Нетопырь - Ольга Митюгина

— Ешьте же, стеснительная!

— Я не могу, — со слезами на глазах пожаловалась я. То был почти всхлип. Блондин отмахнулся:

— Вздор! — и, пристально глянув на меня, твердо произнес: — Здесь, сейчас, вы все можете.

И я поверила.

Я взяла полную ложку этой каши и робко проглотила. И — ничего! То есть, ничего страшного не произошло… Просто восхитительный вкус человеческой еды, теплым комком скользнувшей по горлу…

— Невероятно… — прошептала я.

— Я, конечно же, не ахти какой повар, — виновато развел он руками. — Вы привыкли, наверное, к более утонченной еде, но…

— Благодарю вас… — вздрогнули мои губы.

— Вы печальны.

— Да…

— Может, поделитесь?..

Я невесело усмехнулась.

— И что вы сделаете? Пойдете и вызовете на поединок моего обидчика?

— Если это поможет решить проблему, — удивительно легко ответил он. — Самое печальное то, что банальная дуэль далеко не всегда решает все проблемы. Держу пари, это — ваш случай.

— Если я вам скажу, вы не поймете… — вздохнула я. — Не поверите.

— А вы попытайтесь.

— Или испугаетесь… — я выпалила это, и сразу же поняла, что ляпнула оскорбление. Но молодой человек лишь весело рассмеялся и покачал головой.

— Ну, как я могу сказать, испугаюсь ли я, если не узнаю, о чем идет речь? Испытаем судьбу?

Я глубоко вздохнула, стиснула руки и призналась, глядя ему в глаза:

— Я — вампир.

Он помолчал, некоторое время пристально в меня всматриваясь, а потом повернулся и помешал кашу в котелке.

— Что ж, вы вампир. Что же вас печалит, прекрасная Хозяйка Попрушнеков?..

— Вы знаете, как меня называют в округе?.. — изумлению моему не было предела.

— Поверьте, и легенды о вас.

— Как же так вы мне сразу поверили?.. — я не могла оправиться от потрясения. Он лишь весело пожал плечами:

— Как-то вот поверил. А почему — нет?

— И как же вы меня не боитесь?

— А надо?.. — он вскинул брови. Похоже, вопрос его позабавил.

— Я же…

Он пристально взглянул мне в глаза.

— Скажите, — медленно произнес он. — Здесь, сейчас, мне надо вас бояться?..

— Нет!

— Так о чем речь?.. — юноша усмехнулся. — Ваше имя Елизавета?

— Да. А ваше?

Он хмыкнул:

— Ну, мое!.. Как меня только не называют! Можете называть меня Люк. Для беседы у костра вполне подойдет.

— Имя похоже на английское…

— Похоже, — молодой человек рассмеялся. — Так на чем мы остановились?.. Что же вас печалит, прекрасная госпожа?..

— Этот мир создан для людей. Они — самое главное, что есть под этими небесами. Человек, его душа, его выбор, его путь. Зачем мы? — тихо шепнула я, глядя в ночную тьму. — Зачем существуют вампиры?.. Правда ли, что мы воистину лишние на этой земле, не угодные ни богу, ни дьяволу, отвергнутые смертью и жизнью, сор на Пороге миров?.. Правда ли это?.. — от этих слов и мыслей мне снова стало холодно, я поежилась и плотнее закуталась в его куртку.

— А как вы сами думаете? — он подкинул веток в костер, и пламя еще яростнее, еще ярче взвилось вверх, как ликующая золотая птица, разорвав путы мрака.

У меня перехватило горло.

— Я не знаю…

— Тогда можно я поделюсь своими соображениями? Если они утешат вас, можете пользоваться, если нет — все равно ничего не потеряете, верно ведь? Послушайте меня, Елизавета. Да, человек поистине ось этого мира, как вы думаете. Разумеется, до определенной границы. Это не означает, что ему все позволено и все прощается. Человек — отнюдь не последняя инстанция в иерархии Бытия. И все же…пожалуй, основная. Базовая. Он — причина и цель многих событий и явлений. Сила его не в магии, но в разуме, ценность — в его нравственном выборе. Когда-нибудь кто-нибудь скажет: „Нет ничего более удивительного и достойного восхищения, чем звездное небо надо мной, и нравственный закон во мне“. И это поистине правда. Вампиры, призраки, сильфиды, ундины…оборотни, домовые, водяные…все это те, кого называют низшей нечистью. Сила их невелика, если сравнивать их с теми, кого обычно называют ангелами и демонами. Низшие как бы находятся в общем владении. В общем, потому что у них нет нравственного закона, для вас Добро и Зло буквально слиты воедино. Вы сумеречные создания. Это так, но откуда вывод, что вы — ненужный сор?.. Откуда, Лиза?.. Оттого, что вы не втянуты в борьбу Рая и Ада за человеческие души?.. Я бы назвал подобную ситуацию вашей привилегией. Да и полно, вам же ничего толком не известно об этой „борьбе“! Что вы расстраиваетесь по этому поводу?

— Но, значит, наше существование не волнует ни бога, ни дьявола? Им важнее люди?.. Мы для них — просто факт, как стихийные духи, и не больше?

Люк пожал плечами.

— Да. А что в этом плохого?

— Но нас считают слугами сатаны…

— Вы, низшие, и не только вампиры, ближе к его ведомству, это верно, но, думаю, это не означает полного приговора ко злу. Верно? Вас лишили свободы воли, Лизетт?.. — Люк вновь весело подмигнул мне. — Может быть, в чем-то. Теперь вы вынуждены убивать. Но в остальном вы вольны.

— Бог…бог никогда не простит нас…за убийства.

Люк нахмурился.

— Что я могу сказать? Его милосердие…

— …неизреченно! — иронически хмыкнула я.

— …сомнительно, — возразил он, повергнув меня в легкий шок. — Но, раз вы ближе к ведомству сатаны, то и отчитываться вам лучше перед ним.

— Но почему же тогда на нас действует осина, и омела, и розы, и заговоры? Магия — это сила дьявола, и она может быть смертоносной для нас!

— А против кого применяют заговоры? — вскинул он брови. — Лишь откровенные чудовища, как правило, привлекают к себе внимание людей. Люцифер никогда не накажет невиновного, убивавшего лишь из необходимости…

— Но зачем? Зачем ему нужны эти вечные убийства? Зачем он нас создал?..

— Он вас не создавал… Вас ему, можно сказать… — он запнулся, а потом криво усмехнулся: — Подарили.

— Значит, бог?

— Нет, — молодой человек устало опустил голову. — И не бог, — тихо закончил он.

— А кто?

— На этот вопрос я отвечать не буду, — вздохнул он. — Потому что на него вам могут ответить другие.

— Кто?.. Мой Мастер? Но он не знает!..

— Спросите старейших вампиров, они должны знать. И, Лизонька… — он присел на корточки прямо напротив меня, вглядываясь мне в глаза. — Больше никогда не отчаивайтесь. Вам дана жизнь, пусть другая — так живите! Раз вы есть, не думайте, что вы ненужный сор.

— Мы сотнями за свою жизнь убиваем. Людей. — Мой голос был суров.

— Я думаю, эту проблему вы в силах решить самостоятельно, — усмехнулся он.