«Если», 2007 № 04 - Журнал «Если»

— Если ты рассчитываешь, что, покуда меня не будет, твои приятели сумеют взять замок, то вынужден тебя огорчить. Замок вы, может быть, и возьмете, но Радим погибнет, едва первый чужак ступит на земли Молочной Лужи.

— Я в этом не сомневаюсь.

— И не надейся, что, побывав в Аркосте, я пойду на уступки. Мне просто интересно посмотреть, какую ловушку ты на меня готовишь. А Радима ты не получишь ни при каких условиях.

— Об этом мы поговорим, когда ты вернешься домой.

— В таком случае зачем мы тут стоим? Я готов.

Канацци не был удивлен; маг выходит навстречу противнику во всеоружии, даже если на нем туфли без задников и просторный халат. Канацци повернулся и пошел, не оглядываясь, особой скользящей походкой, позволяющей обогнать скачущего всадника.

Идут по дороге два путника… даже не разговаривают друг с другом, словно сто лет знакомы и обо всем успели переговорить. И никто не может заметить, что это не приятели, а неприятели, ежесекундно готовые вступить в сражение. Впрочем, и заметить идущих сможет не каждый, когда маг спешит, он невидим простому глазу.

К полудню безо всяких приключений достигли перевала. Здесь пролегает граница, по одну сторону — Молочная Лужа и все Поречье, самая южная из имперских провинций, по другую — земли королевства Издар. Прежде здесь частенько случались бои, но с появлением Больцано воевать стало неприбыльно. Крепость Вертебра ветшает, крепость на издарской стороне и вовсе опустела, никому не нужная. За много лет вынужденного мира владыки обоих государств поняли, что торговать выгоднее, чем воевать. Между столицами налажено морское сообщение, два флота вместе выбили островных пиратов, и сухопутная дорога через горные перевалы оказалась заброшена.

А теперь здесь начинается еще одна дорога, новая, но с самого начала никому не нужная. Неужто Канацци проложил волшебную тропу на один раз, специально, чтобы провести противника самым коротким путем? Нелепая трата сил…

Канацци громко, не скрываясь, прочел заклинание. Это начинающего мажонка можно провести волшебной тропой, и он не поймет, как учитель это сделал. Опытному магу достаточно один раз пройти новой дорогой, и тропа станет его собственной. Путники сделали всего несколько шагов, но местность вокруг переменилась. Перевал Сельер находится на юге, его заносит снегом только зимой, в то время как вершины Аркоста заснежены круглый год, а на самом плато зима длится восемь месяцев. Летом здесь появляются пастухи и охотники, а зимами нет никого, потому что во время морозов особо активны каменные тролли.

— Как местечко? — не без гордости спросил Канацци.

Сюда еще ни разу не добирался ни один охотник за нечистью, так что кругом не было и следа скверны, истекающей из тел убитых чудовищ. Но и напряжение темных сил здесь тоже превышало все, что приходилось видеть Больцано. Одно из страшных мест, к которым не знаешь, как подступиться. Канацци и впрямь предлагал за мальчишку огромную цену, если, конечно, не солгал, обещая очистить плато от нежити и не залить его при этом мертвой скверной. Вот только как это сделать?

Больцано огляделся. Чуждая сила копилась повсюду, распаляясь яростью при виде светлого мага. Пожалуй, он прихвастнул, говоря, что и сам мог бы перебить горных троллей. Сотня грифонов с легкостью загрызет самого сильного темного мага, сотня троллей походя расправится со светлым. Как бы сейчас не пришлось бежать, спасая свою жизнь…

— А теперь смотри, как это делается, — объявил Канацци. — Только не вздумай вмешиваться, народ тут живет непуганый, может наброситься на кого угодно. А тролли — существа простые и упрямые, если впадут в ярость, их даже я не остановлю.

Канацци отошел на безопасное расстояние и принялся читать заклинание. Это было обычное заклинание призыва, известное всякому магу. Светлые таким образом привлекают к себе создания света, темные — порождения тьмы. Конечно, все зависит не только от природы сил, но и от того, сколько этой силы в волшебнике. Слабый маг, как бы черен он ни был, не сможет вызвать дракона, а если вдруг это ему удастся, он сам первый же и погибнет. Больцано мог бы призвать и архангела, если бы тот оказался поблизости, и, судя по всему, Канацци был ничуть не слабее и мог повелевать дьяволами и драконами.

Ближайший уступ пошел трещинами, с глухим стуком посыпались камни, из скального нутра полез уродливый тролль, сам больше всего напоминающий обломок скалы. Он беззвучно разевал пещеру пасти, судорожно дергался, словно его выламывала невиданная мука, хотя всем известно, что каменные существа не чувствуют боли. Говорят, будто солнечные лучи обращают тролля в камень. Какая чушь! Что может сделать луч света, скользнувший по каменной шкуре? Тролль почти неуязвим, только светлое пламя феникса способно расплавить его шкуру и меч архангела может ее рассечь.

Тролль заскрипел, разгибаясь, воздел длинные лапы, глазки рубиново вспыхнули ненавистью, скользнув по фигуре замершего Больцано, но ослушаться господина тролль не мог и развалистой походкой направился в сторону Канацци. А Больцано, уже изготовившийся нанести удар, вспомнил, что он грифона не удержал, да и не слишком пытался.

Отовсюду к темному магу сходились, сбегались, сползались чудовищные обитатели плато. Конечно, троллей была не сотня, но больше двух десятков. Вместе с ними притопали два горных великана, из расщелин выползли уродливые кобольды, примчалась стая призрачных волков… катились сгустки темноты, похожие на длинноносых ежей, пролетали крошечные химерки, не опасные даже самому слабому магу, но способные свести с ума обычного путника. Все-таки порождения тьмы куда более разнообразны, чем дети света, можно понять, почему среди черных чародеев такое количество изысканных эстетов.

Канацци стоял среди своего воинства. Здесь он был в полной безопасности и мог бы напасть, пользуясь преимуществом в силе, но Больцано был спокоен, зная, что успеет уйти. Покуда темный маг держал слово: возле замка, с которым Больцано поддерживал непрерывную связь, не было никого, а тролли и горные великаны были готовы, но не смели нападать без приказа.

Затем случилось то, чего Больцано мог ожидать меньше всего. Воздух перед его врагом задрожал, уплотняясь, и оттуда упал сноп непроглядной тьмы. Казалось, нечто черное готово излиться в мир, погасить звезды и затушить солнце.

Просто и буднично, без заунывных заклинаний и магических выкриков Канацци открыл проход в потусторонний мир.

Разноголосый стон прошел по черному воинству. Никто уже не обращал внимания на светлого врага, тролли и кобольды, великаны и призраки качнулись к притягательному провалу.