Красавище и Чудовица (СИ) - Наталия Котянова

— И какая же?! Что вам сделала эта девушка, что вы на неё так накинулись?

— Она хочет отбить моего жениха!!

Я молча закрыла лицо руками. Могу представить, как ректору надоели подобные женские дрязги. Может, у него в кабинете сейчас арвийский консул сидит, а то, чего доброго, и сам король? А мы визжим и дерёмся, как две дворовые шавки… Не станет он разбираться, обеих отчислит, как пить дать!

— Покорнейше прошу простить, господин Нолидж, — раздался за спиной знакомый голос. Хард!

Тролль низко поклонился и встал передо мной, почти полностью заслонив от ректора.

— Клянусь, этого больше не повториться. Моя вина, что леди ре Минор продолжает считать себя моей невестой. Совершенно безосновательно, о чём я ей неоднократно говорил.

Девушка тихо ахнула и без чувств осела на землю. Хард даже не обернулся в её сторону, и её подхватил кто‑то из зевак. Как и следовало ожидать, последних вокруг нас собралось предостаточно.

— Я пообещал леди Голдари свою защиту и намерен сдержать своё обещание. К сожалению, именно это и послужило причиной недоразумения. Синтия ни в чём не виновата, если кто и заслуживает наказания, то это я.

Хард снова поклонился, а мне захотелось присоединиться к своей слабонервной визави. Потому что ректор сделал шаг в сторону и теперь пристально меня разглядывал. Опускаю глаза и присаживаюсь в реверансе.

— Госпожа Голдари, рад наконец‑то увидеть вас воочию. Мне докладывали о ваших успехах. Что ж, впечатлён, весьма впечатлён. Надеюсь, ни мне, ни вашему доблестному защитнику больше не придётся напоминать окружающим о том, что в стенах Университета ВСЕ студенты равны между собой и обязаны подчиняться принятым здесь правилам поведения? Графине ре Минор будет особенно полезным освежить в памяти пункт номер семь!

Девушка судорожно закивала и снова 'лишилась чувств'.

— Благодарю вас, господин ректор, — промямлила я.

Мужчина едва заметно усмехнулся.

— Зайдите на склад, пусть вам выдадут новый шарф.

Развернулся и ушёл.

Наверное, я сделала большую ошибку, но когда Хард подошёл и успокаивающе обнял меня за плечи, я не стала его отталкивать. Наоборот, благодарно ткнулась лицом в грудь. Ослабевшие ноги мелко подрагивают, в горле застыл тугой комок — не сглотнуть. А сердце заполошно бьётся в груди — ужас, ужас!! Меня только что чуть не отчислили!..

— Син, успокойся, всё уже кончилось, — тяжёлая рука Харда осторожно гладит меня по спине, но я этого почти не замечаю. — Слышала, что он сказал? Теперь все оставят тебя в покое. А если найдётся такой дурак, что полезет — я ему сам лично накостыляю. Давай, провожу тебя на склад, потом куда ещё тебе надо, а вечером принесу маманину настойку, она знаешь как от нервов помогает! Хочешь, и Ханну позовём, так и быть…

Я автоматически кивала в такт движениям его ладони, и подняла голову только тогда, когда эти движения внезапно прекратились.

— Хард… У тебя новая… кхм… Ты нас не познакомишь?

Я с недоумением обернулась на смутно знакомый голос — и в двух шагах от себя увидела принца. Лицо Дэллиса выражало целую гамму эмоций, от плохо скрытого любопытства до… восхищения? Я успела поймать это выражение до того, как его место заняла уже привычная вежливая улыбка.

— Ах, это вы, леди Синтия! Я вас и не узнал без… головного убора. Зачем же вы прячете такие дивные волосы??

— Выполняю волю своей покойной тёти, — честно ответила я.

— И что же, вы всю жизнь собираетесь ходить в платке?

— Вполне вероятно. Простите, ваше высочество, мне необходимо привести себя в порядок.

— Конечно — конечно… Жаль…

Я прекрасно расслышала последнее слово и, отходя, неосознанно дёрнула плечом. Как будто мне самой не жаль! Особенно того, что я только что засветила этими самыми волосами на весь Университет, в прямом смысле этого слова. Тёте бы это очень не понравилось…

Я была очень благодарна Харду за то, что он больше ни о чём не спрашивал и вообще в основном молчал. Как и обещал, проводил меня на склад, потом в общежитие. У себя в комнате я наскоро переплела косу, выпила мятного отвара и отправилась на свои деловые свидания. Вернулась обратно часа через два — с крошечной магической меткой на сгибе локтя (недавнее новшество, а то банковские книжки все вечно теряли). И с большой коробкой дорогих пирожных. Устроим себе с Ханной приятный вечер! Ибо стресс просто необходимо заедать сладким, об этом даже в медицинских книгах написано.

Перед тем, как позвать подругу, я вымыла голову — захотелось 'стряхнуть' с себя недавнюю неприятную сцену. Села перед большим зеркалом в ванной и стала медленно расчёсывать влажные пряди, напевая себе под нос.

— Дзиннь!

Я не стала нагибаться за упавшим гребнем и поспешила в комнату. Что же могло там разбиться, если никого нет??

Ага, нет… Кроме смущённого двухметрового нечта, которое пытается заслонить от меня осколки любимой чашки.

— Хард, что ты здесь делаешь?!

— Я не нарочно!!

— Разбил или залез? Как ты вообще залез, если крючок опущен, я специально проверяла!! — возмутилась я, уперев руки в бока.

— Это секрет. Так и знал, что закроешься, хотя сама пригласила…

— Я??

— Ну, я же обещал маманину настойку! Вот, принёс!

Он извлёк из‑за пазухи плоскую тёмную бутыль и выразительно потряс ею в воздухе. Неужели я и вправду его приглашала? Не помню…

Пока я размышляла о том, не начался ли, случаем, у меня склероз на почве стресса, гость водрузил бутылку посреди стола и приблизился, не отводя от меня восхищённого взгляда. Точнее, от моих волос. Я же без платка!

— Син… Ты такая красивая…

Эти слова застали меня врасплох.

— Не я, а волосы.

— Ты. С волосами. Они словно солнечный свет… даже смотреть больно. Я ещё днём заметил… Можно мне потрогать?

— Хард, послушай…

— Можно?..

Он выглядел настолько заворожённым, что я неожиданно для себя сдалась. Позволила осторожно приподнять на ладони длинную сияющую прядь и поднести к глазам. У него даже дыхание сбилось… Это же просто волосы!

Тут я немного лукавила. Потому что сама знала, что не 'просто', и в глубине души немного жалела, что пообещала тёте никому их не показывать. Из каких‑то своих соображений, которыми она так и не поделилась, тётя перед смертью попросила меня всегда прятать волосы под платок или чепец. Я не могла ей отказать, тем более, что с раннего детства привыкла ходить замотанная. Но всё равно я любила свои волосы. Хотя, наверное, они скорей подошли бы принцессе, а не обычной булочнице и уж, тем более, не 'ошибке природы' в моём лице. Тётя называла их 'водопадом из расплавленного золота'. Она что, бывала у гномов?