Вдох-выдох - Алиса Медовникова

я готова сгореть! Сгореть, чтобы возродиться из пепла как Феникс. Возродиться новой Никой, у которого снова бьется сердце и в мире которого есть не только Паша, но и другие мужчины.

Эд страстно целует меня и медленно расстегивает пуговки на моей пижамной рубашке. Я дрожу не только от ветерка, дующего из приоткрытой форточки, но позволяю раздеть себя. Шелковая рубашка летит на пол, горячие руки начинают изучать мое тело, а сам он продолжает осыпать меня поцелуями. Я изучаю его в ответ, нежно скользя руками по его торсу.

Устав ждать, Эд укладывает на кровать и стягивает с меня пижамные штаны вместе с нижним бельем. Он шепчет комплименты и просит пару секунд на то, чтобы достать защиту.

Я киваю.

И в тот самый момент все меняется.

Я осознаю, что передо мной почти не знакомый мне абсолютно голый мужчина, который через пару секунд окажешься сначала на мне, а потом во мне. И этот мужчина не Паша.

А Эд возвращается ко мне и впивается в губы очередным обжигающим поцелуем. И ласки его становятся тоже более требовательными.

– Что не так? – уточняет он, когда я отвечаю на поцелуй так же жарко, как прежде. – Ты хочешь сверху?

– Нет. – шепчу я, лежа под ним.

– А как тогда? – уточняет он, продолжая ласкать меня.

– Я не могу вот так.

– Вот так? Хорошо, давай перевернем тебя. Сразу бы сказала, что любишь в другой позе.

– Вот так, на один раз.

– А кто говорил, что раз будет только один? У нас впереди вся ночь, и я хоть и вымотался, но раза на два меня точно хватит. Там и я побуду сверху, и ты, а если сильно постараемся, то и третий раз что-нибудь интересное сообразим.

– Ты же знаешь, что я не об этом. – я тяну на себя одеяло, пытаясь прикрыться им.

– Знаю, просто сейчас нам хорошо вместе и мне не хочется это портить. Но придется, да?

– Ага. – бухчу я и прячусь под одеялом.

Понимая, что момент упущен, Эд отстраняется от меня и садится на край кровати.

– Только избавь меня, пожалуйста, от этих объяснений, что дело не во мне, а в тебе и том, что ты не можешь забыть бывшего, ок?

– Ок. – отвечаю я из-под одеяла. – Прости.

– Прощаю. – спокойно принимает извинения Эд. – Ну и ты меня тогда прости. Я хотел меня разморозить, да не получилось.

– Ты потрясающий, очень красивый, шикарно целуешься, но…

– Но я не он. Спасибо, Ника, я понял. – бросает мне Эд.

Следом встает, натягивает трусы, футболку с джинсами, заныривает в кроссовки даже без носков, и уходит из комнаты.

Я остаюсь одна, реветь и корить себя. Вот только не понятно за что. То ли за то, что чуть не поддалась влечению, то ли за то, что не позволила одному очень приятному парню сделать меня счастливой хотя бы на одну ночь.

Ведь я же об этом и мечтаю, быть счастливой, да?

Или нет?

Среда

Эд мастерски дает вид, что ничего между нами этой ночью не произошло. Как ни в чем не бывало он вернулся под утро, пригласил меня на завтрак и обсудил планы на день. Отвел со мной всю программу, как всегда был внимателен и заботлив, даже шуточки свои классические в мой адрес отпускал, а после помог собрать все вещи, погрузил в свою машину и повез домой.

И все два часа пути мы мило беседуем ни о чем и слушаем музыку, хотя в душе у меня своя музыка. Ее выдают скребущие на душе кошки. Но Эдик продолжает делать вид, что не видит моих душевных терзаний, продолжая беседу ни о чем.

И только когда мы доезжаем до города, и я выхожу из машины, припаркованной у моего дома, он подает мне рюкзак и говорит:

– Если надумаешь разморозиться, я с радостью составлю тебе компанию.

– Если я буду к такому готова, то отвечать за разморозку будешь именно ты. – искренне обещаю я.

Потом разворачиваюсь и скрываюсь за дверьми подъезда, чтобы, поднявшись в квартиру и набрав горячую ванную, лежать в ней и думать о том, а правильно ли я поступила прошлой ночью.

Понедельник

Длинные выходные, ведь нам дали два дня на то, чтобы прийти в себя после съезда, подошли к концу. А это значит, что впереди новая неделя в компании Эдика и последняя неделя моей практики. Я взволнована из-за произошедшего на съезде и не знаю, как себя вести. Я даже звонила за советом Даше, но она лишь сказала, что решать, как поступать дальше, только мне.

Вот я и решила. Решила делать вид, что ничего не произошло и держаться от Эдика подальше, потому намеренно опаздываю, чтобы не встречаться у входа. Но он все равно ждёт меня, несмотря на то, что я пришла на пятнадцать минут позже обычного и рабочий день минут десять как начался.

– Как знал, что ты опоздаешь, потому взял Апельсиновый Бамбл, а не твой любимый капучино. – улыбается Эд и протягивает мне стаканчик.

– Это что? – удивляюсь я, принимая напиток и проходя вслед за напарником к лифту.

– Холодный кофе. Апельсиновый. – поясняет парень.

– Фу! – морщусь я. – Это же гадость. Кофе должен быть горячий и с молоком.

– Ты попробуй сначала, а потом уже выводы делай. – предлагает Эд, пропуская меня в лифт. – Уверен, тебе понравится.

– Ни за что! Я хочу, чтобы мой завтрак остался при мне, а не украсил твою белоснежную рубашечку.

– Ника, ну давай. Один глоточек. Если не понравится, разрешаю вылить мне его прям на голову.

– Ты настолько уверен, что он мне понравится?

– Ага.

– Ладно. Но только глоточек. – соглашаюсь я и пробую напиток.

Эдуард оказывается прав. Этот странный холодный кофе, еще и с апельсином, оказывается настолько вкусным, что я не могу от него оторваться.

– Ну как? – уточняет улыбающийся Эд, выходя после меня из лифта, хотя ответ написан на моем лице.

– Идеально! – честно признаюсь я. – Кто бы мог подумать, что такое странное сочетание может оказаться такой вкуснятиной! А же с детства апельсины обожаю и даже не представляла, что можно их в кофе добавлять. Капучино, подвинься! У меня появился новый фаворит и это апельсиновый бамбл.

– Вот так и с мужчинами. – неожиданно серьезным тоном произносит мой коллега. – Если ты пробовала один только капучино, то до конца жизни будешь считать его самым вкусным, самым лучшим и самым идеальным. Но только потому, что тебе не с чем его сравнить. Такая преданность капучино, конечно, достойна похвалы. Но в мире