Последняя черта - Семен Кожанов

— И что, дело только в деньгах? Если я заплачу вам деньги, то вы меня отпустите? — с вызовом произнес Кружевников.

— Это смотря, сколько ты мне заплатишь! Или что, ты думаешь — я соглашусь только на компенсацию, своих расходов? — Пока Кружевников меня слушал, я растер в порошок несколько таблеток и, смешав его с физраствором, набрал полный шприц получившегося препарата. — Ну так сколько у тебя есть денег, чтобы выкупить свою свободу?

— Миллион рублей! — гордо произнес Сева, с опаской глядя на шприц в моей руке. — А что в шприце?

— В шприце — препарат, который на время парализует твое тело, — спокойно ответил я. — Мне надо подготовить тебя для допроса, а для этого тебя придется развязать. А я, знаешь ли, опасаюсь, что ты выкинешь какой-нибудь крендель. Поэтому для начала я тебя обездвижу, потом подготовлю для допроса, а уже после этого начну резать тебя на маленькие кусочки.

— Но вы только что сказали, что отпустите меня, если я вам заплачу! — испуганно глядя на приближающийся к его плечу шприц, произнес Кружевников.

— И что? Ты мне цену так и не назвал! — я вколол шприц в предплечье, продолжая спокойно разговаривать с Севой. — Тридцать тысяч — это даже не смешно! Больше похоже на подачку, чем на желание выкупить свою жизнь!

— СКОЛЬКО?! Сколько вы хотите?! — поспешно произнес Сева.

— Миллион! Один миллион долларов, или семьсот двадцать тысяч евро, ну или, если тебе так удобно, то тридцать миллионов рублей!

— СКОЛЬКО? — совершенно с другой интонацией в голосе повторил свой же вопрос Сева. — Где я вам столько денег возьму!

— Ну вот видишь! — с упреком произнес я. — Ты не хочешь мне помогать, значит, мне придется самому все за тебя делать.

— А что вы собираетесь делать?

— Я собираюсь выпотрошить тебя! Вначале ты мне расскажешь, где спрятана твоя «заначка». У тебя ведь есть «заначка» на черный день? Можешь не отвечать, я и так вижу, что есть! И в ней лежит намного больше, чем те жалкие тридцать тысяч, которые ты мне предлагаешь! Потом ты мне расскажешь, где мне найти людей, которые тебя наняли! Если у них были деньги, чтобы тебя нанять, то будут и чтобы со мной поделиться!

— Но это неправильно. Как вы можете свести все это к банальному рэкету? — Кружевников от нелепости ситуации даже забыл, что он хотел пить, и сейчас говорил громко и четко.

— А ты типа у нас не из-за денег во все это ввязался? Хочешь сказать, что ты у нас идейный?

— Да! Да, я идейный! — с вызовом прокричал Сева. — Я — первая ласточка! За мной придут тысячи других, тех, кто свергнет зажравшихся москалей с их трона!

— Каких москалей? Что ты несешь? Мы в Крыму, а не в России!

— Крым — это трамплин, с которого начнется победоносное шествие наших солдат по территории, клятой москали! — Кружевников уже не говорил. Он кричал, уродливо кривя рот в приступе фанатичного экстаза: — Мы скинем власть жидов и москалей. Они ответят нам за все годы, которые мы жили под их гнетом! Они ответят нам за годы унижения и неволи! Мы увешаем трупами каждый фонарь, каждое дерево по ту сторону Керченского пролива!

— Да сколько вас там придурков? Две калеки и три чумы! Кишка тонка с москалями тягаться! — с издевкой в голосе спросил я.

— Нас тысячи! А если надо будет, нас будут — миллионы! Во всем мире ненавидят москалей и жидов! Когда мы начнем свою войну, к нам присоединятся миллионы людей, которые захотят избавить цивилизованное общество от этой раковой опухали на ее теле, под названием Россия! — Кружевников вошел в раж. Он громко кричал, плюясь слюной.

Препарат, который я ему ввел, начал действовать. Сейчас оставалось только задавать наводящие вопросы, постепенно подходя к конкретным фактам. Действие препарата длилось от десяти до двадцати минут. То, что Кружевников провисел несколько часов вниз головой, должно было увеличить срок воздействия препарата на психику допрашиваемого.

— Когда? Когда начнется война?

— Скоро, очень скоро! Вы даже не представляете, как скоро улицы этого города зальют реки крови! Мы положим начало новой эры! Эры, где не будет места москалям и жидам!

— Когда начнется война? Точная дата! Мне нужна точная дата! — начал напирать я. Скоро действие препарата закончится.

— Война должна была начаться, когда я решу! А вы, суки, мне все испортили! Теперь я никогда не войду в историю как человек, положивший начало новой эры!

— Война должна была начаться с вашей первой акции? Ваша операция должна была стать поводом для войны?

— Да! Да! Я должен был стать тем, кто кинет факел в бочку с бензином!

— А если тебя не стало, то как будут развиваться события? Кто решает, когда начинать активные действия?

— Верховное командование Объединенного Крымского фронта! Или бригадный генерал, командующий восточным фронтом!

— Где найти этого генерала? Как его имя?

— Я не знаю! Диверсанту, работающему в тылу врага, не положено знать лишнего!

— Как ты держишь связь с руководством? Как тебе отдают приказы? Как ты отчитываешься о проделанной работе?

— В Керчи есть связной, у меня есть номер его мобильного телефона, есть почтовый ящик, через который мне передают деньги и оружие, — голос Севы становился все тише и тише.

— Имя связного, его номер, место, где расположен почтовый ящик? Быстро? — давил я на Кружевникова. Действие препарата ослаблялось, через минуту он должен был вырубиться.

— Ильяс. Его зовут Ильяс. Номер его телефона забит в справочник моего мобильного как «сестра Ира». Почтовый ящик — квартира 301 на улице Буденного, дом 19. Там… — Сева хотел что-то сказать, но не успел. Голова обессиленно упала на грудь, а из приоткрытого рта на грудь упала тонкая струйка слюны.

Ну вот и все. Больше из Кружевникова ничего не выжать, в ближайшие пару часов он будет так же активен и разговорчив, как дохлая рыба, выброшенная на берег. Чтобы Сева не умер от сердечного приступа, я вколол ему еще один препарат.

Так, сейчас 19.10, еще не поздно, надо успеть кое-что сделать. Я взял со стола телефон Кружевникова, и нашел в нем контакт под именем «сестра Ира». Позвонив бывшему менту Грине, я продиктовал ему телефон связного Ильяса и попросил, установить его местонахождение.

Взяв с собой Витю Патрохова и Вовку Серова, я поехал на улицу Буденного, чтобы проверить квартиру, которая была почтовым ящиком Севы.

Дом номер 19 по улице Буденного был длинной пятиэтажкой, которую местные называли «Китайской стеной». Квартира под номером 301 располагалась на первом этаже последнего подъезда. Окна квартиры выходили на обе стороны дома и были забраны решетками. Свет в окнах квартиры не горел. Признаков того, что кто-то был дома, не наблюдалось.

— Витя, бери пистолет с глушителем. Обойди дом и выстрели несколько раз по окнам. Посмотрим, есть там кто-то или нет. — Я протянул револьвер Патрохову, и он вышел из машины.

Мы с Вовкой обошли дом и, спрятавшись за кустами сирени, взяли под наблюдение ближайшие окна в нужной нам квартире. Выстрелов и звона разбитого стекла я так и не услышал — самодельный глушитель хорошо сработал, а оконные стекла не рассыпались, так как вместо обычных стекол там стояли стеклопакеты.

В окнах квартиры не было никакого движения. Видимо, все-таки квартира была пуста. Оставаться во дворе дома, где гуляли дети, а на скамейках сидели бабушки, было опасно, — вполне могли вызвать милицию.

Вова сходил в подъезд дома и внимательно осмотрел входную дверь квартиры. Дверь была металлической с несколькими замками, повышенной взломоустойчивости.

— Ну какие варианты проникновения в квартиру? — спросил я у своих друзей, когда мы отъехали на машине в другой двор.

— Давай привяжем трос к оконной решетке и дернем ее, а потом уедем. Даже если вызовут милицию, то они все равно ничего не сделают. А мы ночью вернемся, отожмем створку и проникнем в квартиру, — предложил свой вариант Вова.

— Пока будем возиться с решеткой, уличные зеваки успеют запомнить номер машины, — скептически ответил Витя. — Лучше попытаться открыть входную дверь.

— Давай снимем номера с машины, — продолжал упорствовать Вова.

— Вовка, с решеткой — это не вариант. Толку снимать номер с машины, которая вся разрисована аэрографией? Такая машина только одна в городе, ее знает каждый гаишник, и по описанию сразу выйдут на меня. — Я поставил точку в споре.

— Ну а что ты предлагаешь? Дверь крепкая, ее не выбьешь. А чтобы вскрыть такой замок надо быть специалистом.

— Вова, останешься здесь, наблюдай за квартирой. Я приеду ночью со специалистом по замкам, который вскроет квартиру. Если заметишь что-нибудь странное, сразу звони мне. Только без самодеятельности!

Вова, бурча под нос, вылез из машины и пошел в сторону детской площадки, с которой открывался прекрасный вид на нужную нам квартиру.