Сёрфер. Вкус холода (СИ) - Востро Анна

– А не пора ли нам закругляться здесь и ехать в отель? А то сил больше ни на что не останется сегодня. – весело заявляет она, прижимается к своему спутнику, улыбается ему, игриво проводит пальчиками по его щеке.

Он выстреливает в мою сторону короткий жгучий взгляд, но тут же переводит его на мою подругу и … протягивает руку, касается большим пальцем уголка её рта и с нажимом чертит линию через губы, смазывая её на щеке.

Вы оба надо мной издеваетесь?

– Я как раз хотел предложить тоже самое, – Вадим вопросительно смотрит на меня, – Едем?

– Да, поехали!

***

Сняв одежду, остаюсь в трусиках и бюстгальтере, ухожу к зеркалу в ванную и, оставив дверь открытой, начинаю снимать с лица косметику.       После того, как за нашими спутниками по отдыху закрылась дверь соседнего номера, я не перестаю думать о том, что они остались наедине и меня гложет ревность. Вадим появляется в дверном проёме в одних термоштанах, облокачивается на него, скрестив руки на груди. Я кидаю на него через зеркало мимолётный взгляд.

Он подходит ко мне, берёт с полки массажную щётку и принимается аккуратно причёсывать мои волосы. Это уже вошло в традицию по вечерам и похоже на то, как хозяин вычёсывает свою пушистую кошку, чередуя с поглаживаниями по голове и плечам. Нравится ему это делать, основательно и нежно, перед тем как мы собираемся ложиться в постель. Поначалу мне это было странно, но я быстро привыкла – приятно, расслабляет, успокаивает.

– Как давно ты знаешь Кирилла? – спокойно спрашивает он.

Я сталкиваюсь с ним взглядом через зеркало.

– Давно.

– Ты с ним спала? – в мягком голосе звучит интерес, но напряжения и агрессии нет.

Отвечаю не сразу, чувствуя, как внутри разрастается тревога.

– Это было до тебя.

– Ты из-за него плакала тогда, в машине? – продолжает допытываться муж.

Опускаю взгляд, хмурюсь и молчу, не зная, что на это ответить. Тревога растёт. Я тщетно пытаюсь её подавить.

– И что теперь? – наконец, в голосе мелькают напряжённые нотки.

С вызовом поднимаю на него глаза.

– Теперь? Теперь я твоя жена!

Вадим продолжает вести щёткой по моим волосам, щекоча зубчиками кожу спины. Кладёт её обратно на полку над раковиной, подхватывает пряди за правым ухом, отводит их назад, наклоняется, нежно касается губами шеи, начинает массировать мои плечи. Я закрываю глаза, пытаясь сосредоточиться на приятных ощущениях.

Руки скользят к моей груди, недвусмысленно поглаживают через тонкую ткань бюстгальтера. Правая рука движется ниже, гладит живот, пробирается под трусики. Левая стягивает одну чашку бюстгальтера вниз, обнажая грудь. Меня охватывает тревожное возбуждение.

– Тебе нравится, когда я трогаю тебя так? … А так?

Я со вздохом откидываю голову ему на плечо, томно подаюсь бёдрами назад, чувствую его эрекцию.

– Тебе нравится? Ответь мне! – хрипло шепчет мне на ухо он, продолжая стимулировать правой рукой мой клитор, а левой сосок на моей груди.

Открываю глаза и встречаю в зеркале его настороженный взгляд.

– У тебя появились сомнения?

– А у тебя?

Я резко разворачиваюсь к нему лицом, хмуро смотрю на него снизу вверх.

– Перестань! Я ведь сказала – я твоя жена!

Вадим поднимает руку, проводит кончиком указательного пальца по моим губам.

– Дело не в том, что ты моя жена, Оленька. Дело в том, чего ты хочешь для себя в будущем, не наступая на одни и те же грабли и не руша свою жизнь. Пожалуйста, помни об этом!

От этих слов я чувствую себя котёнком, который чуть не нагадил в углу, но был вовремя пойман за этим делом хозяином, и теперь он мягко, но настойчиво поучает этого котёнка, что так делать нельзя. И ведь он прав, тысячу раз прав, но внутри меня почему-то поднимается негодование.

– Прямо сейчас я хочу принять душ и в ближайшем будущем лечь спать. Я устала. Пожалуйста, выйди из ванной!

Вадим смотрит на меня так, словно своей резкой реакцией я подтвердила какие-то его предположения, а я просто злюсь, утыкаясь взглядом в плитку на стене за его плечом. Злюсь на себя, на него и на причину этого разговора, которая сейчас наедине с моей подругой за стеной в соседнем номере. Но больше, конечно, на себя – за то, что мне всё же нестерпимо хочется снова наступить на эти «грабли». Несмотря ни на что. И ревность ещё больше подстёгивает сделать это.

Он резко и протяжно выдыхает, костяшками согнутых пальцев ведёт по моему предплечью сверху вниз, подтягивает чашку моего лифчика обратно, шагает к двери. В дверном проёме оборачивается и, прежде чем выйти повторяет ещё раз.

– Просто помни об этом!

После меня в душ идет он, а я тем временем надеваю спортивный костюм, накидываю куртку и выхожу на балкон. На улице чуть выше ноля, дует холодный ветер. В соседнем номере горит свет. Через матовое стекло полупрозрачной перегородки между балконами наших номеров видно приоткрытую дверь. Ловлю себя на том, что напряжённо прислушиваюсь к звукам, доносящимся у соседей. Слышно только работающий телевизор. Но вот за шторами появляется тень, она движется к двери балкона и замирает рядом с ней. Дверную ручку обхватывает мужская рука. Кажется, Кир тоже хочет выйти, но медлит. Из глубины номера звучит Машин игривый возглас.

– Ты хочешь меня заморозить, холодное сердце? Немедленно закрой балкон и иди сюда!

Дверь закрывается. Следом выключается свет. Я с силой, до боли в пальцах сжимаю ворот куртки, глубоко вдыхаю холодный воздух, закрываю глаза и некоторое время стою не двигаясь.

Мне всегда казались пошлыми все эти истории про любовные треугольники и измены. Либо ты любишь человека, с которым живёшь, либо нет. Либо хочешь продолжать быть с ним рядом, либо нет. Конечно, все люди разные и кого-то просто заводят интрижки на стороне, позволяют чувствовать себя в тонусе. Кого-то сбивает с толку сильная страсть. Как меня. Только я никогда не хотела стать частью любовного треугольника. И вот – я часть даже не треугольника, а четырёхугольника, в котором чем дальше, тем всё более странно и пошло развивается. Но я так не могу! Я не хочу так!

Из ванной возвращается Вадим. Я слышу шаги, звук пружинящего матраса и его голос.

– Тебе там не холодно?

Возвращаюсь в комнату, останавливаюсь у кровати, снимаю с себя одежду. Всю. Он молча наблюдает. Я забираюсь под одеяло, протягиваю руку к выключателю ночника. Комната погружается в темноту. Прижимаюсь к мужу всем телом, щекочу ногтями пальцев его живот, целую плечо, шею, тянусь к губам.

– Холодно! Согрей меня!

– Ты ведь сказала, что устала и хочешь спать?

– Мало ли что я сказала!

Девять

Так жаль! Но было мало.

Я чувствовал тёплые губы твои.

Солнце уже вставало

И прогоняло мой сон.

Мой сон был – Ты.

(Nova «Так жаль»)

***

Меня будит мелодия звонка на мобильном телефоне. Приоткрываю один глаз. Шторы плотно закрыты, комната погружена в полумрак. Не поднимая головы от подушки, нащупываю на тумбочке источник ворвавшегося в мой сон звука, принимаю входящий вызов.

– Милая, как ты?

– Ммм, – мычу в ответ, садясь на кровати.

– Я тебя разбудил? Прости. Как твоя голова? Прошла?

Ощупываю ещё несколько часов назад пульсирующий от боли левый висок, поворачиваю в разные стороны шею. За исключением слабости ничего не выдает так некстати разыгравшуюся сегодня ранним утром мигрень, которая сразу после завтрака, за которым я почти ничего не съела, свела меня обратно в постель.

– Кажется да. А который сейчас час?

– Начало третьего.

– Ого!

Встаю, подхожу к окну, отодвигаю рукой штору и зажмуриваюсь от ярких лучей солнца, врывающихся в комнату.

– Тебя больше не тошнит?

– Нет. Всё хорошо. Только слабость и спать хочется.