Жена - девочка - Майн Рид

мысли относительно Джулии, в то время как его друга заинтересовали синие глаза Корнелии. Все устраивалось достаточно хорошо; мистер Свинтон, конечно, был главным героем, королем вечера. Потому что он был приезжим, истинным англичанином. Любезность, оказываемая ему, была вполне естественна. Миссис Гирдвуд очень хотела бы открыть присутствующим, насколько важной персоной он является. Но мистер Свинтон взял с нее клятву держать это в тайне.

За столом гости вели непринужденную беседу. Людям различных национальностей, говорящим на одном языке, не составляет труда найти общую тему. Страны, откуда они родом, в изобилии снабжают их такими темами. Об Америке уже поговорили и теперь обсуждали Англию. Миссис Гирдвуд должна была уплыть туда следующим пароходом — каюты уже были заказаны. Вполне естественно поэтому, что разговор перешел на Англию.

— Что касается ваших лондонских гостиниц, мистер Свинтон. Конечно, мы остановимся там в гостинице. Какие из гостиниц вы нам можете порекомендовать?

— «Кларендон», конечно. «Кларендон» на Бонд-стрит. Там все останавливаются, мадам.

— «Кларендон», — повторила миссис Гирдвуд, доставая свою записную книжку и занося в нее название гостиницы. — Бонд-стрит, вы говорите?

— Бонд-стрит. Это наш фешенебельный район для променада, кроме того, на этой улице наши лучшие торговцы держат свои магазины.

— Мы остановимся там, — сказала миссис Гирдвуд, записывая адрес и возвращая записную книжку в сумочку.

Нет необходимости воспроизводить всю последующую беседу в деталях. Это была обычная дежурная беседа не знакомых друг с другом гостей за обеденным столом; а гости, собравшиеся у миссис Гирдвуд, относились именно к такой категории.

При этом все прошло достаточно гладко и даже живо, одна лишь Джулия время от времени глядела довольно отрешенно, и это несколько огорчало как Лукаса, так и Свинтона.

Время от времени, однако, каждый из них ловил взгляды ее темно-коричневых глаз, и эти взгляды им льстили и внушали надежду на будущее.

Эти глаза, внушающие благоговейный страх, — глаза Джулии Гирдвуд. Ее взгляды тревожили даже таких малочувствительных мужчин, как Луи Лукас или Ричард Свинтон.

Званый обед закончился; трое джентльменов готовились к отъезду.

— Когда мы сможем увидеть вас в Англии, мой лорд? — спросила хозяйка, оставшись с мистером Свинтоном с глазу на глаз.

— Я отправляюсь следующим рейсом, мадам. К сожалению, я не смогу составить вам компанию на вашем пароходе. Я должен задержаться в этой стране из-за некоторых дел, связанных с британским правительством. Мне очень хотелось бы уехать вместе с вами, но я не могу оставить эти дела.

— Мне очень жаль, — ответила миссис Гирдвуд. — Нам было бы так приятно провести время вместе на корабле. И моим девочкам также это чрезвычайно пришлось бы по душе. Но я надеюсь, что мы будем иметь удовольствие видеть вас по ту сторону океана.

— Несомненно, мадам. Я был бы очень плохим, ничтожным человеком, если бы думал, что мы больше не должны встречаться. Вы едете прямо в Лондон, конечно. Как долго вы собираетесь оставаться там?

— О, достаточно долго, возможно, всю зиму. После этого мы поднимемся по Рейну — в Вену, Париж, Италию. Мы собираемся совершить небольшое путешествие.

— Вы говорите, что остановитесь в «Кларендоне»?

— Мы так решили, потому что вы нам ее рекомендуете. Мы остановимся там, пока будем жить в Лондоне.

— Я обязательно нанесу вам визит, как только прибуду в Англию.

— Мой лорд! Мы будем вам очень рады!

* * *

Дверь гостиной закрылась, и леди остались внутри. Джентльмены находились в вестибюле, лакей и дворецкий подали им шляпы и пальто. Хотя все трое пришли по отдельности, ушли они вместе.

— Ну, куда теперь? — спросил Лукас, когда они стояли под флагами на Пятой авеню. — Еще слишком рано ложиться спать.

— Очень разумная мысль, друг мой Лукас, — сказал Свинтон, вдохновленный обилием выпитых у вдовы вин. — Куда ты предлагаешь пойти?

— Я могу предложить одно развлечение. У тебя есть с собой какие-нибудь деньги, мистер Свинтон?

Мистер Лукас еще не был в курсе, что его друг — лорд.

— О, да-да. Тысяча ваших проклятых долларов, я думаю.

— Прости меня за этот бестактный вопрос. Я только спросил на случай, если ты захочешь сделать ставку. Если ты ее сделаешь, я могу немного помочь тебе.

— Благодарю-благодарю! Я готов сделать ставку, ставку на всю сумму.

Лукас пошел впереди, указывая дорогу, от Пятой авеню к Бродвею, и вниз по Бродвею — в «ад», одно из аккуратных небольших заведений со двором, где подают ужин, который посетители едва отведывают.

Свинтон стал одним из таких посетителей. Лукас имел причины на то, чтобы привести его в это заведение. Он рассуждал так: «У этого англичанина, кажется, водятся денежки — и он порой даже не знает, куда их девать. Он далеко не все свои деньги потратил в Ньюпорте. Более того, он, должно быть, увеличил свой капитал, ощипав тех голубей, которых я ему предоставил. А теперь мне интересно будет посмотреть, как он обойдется с ястребами. Ведь он теперь попадет в их компанию».

Приведший Свинтона в этот «ад» также припомнил то, что касалось Джулии Гирдвуд. «Надеюсь, что они доберутся до его долларов — хорошенько почистят эту злую собаку — и обслужат его по высшему разряду. Я полагаю, этот интриган, плетущий свои дьявольские сети, хорошо им заплатит».

Подобное стремление было вызвано ревностью.

И задолго до того как крупье объявил о закрытии банка за эту ночь, мнимый друг Свинтона имел удовольствие увидеть, что его надежды полностью оправдались.

Несмотря на свою обычную проницательность, экс-гвардеец потерял бдительность после выпитых стаканов. Бесплатный ужин с дешевым шампанским довел его до состояния наивного простодушия, он стал похож на одного из голубей, которых так любил ощипывать, и в результате покинул гнездо ястребов без доллара в кармане!

Лукас дал ему один, чтобы оплатить экипаж, который отвез Свинтона в гостиницу. Так они расстались.

Глава XXVI

ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОШУТ!

Осеннее солнце едва поднялось над равнинами желтой Тиссы, когда два путешественника, выехав из ворот старинного города-крепости Арад, начали свой путь к поселку Вилагос, расположенному приблизительно в двадцати милях. Излишне было