Нимуэй. Во тьме (СИ) - "madei"

Я лишь улыбалась, молча освобождала его от оков. Непонимающим взглядом он уставился на меня, руки его дрожали, а мокрые следы от слёз уже прятались за снисходительной ухмылкой. Уэстли, не выдержав больше ни секунды, обхватил ладонями моё лицо и впился в губы, как в последний раз.

Подозреваю, н думал, что я поведу его на смерть, и позволил себе эту шалость, но к его удивлению я не стала противиться. К своему — ответила.

Это было приятно, сладко, не было ощущения предательства. Лишь обречённость и полное безразличие к ситуации.

Когда Уэстли отстранился, я залечила его раны и повела за собой, не проронив ни слова. На выходе из пещеры заключения, некоторые ведьмы бросились к пленнику, но стоило мне поднять на них взгляд, они попятились, склонив головы, и я повела Уэса дальше.

— Королева, что вы задумали? Какой план? — тут же подскочила ко мне Рэне.

— А где Рима? — обычно именно она кружит возле меня.

— Она должна быть у Элейны. Так что с пленником?

— Он больше не пленник. А в свои планы я тебя посвящать не обязана. Со временем сами всё увидите, — отрезала я пути к неповиновению.

Я привела Уэстли в пещеру к Элейне, застав здесь Риму и Джейд. Последняя тут же начала лепетать что-то про покой, душу и прочее, но я даже не вслушивалась, игнорируя её присутствие. Я так же молча собрала некоторые травы со столы ведуньи, подозвала её к себе, а остальным велела выйти.

Джейд Даламбер

Я направилась на выход вместе с Римой, но не дойдя до него примерно полтора метра — притаилась в нише у входа. Учась у Элейны, я овладела искусством разума достаточно хорошо, чтобы понять, что королева задумала глобальную чистку.

Я хорошо разбиралась в травах, понимая, какие из них смешивают для помощи душевно больным, какие для умиротворения, для ярких снов, для вызова видений и прочего. Но травы, что собирала с полок Элейна — предназначались для работы с памятью сознательной и в частности подсознательной.

Либо Мэлони собралась влезть в голову Уэстли и что-то найти, хотя все ответы вроде уже на поверхности, либо стереть всё подчистую. И неизвестно ещё, что хуже: то, что мы можем не знать чего, что может знать лишь Охотник, либо то, что королева собралась просто так его отпустить, поджарив хорошенько мозги.

Элейна зажгла свечи и начала бормотать какие-то слова, расслышать не удавалось, в то время как Мэл сидела в центре круга, коснувшись пальцами висков мужчины. Уэстли сидел в позе лотоса, не пытаясь сопротивляться, не задавая никаких вопросов. Что бы с ним не делала сейчас Мэлони, уверена, она считает, что поступает верно.

Но верно ли?

ГЛАВА 20. ОСКОЛОК

Мэлони Готтен

Я закрыла глаза и нырнула в омут воспоминаний Уэстли. Вокруг было сплошное ничто. Пустота зияла серым цветом. Где-то были видны всполохи света, но казалось, что они далеко-далеко отсюда.

Внезапно послышался шум воды. Я обернулась и увидела ручеёк, тёкший из ниоткуда в никуда. Резко с другой стороны послышался детский смех. Понемногу серая тьма приобретала голубой оттенок и становилась небом.

В итоге, я очутилась на цветочном поле, в окружении двух милых маленьких девочек. Они сидели одна за другой, плетя венки и косы. Весёлый детский смех, веял счастьем и беззаботностью.

К девочкам подошёл отец, немного длинноватые волосы и отсутствие морщин на молодом лице были единственной разницей между ним и тем Уэстли, которого знала и видела я. Он погладил дочерей по волосам, о чём-то с ними поболтал, а потом будто прозрел, обратил свой взор прямо на меня.

— Мэлони? Что ты здесь делаешь? Как такое возможно? Ты ведь ещё не существуешь?

— Уэстли… — тихо прошептала я, ласково глядя на него. Как он добр с детьми, как он ласков и нежен. И счастлив. Что такого случилось в его жизни, что он променял это на вечную жизнь и охоту?

— Почему я тебя знаю? Где мы?

— Я в твоей голове, — объяснила я, а потом кивнула на детей. — Кто эти девочки? Твои дочери?

— Да, познакомься с ними. Это Кира и Сэра, — близняшки странно посмотрели на папу и одна из них, зеленоглазая, сказала:

— Папочка, с кем ты говоришь? Тут кроме нас никого нет, — растерянный взгляд метнулся в мою сторону.

— Они меня не знают, Уэстли. Поэтому не увидят. Только ты можешь со мной говорить, только ты можешь меня видеть. И только ты можешь мне показать, что с ними произошло.

У меня не оставалось никаких сомнений, что именно любимые дочери стали причиной столь глобальных перемен в этом светлом и добром мужчине.

— Нет! — разозлился он. — Нет! Они живы! Вот! Видишь? Ты же их видишь? — он указал рукой на двух девочек, но вместо них на тех же местах уже были две сущности, едва похожие на его дочерей. — Нет! Это не они! Что вы с ними сделали?! Отвечайте!

— Ничего папочка, мы твои девочки. Мы хотим играть, — в один голос пролепетали сущности.

Небо тускнело, становясь серым, ручеёк вдруг усох, возвращая меня в серое ничто вместе с хозяином памяти.

Джейд Даламбер

Мэлони держала руки на висках мужчины, глаза были закрыты у обоих. Но под веками ведьмы глаза бегали с места на место, Уэстли дрожал, потел, дёргался, будто ему было больно.

— Она же не пытает его? — вдруг, откуда ни возьмись, появился Декс, испугав меня до потери пульса.

— Ты как здесь оказался?! — вспыхнула я.

— Алекс подбросила. Я очнулся дома несколько дней назад с дикой головной болью, и в течении двух дней каждый приступ новой боли сопровождался новым воспоминанием. Я знаю, кто Охотник! Хотя, вижу, вы и сами уже это знаете. Но ещё я вспомнил, как вынудил Мэл отказаться от своей души, знаю причину и знаю, как можно всё вернуть! — мои мысли оторвались от Уэстли, приковывая всё внимание к другу детства.

— Как?! — потребовала я, невольно хватая его за руку.

Декс рассказал обо всём, что происходило, когда Мэл была в плену. Объяснил, что бывшая королева думала, что только бездушный человек будет достаточно безжалостен к существу, убивающему нимуэйцев и являющийся её другом при этом.

— Или даже больше, чем другом, — глаза парня заметно стухли, когда он говорил об отношениях Мэлони и Уэстли.

Кажется, ни для кого не было секретом то, что обновлённая Мэл предпочла Уэстли Дексу, который всего лишь отчаянно пытался вернуть её добрую половину. Он снова посмотрел на нимфу, сидевшую в центре круга, воплощающую свои цели в жизнь.

Мэлони уже еле держалась, по её щёкам катились градом слёзы, но она не опускала рук. Продолжала вылавливать какие-то воспоминания из головы Уэстли. Дрожь сковала его тело, подогревая кровь, разгоняя её по венам. На руках у него появились страшные порезы, похожие на раны от когтей дикого и очень большого зверя, а магическая лихорадка не позволяла ему прийти в себя или сопротивляться.

— Рассказывай! — потребовала я, усилием воли возвращая себе внимание Декса.

Мэлони Готтен

— Уэстли, бегом! — кричала ему, хватая за руку и таща за собой в пещеры.

Поле покрывалось саранчой, две злобные твари разрушали всё на своём пути и собирались напасть на нас, включая меня, которую почему-то начали видеть.

Я бежала, не жалея ног. Как только мы скрылись в пещере, я возвела магический щит, и твари не смогли проследовать за нами.

— Идём, нам надо найти другой вход, — так и не выпустив его руки, я потащила Уэстли за рукав вглубь пещеры. Кровь капала из глубоких ран на предплечье Уэстли, оставляя за собой пятнистый след.

По ощущениям, мы были примерно в центре пещеры чуть ниже уровня земли. Прозрачное озеро, словно подсвеченное чем-то снизу, скорее всего, было источником жизни в те времена, когда жил Уэстли. Очень уж похоже на необычную воду из висячего сада Эргейта в настоящем.

Я усадила многострадального Уэстли возле воды, оторвала рукава его рубашки, и перевязала плечо. Другим рукавом, промокала рваные раны на груди.

— Что с ними случилось, Уэс? — заговорила я по-дружески, будто не было этой предательской лжи от него.