Море серебрянного света - Тед Уильямс

На какое-то мгновение ему нестерпимо захотелось дойти до машины и рвануть на полной скорости домой. Рассказать Джалилу и Энрике Фредерикс, что он не нашел ничего, что могло бы объяснить кому их дочери, и вычеркнуть Ольгу Пирофски из списка телефонов. Поместить все это дело в категорию "кто знает, что за чертовщина там творится?" и вернуться к клиентам, и его жизни, более или менее налаженной.

Но он вспомнил лицо матери Орландо Гардинера, слезы, блестевшие в ее глазах, и голос, сказавший ему, что они всегда надеялись хотя бы проститься со своим сыном. Он слышал этот голос два часа назад, надтреснутый и хриплый, шептавший как сухая трава и оставивший в его системе сообщение с датой заупокойной службы по Орландо. Он обещал им сделать все, что в его силах. Он обещал.

Он поколебался еще несколько секунд, потом смял одноразовый стакан и бросил его щель мусороприемника за автоматом.

Селларс вдохнул что-то из мокрой тряпки. Он взглянул на вошедшего Рэмси и улыбнулся, его странное морщинистое лицо исказилось по горизонтали.  –  Соренсены вернутся через пару секунд,  –  сказал он.  –  Маленькой девочке приснился плохой сон.

 –  Она через многое прошла,  –  сказал Рэмси.  –  Слишком многое для ее возраста.

Селларс печально опустил голову.  –  Я надеялся, что ее роль в этом деле закончена.  –  Он опять вдохнул из тряпки.  –  Пожалуйста, простите меня. Мои легкие... они не работают так, как должны. Мне будет лучше, когда я возьму фильтры из своего увлажнителя. Мне нужно постоянно увлажнять дыхательные трубки.  –  Что-то на лице Рэмси опять вызвало его улыбку, на этот раз побольше, и Селларс разрешил своим морщинистым рукам упасть на колени.  –  А, я вижу, что вас что-то волнует. Мои легкие? Я сам? Попробую угадать  –  быть может майор Соренсен вам что-то сказал обо мне?

 –  Не слишком много. И это безусловно не самое худшее, что беспокоит меня. Но и это тоже, да. Он сказал...  –  Внезапно, хотя и абсурдно, ему показалось что он собирается нагрубить. Рэмси сглотнул и бросился вперед:  –  Он сказал, что вы не человек.

Селларс кивнул, сейчас он походил на древнего отшельника с какой-нибудь забытой горы.  –  Разве он не сказал вам, как меня называли на базе? "Человек с Марса." На самом деле меня называли так еще до того, как майор Соренсен родился.  –  Улыбка пересекла его лицо и исчезла.  –  Конечно это неправда  –  я никогда не был даже поблизости от Марса.

Колени Рэмси подогнулись. В поисках опоры он вытянул руку, нашел ручку кресла и с трудом уселся.  –  Вы говорите мне... что вы кто-то вроде пришельца? Из космоса?  –  Теперь, как если бы на глазах появились линзы, он увидел заново кожу Селларса, покрытую чем-то странным, что считал шрамами или морщинами  –  пестро-розовую шкуру неизвестного животного. Костлявый старик с безобразной головой и странными желтыми глазами был бы чудесной до абсурда иллюстрацией в детской книге, но совершенно невозможно было бы сказать, какую роль он там будет играть  –  добрую или злую. Когда дверь смежной комнаты хлопнула, открываясь, Рэмси испуганно вздрогнул.

 –  Кейлин приготовила насколько сэндвичей,  –  сказал Майкл Соренсен.  –  Рэмси, ты должен что-нибудь съесть  –  ты плохо выглядишь.

Его жена вошла вслед за ним, неся в руках поднос для пикника  –  слишком совершенная картинка из традиционной женской жизни прошлых столетий. Рэмси никак не мог успокоиться; внезапно все вокруг показалось зловещим и угрожающим.

 –  Я только что рассказал мистеру Рэмси свою историю,  –  сказал Селларс.  –  Нет, спасибо, миссис Соренсен, я ем очень мало. Разве ваш муж еще не рассказал вам обо мне? Определенно вы бы удивились.

 –  Майк...? Он рассказывал мне, очень мало.  –  Было видно, что ей сразу стало неудобно.  –  Вы уверены, что я не могу вам что-нибудь...?

 –  Давайте!  –  Рэмси почувствовал, что от его запасов энергии не осталось ничего.  –  Я сижу здесь и слушаю, как этот человек говорит мне, что он  –  инопланетянин. А тем временем вокруг говорят о сэндвичах. Сэндвичи, ради всего святого!

Кейлин Соренсен нахмурилась и приложила палец к губам.  –  Мистер Рэмси, пожалуйста, за дверью двое спящих детей.

Рэмси покачал головой, падая на стул.  –  О, простите, простите.

Селларс улыбнулся.  –  Разве я говорил о пришельцах, мистер Рэмси? Нет, я сказал, что так меня называли  –  Человек с Марса.  –  Он поднес тряпку поближе ко рту, вдохнул, потом притянул руку, окунул тряпку в чашку и опять поднес ко рту.  –  Это очень интересная история, и, быть может, услышав ее вы лучше поймете тот странный рассказ, который уже услышали от меня сегодня.

 –  Даже если вы назовете себя Великим Герцогом Альфы Центавра,  –  с жаром сказал Рэмси,  –  не думаю, что все станет более странным, чем уже есть.

Селларс нежно улыбнулся сначала ему, а потом Кейлин Соренсен, которая устроилась на диване рядом с мужем.  –  Вы все ввязались в очень большое дело. Я надеюсь, что вы понимаете, насколько важно...

Рэмси прочистил горло.

 –  Да, извините, последнее время я мало с кем общался, за исключением Чо-Чо  –  и забыл как разговаривать со взрослыми.  –  Он вытянул перед собой узловатые пальцы.  –  Уверяю вас, мистер Рэмси, что независимо от того, что случилось со мной потом, я родился человеком. Много кого можно назвать Чужим, и я определенно не пришелец.

На самом деле первые лет тридцать все называли меня пилот  –  пилот боевого самолета. Я летал за флот США на Среднем Востоке, и позже, во время событий в Тайване, а потом, в мирное время, тренировал новых пилотов. Я так и не женился, и у меня не было особенно близких людей среди моих товарищей, хотя во время боя я доверял им мою жизнь, а они мне  –  свою. Я жил жизнью морского пилота, и был более или менее доволен ею.

Все это происходило до того, как вы родились, так что вы не помните как умирало то, что называлось пилотируемой космонавтикой  –  частные консорциумы, которые финансировали большинство проектов, решили, что лучше вкладывать деньги в спутники и далекие шахты, чем помещать настоящего живого человека в корабль и посылать его куда-то там. Кроме того население земли утратило интерес к космосу  –  лично я думаю, что человеческая раса начала поворачиваться лицом к себе. Но идея колонизации других миров еще не полностью умерла, и один не слишком громкий проект шел вперед даже после того, как все остальные, более громкие, положили в долгий ящик. Фактически он тоже получал деньги от частных компаний, но формально он был под контролем правительства Соединенных Штатов, и все это происходило в те дни, когда у ООН не было своей космической программы.

Полетело слово, что военные летчики, не имеющие семьи и желающие поучаствовать в чем-нибудь очень опасном, оцениваются для какого-то проекта, который называется ПЕРЕГРИН. К тому времени мне надоело обучать летать, я слегка устал от такой жизни, и хотя я подозревал, что уже немного староват  –  все, что я слышал, говорило об очень жестком отборе, в первую очередь по физическим параметрам, а это обычно означало рефлексы  –  я решил, что могу попробовать.  –  Селларс опять улыбнулся, на этот раз смеясь над собой.  –  Когда я обнаружил, что по результатам отбора вошел в первую дюжину, то очень впечатлился самим собой.

Я бы с удовольствием рассказал всю эту историю в деталях, потому что это интересно само по себе, и еще потому, что никто не знает о ней правды, кроме меня. Не осталось ни книг, ни документов в сети, ни записей разговоров. Но вы все устали, поэтому я буду краток. ПЕРЕГРИН оказался новым подходом к исследованию человеком космоса, программой, которая позволяла людям не только путешествовать на долгие расстояния  –  в анабиозе, но с бодрствующим сознанием  –  но также давала возможность исследовать планеты значительно лучше, чем старомодная астронавтика. Они интересовались несколькими планетами  –  сейчас я помню только одну вокруг "70 Девы". Впоследствии оказалось, что многие из этих сигналов были неправильно интерпретированы, да и человечество потеряло интерес к космическим исследованиям  –  позор, по-моему  –  но в то время все было возбуждены и горели энтузиазмом. В любом случае даже тогда у нас в руках были инструменты, которые могли обследовать планеты значительно более тщательно, чем живой человек, но люди, стоявшие во главе программы, думали, что они никогда не получат достаточного финансирования и поддержки прессы, если не послать настоящего, дышащего воздухом человека, который рискнет жизнью ради всей человеческой расы. Вы сами легко можете сочинить такие речи, а?

Итак, ПЕРЕГРИН. Нас привезли в Санд Крик, секретную базу в Южной Дакоте...

 –  Я слышал о ней,  –  медленно сказал Рэмси.  –  Санд Крик...

 –  Конечно слышали. Об этом говорили многие годы. Но все, что вы слышали, очень далеко от правды.  –  Селларс закрыл глаза.  –  Где я? А, да. Нас подвергли очень сложной обработке, чтобы сделать способными на любое физическое усилие и  –  более важно  –  связали наши сознания с системой бортового компьютера. Сейчас почти не услышишь это слово, "компьютер". Они  –  часть всего. А раньше это были такие ящики вместе с клавиатурой.  –  Он покачал головой, и это выглядело так, как будто сухой подсолнух закачался на своем стебельке.  –  Технология еще не была такой продвинутой, в конце концов это было почти пятьдесят лет назад. Мне сделали множество операций  –  встроили микросхемы прямо в скелет, имплантировали различные устройства, вы сами можете назвать их. Теперь люди считают само собой разумеющимся, что они могут связаться с сетью при помощи нейроканюль, но тогда мысль о том, что человеческое существо может получать данные из компьютера прямо в мозг, казалась научной фантастикой. Везде, за исключением Санд Крик, где делали это на самом деле.