Иного решения нет - Альберт Байкалов

– Он ранен? – насторожился Родимов.

– Да, – подтвердил Антон, следя за тем, как Дрон выруливает со стоянки. – Только нами. Хотим устроить предлог для возвращения. Сделали дырки в мягких тканях ноги.

– Чем? – опешил генерал.

Вместо ответа Антон похлопал ладошкой по нагрудному карману разгрузочного жилета, откуда виднелась рукоять «АПС».

– Садист, – завороженно глядя на Филиппова, пробормотал Федор Павлович.

– Есть у кого учиться. – Антон развернулся на сиденье поудобнее. Сопровождение вещь хорошая, но за генерала он лично отвечает своей головой, и поэтому нужно быть начеку.

Хаяри вышел из дома и посмотрел в сторону гор. Величественно выступая из темноты на фоне сереющего неба, они словно торопили подняться на них, маня прозрачным и чистым воздухом, близостью звезд и спокойствием. Там, за этими исполинами, веками наблюдавшими за просыпающимся миром, Дагестан. Устроив панику и беспорядки в этой республике, он и его люди доберутся до Махачкалы, откуда морем в Астрахань. Но для этого надо получить сигнал. В Пятигорске должен прогреметь взрыв, который разметет по ветру его новое приобретение, подтверждая наличие у боевиков страшного оружия и направляя тех, кто займется его поисками, по ложному следу. Жаль, что Роза пропала. После акции в курортном городе она должна была сделать то же самое, только уже в Москве. Тогда русские бросили бы все силы на это направление, дав ему и Махмаду спокойно вершить свои дела в расположенных вдоль Волги городах. Но и этого будет достаточно, чтобы сбить ФСБ и милицию с толку.

Значимость этой акции на порядок превосходит те, что в разное время предпринимались в Москве. Чем хуже великая русская река с многочисленными городами вдоль берегов? Москва – сердце, а Волга – артерия. Причем как и у человека – длинная и уязвимая. Неожиданно Хаяри вспомнил синюю жилку под нежной кожей на шее Заремы и поймал себя на мысли, что ему жалко чеченку. Поморщившись, он вернулся в дом.

Пройдя через гостиную, в которой у окна, выходящего на дорогу, устроился охранник, он вошел в комнату, где провел с Заремой последнюю ночь.

Женщина сидела на стуле рядом с железной кроватью, всю ночь раздражавшей Хаяри своим скрипом. Прямая спина, плотно сжатые губы, в глазах решительность и злость. Это действуют не слова, которые на протяжении всего времени он говорил ей, виня во всех бедах чеченки русских. Третий день ей дают особый наркотик. Он делает человека одержимым и легко поддающимся внушению. Еще он обостряет зрение и слух, а обоняние становится таким, что это начинает бесить. Хочется поскорее избавиться от этого наваждения, непривычного организму. Даже секс теперь с этой женщиной опасен. Она стала напоминать машину, поглощающую удовольствия. В какие-то моменты он даже боялся, что она разорвет его пополам.

– Скоро поедешь, – зачем-то сказал он и сел поверх покрывала. – Ты все сможешь сделать сама?

Вместо ответа она кивнула, глядя куда-то в угол комнаты.

– Покажи, – проследив за ее взглядом и вдруг забеспокоившись, что перестарался с обработкой, потребовал он.

Она медленно встала и подошла к комоду. С легкостью отодвинув его от стены, открепила с обратной стороны фанеру и извлекла из тайника снаряжение, которое будет на ней в Пятигорске. Она должна будет надеть его на себя за час до остановки поезда. Именно после этого, убедившись, что женщина сделала все как надо и ничего не напутала, двое сопровождавших ее боевиков проконтролируют употребление последней дозы наркотика и выйдут в Минеральных Водах.

Зарема быстро развернула свернутое полотенце. Не стесняясь Хаяри, приспустила на бедра юбку и расстегнула кофточку. Проворно обернув себя тонким, сделанным из шелка поясом, с кармашками, похожими на патронташ, открыла небольшую пластиковую коробочку и, вынимая из нее по очереди замотанные в бинты ампулы, распаковала и вставила вокруг тела. Пластита в поясе смертника было немного. Вряд ли он сможет причинить вред большому количеству людей. Но его достаточно, чтобы разорвать в клочья эту женщину и разметать по воздуху заразу.

Закончив, чеченка собрала остатки мусора в руку и бросила в угол:

– Я должна смыть это в унитазе, – пояснила она так, как ее учили.

Затем она привела себя в порядок, взяла полотенце и подошла к Хаяри.

– Оказавшись в толпе на привокзальной площади, надо нащупать под одеждой колечко и потянуть за него.

– Хватит, – Хаяри, вдруг испугавшись, что заигравшаяся в месть женщина сделает это прямо здесь, поднял руку, прикрывая лицо. – Снимай все это.

В дверях возник силуэт Аслана. Утром была его очередь дежурить:

– Командир, – он покосился на Зарему, которая, никак не отреагировав на его появление, занималась разминированием своей талии, – приехал Муслим.

Хаяри сделал знак рукой, чтобы Аслан скрылся. Дождавшись, когда тот покинет комнату, он встал и, придав лицу торжественно скорбное выражение, приблизился к Зареме вплотную.

– Ты, главное, помни, Аллах всегда с тобой, – он осторожно провел ладонью по ее голове, покрытой темным платком, и прикоснулся губами ко лбу. – Мы встретимся на небесах.

Хлопнули входные двери. В прихожей раздался шум шагов и голоса. Он неуклюже отпрянул от смертницы, словно испугавшись, что их увидят вместе.

В комнату вошли Таймаев Муслим и Хаджиев Шарпудин.

– Мы готовы, – Муслим провел по лоснившемуся от пота лбу рукавом синей рубашки и покосился на Зарему. – По новым документам она Гуля. Фамилия Шайахметова.

– Повтори, что он сказал, – нахмурив брови, потребовал Хаяри.

Женщина выполнила приказ.

– Все, – араб сделал знак рукой, – идите и будьте осторожны. Теперь от вас зависит успех нашего общего дела. Нужные люди уже предупреждены и встретят вас. За это не переживайте. Звонить им только по приезде в Прохладный.

По замыслу, добравшись до расположенного в Кабардино-Балкарии города, террористы сядут там на поезд до Пятигорска. Ехать недолго. Через пару часов Минводы, где мужчин будут поджидать представители оппозиции, которым уже переведены деньги от Хорина. Дальше Зарема поедет в свой последний путь, а Муслим и Шарпудин вольются в ряды сопротивления и сразу после известия о подрыве на вокзале устроят серию взрывов на юге Ставропольского края. Транспорт, оружие, конспиративные квартиры готовы, чтобы принять отвлекающую группу.

Хаяри подошел к столу, на котором лежал открытый ноутбук, и вновь просмотрел почту. От Хорина ничего не было. Это начинало беспокоить. С улицы донесся звук отъезжающего автомобиля. С минуту постояв, он опустился на стул и открыл сайт новостей. Каково же было его удивление, когда в списке происшествий за неделю он увидел сразу несколько заголовков статей с фамилией куратора и заказчика работы.

«Тайна расследования гибели олигарха», «Хорин и след русской мафии»…

Придя в себя, Хаяри выбрал из списка самое первое сообщение трехдневной давности.

«По заявлению представителя полиции округа Нью-Йорк, тела господина Хорина и его охранника были обнаружены в полдень на следующий день после убийства, то есть шестого числа. Судя по тому, как охранялось это лицо, и наличию рядом убитого сотрудника службы безопасности, в пентхаусе орудовали несколько хорошо подготовленных и знающих обстановку преступников…»

– Шайтан, – скрипнул зубами Хаяри и закрыл крышку.

Немного подумав, он бросился во двор, чтобы отменить свой приказ на поездку боевой группы в Пятигорск. Уже через минуту один из боевиков вышел на связь с машиной, на которой только что увезли Зарему, и передал распоряжение срочно вернуться назад…

Вахид, придерживая переброшенную через шею руку Шамиля, шатаясь из стороны в сторону, брел за племянником Шевади по петляющей между деревьями тропинке уже знакомого ему сада. На рассвете он пробрался к дому и, осторожно постучав в окно, объяснил Айдаеву, что его товарищ тяжело ранен и ему нужны лекарства.

Старик сразу потребовал вести Шамиля к нему в дом, но Вахид долго и упорно отказывался, мотивируя это тем, что они и так уже раз накликали на него беду. Однако старик настоял на своем и даже отправил в качестве помощника своего родственника.

В доме уже вовсю шли приготовления к оказанию помощи. Племянница вскипятила электрическим самоваром воду и достала чистые тряпки. Старик ходил из угла в угол комнаты, разминая в чашке несколько таблеток. На столе лежала упаковка от стрептоцида.

– Это хорошее средство, – проследив за взглядом Джабраилова, успокоил старик. – Говорят, этого лекарства уже не выпускают. Зря, наверное.

Внешний вид Шамиля был поистине ужасающим. Разведчики постарались от души. Прострелив ему ногу, они день продержали его в отдельной палате медицинского отряда и, забрав, стали доводить до кондиции. Для начала ему запретили мыться и есть. Сытость сразу бросается в глаза. Ограничили в воде. От этого быстро побелели и потрескались губы. Все усугублялось температурой. Сняв наложенные врачами повязки и удалив следы мазей, Антон собственноручно извлек из патрона пулю и, вытряхнув на кончик ножа порох, прижег раны. После этого его безобразно забинтовали кусками собственной одежды. В общем, когда Шамиль оказался в доме старика, вид его был удручающим.