Последний рубеж - Сэнди Митчелл

— По мне так отлично, — решительно заявила Грифен. Ланкс взглянул на нее, затем на меня, затем, наконец, на Форрес. Через секунду юная комиссар пожала плечами.

— Следуйте их рекомендациям, — коротко сказала она, — они сражались с тиранидами раньше.

— И побеждали, — весело добавила Маго.

Я кивнул, как будто разделял ее уверенность, хотя по правде говоря, был очень далек от этого. Замерзшая земля тряслась под моими ногами и тень подступающего левиафана, казалось, была столь огромной, что поглотила солнце. Снова раздался треск лазганов, все еще организованный, с удовольствием отметил я, и термаганты, бегущие у ног гигантского существа вздрогнули на мгновение, после чего подавляющая воля матки повела их дальше.

— Начинаю атакующий заход, — передал по воксу пилот и секундой позже, двойная полоса огня ударила монстра высоко в бок, затем почти сразу же последовал двойной взрыв, который разбил его панцирь. Внутренние органы и отвратительные жидкости начали извергаться и фонтанировать, возвышающееся существо зашаталось, заревев от гнева и боли. Оно встало на дыбы на четырех задних ногах, размахивая в сторону налетевший авиации, подобно человеку, которому досаждает муха, затем пошатнулось — передние ноги проломили лед. Его свита начала в неуверенности кружить вокруг, не продолжая атаку.

— К счастью, я подвесил "Адский удар", как вы и советовали.

— Действительно, — согласился я. Две боеголовки нанесли чудовищные раны, но тервигон был еще далек от того, чтобы выйти из боя. Он непреклонно приближался к нам, изредка поскальзываясь на разливающейся пленке своего собственного ихора, показавшиеся органы и мускулы пульсировали при продвижении. Однако он замедлялся, и это само по себе было причиной надеяться.

— Пригнитесь! — заорала Грифен, заметив говорящую саму за себя дрожь вдоль его спины за мгновение до меня. Валхалльцы и я рухнули в снег, Форрес и нускуамцы последовали примеру секундой позже, не останавливаясь, чтобы спросить или поспорить, что я уже считал определенным прогрессом. Залп кассетных колючек просвистел по воздуху, при ударе о землю разбившись штормом бритвенно-острых осколков, которые забарабанили повсюду, словно пагубный дождь и срубили пару припозднившихся нускуамцев.

— Цельтесь в рану! — заорал я, приподнявшись так, чтобы сделать пару выстрелов в возвышающегося монстра из лазпистолета, солдаты последовали примеру, как валхалльцы так и нускуанцы.

— Вы же говорили, что бесполезно стрелять в него из лазганов, — сказала Форрес, ее тон изменился, — и сконцентрироваться на термагантах.

— Это было раньше. Сейчас он уязвим, — я продолжал монотонно стрелять, пока говорил, — если мы убьем его, порождения тоже умрут[86].

— Если они не убьют нас первыми, — заметила Форрес, когда первый залп телоточцев ударил в паре метров от нашей позиции, но, тем не менее, изменила прицел, поливая зону вокруг зияющей щели в броне бегемота потоком болтов[87]; пара сдетонировала внутри органов и гора из плоти снова пошатнулась. Постоянный огонь лазерных лучей в показавшиеся органы, должно быть, был мучительным, что могло отразиться в потере контроля, который монстр имел над своим потомством; они нервно неслись, стреляли не слаженно, затем стремительно прятались в укрытие за ногами своего родителя, вместо того, чтобы сформировать огневой рубеж впереди, как я этого ожидал.

— По готовности, Юрген, — сказал я, когда мой помощник подготовил выстрел из мелты, — не спеши.

Выстрел должен был быть точным: как только он выстрелит, он будет представлять собой величайшую угрозу и тервигон со своим потомством соответствующим образом отреагируют.

— Почти готов, сэр, — уверил он меня, сдвигая тяжелое оружие на миллиметр или два, затем нажимая на спусковой крючок. Я рефлекторно закрыл глаза, увидев яркую вспышку через веки, и моргнул, остаточное изображение продолжало плясать на сетчатке.

— Вот как надо.

— Я думаю, ты прав, — сказал я, со смешанным удивлением и облегчением. Выстрел был точен, в чем я не сомневался, опустошительный энергетический заряд проник глубоко в тело монстра. Ноги царапали, ища сцепления, с диким завыванием он упал и вдавил весом своего тела большинство термагантов вокруг.

— Вперед! — заорала Форрес. — Прикончим его, пока он упал!

Размахивая цепным мечом, она побежала вперед, в то время как все остальные в изумлении глядели друг на друга.

— Берегись! — заорал я, увидев, как тот поворачивает голову, рассерженное чудовище могло своими челюстями перекусить пополам "Химеру". У меня не было возражений, если она желала убить себя — в долгосрочной перспективе это возможно сохранило бы множество жизней — но просто стоять в стороне и смотреть, как это происходит, было не совсем тем поведением, которое ожидалось от Героя Империума. Если были хоть какие-то шансы спасти этот жалкий ледяной шарик, нам было нужно, чтобы нускуамцам можно было полностью доверить оборону и убедиться, что они могут победить, что к несчастью означало снова вести себя согласно своей незаслуженной репутации. Проклиная всех чрезмерно полных энтузиазма идиотов, я рванул вперед, намереваясь оттащить ее обратно; но она видела опасность и ее болт-пистолет рявкнул, когда упавший левиафан открыл пасть. Разрывной снаряд детонировал в глотке, и весь монстр забился в конвульсиях.

— Это должно прикончить его, — сказала она, поздравляя саму себя, разворачиваясь ко мне и убирая свое оружие.

— Он в любом случае подыхал! — объяснял я, увидев движение позади нее. Может быть, он и упал, но определенно не сдох, порождая новый выводок термагантов во имя мести. Небольшая группа вышла из тени своего прародителя, поднимая телоточцев, их панцири все еще блестели жидкостями питательных мешков, в которых они были заключены во время спячки. Я выстрелил из пистолета и разворачивался, чтобы убежать, когда снег ушел из-под моих ног.

Я полетел вперед, свободно падая секунду, затем шмякнулся о крутой склон льда, проскользив вниз еще пару секунд, совершенно не жалея свою истрепанную униформу. Над головой я слышал треск лазганов и отчетливые "пшшш бам!" миниатюрного болтера Форрес, затем внезапно все затихло.

— Комиссар! — голос Грифен эхом раздался в моей комм-бусине. — С вами все в порядке?

— Все хорошо, — ответил я, после секунды или двух, убедившись в этом факте. Тусклый голубой дневной свет отражался на льду вокруг меня, так что я без труда мог разглядеть окружающую обстановку. Это был ледяной разлом, где-то около трех-четырех метров глубиной и неопределенной длинны, по большей части скрытый сверху толстым слоем уплотненного снега.

— Всего лишь обнаружил одну из расселин, о которых меня предупреждал Юрген. Что происходит наверху?

— Он сдох, — сказала Грифен, — вместе с термагантами. Просто опрокинулся во время стрельбы.

— Есть потери? — спросил я, потому что никогда не повредит выглядеть так, как будто меня это волновало.

— Новых нет, — уверила меня Грифен, — хотя один из нускуамцев очень сильно пострадал из-за залпа кластерных колючек. Можете подняться обратно, где упали?

— Не думаю, — ответил я, вытаскивая люминатор и освещая окружение в попытке разглядеть то место, в котором оказался. Склон, по которому я скользил вниз, был слишком скользкий и крутой, о попытке даже думать не стоило.

— В наборе инструментов краулера должен быть кабель или что-то в этом духе.

— Уже бегу обратно, сэр, — вклинился Юрген, столь же надежный как всегда и приободренный, я начал идти вдоль расселины. По крайней мере, теперь я убрался с этого проклятого ветра, и хотя вряд ли тут было теплее, здесь я чувствовал себя комфортнее, чем на поверхности.

— Я посмотрю, есть ли более легкий подъем дальше, — сказал я, отнюдь не уверенный в этом, но поиск выхода даст мне возможность, хотя бы чем-то себя занять пока буду ожидать спасателей. Светоотражающая способность ледяного окружения сделала свет люминатора мощнее, чем обычно и я достаточно далеко ушел, несмотря на предательскую поверхность под ногами.

Пока я шел, я начал замечать различные обесцвеченные куски в прозрачном льду, и движимый скорее праздным любопытством, я остановился около одного, который казался наиболее четким. Казалось, что там было что-то твердое, и я поднял люминатор, протирая гладкую поверхность перчаткой, пытаясь счистить конденсат на туманном окошке. Конечно же, я ничего не достиг, кроме того, что моя ладонь промокла, но когда я двинул рукой с люминатором чуть в сторону, угол падения света изменился, резко выделив погребенный объект.

— Яйца Императора! — пожаловался я, непроизвольно отскочив назад. Змеиные очертания тиранидского равенера, в два раза больше меня, свернутые колечком во льду, казалось, намереваются выпрыгнуть и атаковать. Секундой позже, когда бешеный стук моего сердца стих, я начал дышать чуть более спокойно. Мерзкое существо было явно неподвижным и погребенным, как и тервигон. Оно могло быть мертво, но после виденного мной ранее, я в этом сомневался; ему нужно было только присутствие активного синапнтического существа, чтобы встать и присоединиться к постоянно растущим рядам тиранидского вторжения.