчужденностью.

– Мисс Вулф, я настоятельно советую не использовать аборт как противозачаточное средство. В результате аборта может произойти разрыв или расслаивание шейки матки, из-за чего она не вернется в нормальное состояние для последующих, запланированных, беременностей. Это может привести к истмико-цервикальной недостаточности. Матка станет неполноценной.

Мэдди поняла его надменный взгляд. Она догадалась, что он думает. Почему ее матка должна отличаться от своей хозяйки?

Мэдди легла на кресло. Доктор равнодушно раздвинул ей ноги. Засунув во влагалище ледяное зеркало, он поднял кресло, как машину – домкратом, и взял мазок Папаниколау.