Вдох-выдох - Алиса Медовникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А вот и брала бы с меня пример. Свидания на одну ночь сердечко не разбивают и не создают ложных иллюзий о великой любви, которой не существует. – напоминает он, вызывая лифт.
– Началось… – стону я. Эд постоянно рассказывает мне о преимуществах своей «системы отношений». – Давай лучше не про секс без обязательств поговорим, а про наши задачу. Завтра начинается съезд молодых депутатов, а нам еще надо все собрать и подготовить, чтобы утром спокойно вещи взять и на базу выехать, а ты все о том же…
– О молоденьких красивеньких депутатшах. – перебивает меня коллега. – Милых блондиночках, которые завтрашней ночью будут меня согревать.
– Эдик, блин! Если мы сегодня все не соберем, то согревать тебя будет трехэтажный мат нашего шефа, а не милые блондиночки.
– Боже, Ника! Теперь я понимаю, почему от тебя бывший сбежал! Ты просто зануда!
– У меня он хотя бы был. А ты, Казанова недоделанный, всю жизнь один проведешь!
– Спасибо за комплимент! – растягивает губы в ухмылке Эд и выходит из лифта. – Ведь именно это моя главная мечта.
Мне не хочется устраивать очередную перепалку, которые доставляют удовольствие только Эдуарду, потому я специально ухожу в противоположном направлении, словно мне нужно уточнить у секретаря все ли в порядке с базой и все ли у них готово для того, чтобы принять у себя с ночевкой больше ста человек. Она меня успокаивает, что у них-то все готово, в отличие от нас, и рабочий день получается очень суматошным. Зато настолько насыщенным последними приготовлениями к мероприятию, что я до конца дня даже не вспоминаю его. Парня, в очередной раз разбившего мне сердце.
Но во сне он напоминает о себе сам.
Мне снится, что я стою на высоком берегу, а далеко внизу плещется море. Я в белоснежном свадебном платье и рядом со мной стоит он. Паша. Он смотрит на меня влюбленными глазами, и мы слушаем красивые слова о любви от ведущего церемонии.
Наконец подходит самый важный момент и мне задают вопрос:
– Вероника, готовы ли вы взять Павла в законные мужья?
Я открываю рот, чтобы сказать «Да!», но не могу произнести и слова, только мычу. Пытаюсь обратиться за помощью к Паше, но он лишь смеётся, а потом говорит:
– Ника, ну ты что, реально поверила в то, что я на тебе женюсь?! Да никогда! Это ты меня любишь, а я тебя нет.
– Почему? – спрашиваю я, но голоса у меня как не было, так и нет.
– Потому что любви не существует. – злобно усмехается Паша и вокруг моих рук обвиваются цепи. – Но это и не важно, потому что ты все равно принадлежишь мне!
Паша сильно дергает за цепи, и я падаю на колени. Он тащит меня за собой, пока подметающее землю белоснежное платье вымазывается в грязи и рвется. Я пытаюсь вырваться из пут, кричу и зову на помощь, но меня никто не слышит. Все мои друзья, знакомые и родственники лишь широко улыбаются.
– Ну что же ты, Ника, ты же так этого хотела. – говорит Даша.
– Ты же так мечтала всю жизнь прожить вместе с Пашей. – добавляет моя мама.
– И так боялась выйти замуж. – напоминает папа.
– А тут все прекрасно. Ты и замуж не вышла и с Пашей будешь. – смеется Вика.
– Навсегда. – озвучивает приговор на пожизненный срок Кирилл. – Пока смерть не разлучит вас.
– Миледи, а я ведь предлагал выбрать меня. – грустно вздыхает Костя. – Но вы выбрали его… и вот, что из этого получилось.
Я пытаюсь вырваться и кричу. Кричу о том, что я хотела не этого. Кричу о том, что мне больно. Прошу Пашу остановится. Но он упорно продолжает тянуть меня за собой. Дотащив меня до обрыва, он шипит мне в лицо:
– Ты поступила со мной ужасно. И должна быть наказана!
Затем толкает меня вниз и стоя на самом краю и с ухмылкой смотрит на то, как я падаю.
А я все падаю, падаю, и падаю…
Вторник
Боже, я даже не помню, когда последний раз так уставала. Мои ноги гудят, гудит и голова. И впервые за день я наконец-то присела. Мечтаю только об одном: принять душ и лечь спать, ведь уже в шесть мне нужно будет проснуться, что продолжить развлекать всех этих молодых депутатов. Благо только до обеда, после которого меня ждёт обратная поездка домой, горячая ванная с пеной и книжкой, а после как минимум двенадцатичасовой сон в моей уютной кроватке.
Но это завтра.
А сейчас мне нужно уснуть на старой деревянной кровате, потому что комитет не расщедрился на приличную базу и мероприятие у нас проходит в старом детском пионерлагере. Ну и помолиться о том, чтобы Эдик, с которым нас поселили в одной комнате, не храпел.
– Ника, пошли в бутылочку играть! – в двери появляется сначала голова Эдуарда, а потом и он сам. – Там из пятой комнаты зовут.
– Бутылочка? – удивляюсь я. – Вам по столько лет? По двенадцать?
– Хорошо, тогда предлагаю сыграть в карты на раздевание. – быстро меняет предложение Эд, развешивающий полотенце на спинку кровати.
– А вот тут соглашусь. – удивляю я ответом. – У меня сил уже не хватит на то, чтобы раздеться и до душа дойти, так что, если кто-то меня разденет и дотащит, а потом и покупает, я не против.
– Я как пионер, всегда готов! – сосед прикладывает руку к виску, пародируя пионерский жест. – Вот только душ у нас один на всех и там очередь, на час минимум.
– Жесть! – я с грустью думаю о том, что не могу уснуть, не приняв душ. – Погоди… если там очередь на час, то почему ты вернулся через десять минут весь такой благоухающий?
– Это все Светочка. – загадочно улыбается Эд.
– Светочка – это какая-то милая блондинка-депутат, которой мандат позволяет проходить в душ без очереди?
– Светочка – это милая повариха из столовой.
– Милая? Это же та большая злобная тетка, которая во всех тарелками с едой кидалась!
– В кого тарелками, а в кого и ключами от душевой для сотрудников, где еще и горячая вода есть… – напарник демонстрирует брелок с ключом.
– Бррр! Я даже не хочу знать, как они тебе достались!
– Ника, какого же плохого
