Я стираю свою тень 7 - Сергей Анатольевич Панченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шекспир, тем временем, выбрал себе небольшую лазерную винтовку с ранцевым аккумулятором. У меня сложилось впечатление, что она была спроектирована специально для моави. Уж больно точно сидела на нем экипировка.
— Я был лучшим в стрельбе из нее. Заряда для вертунов как раз хватает, но для крикунов слабоват, придется целить в глаз или открытую пасть.
— Ты подрань, а я добью. — Я потряс своим массивным оружием.
— Договорились. — Шекспир постучал меня по плечу.
Мы попрощались с Лешим и его отрядом и направились в ту сторону, откуда совсем недавно пришли. Шекспир безошибочно шел по тем же ветвям, словно на них еще светились отпечатки наших ног. Мы перешли на легкий бег, пока не стало совсем темно. Мое зрение успевало подстраиваться под сгущающиеся сумерки. Вскоре инженерно продуманные переходы между деревьями закончились. Начался мертвый пояс, населенный хищниками.
— А почему вы их не истребите? — Спросил я у напарника шепотом.
— Лес сам решает, кого истреблять, а кого нет. К тому же, так удобнее обозначать границы между недружественными поселениями. Лишний раз не захочешь воевать с соседями. — Пояснил он.
— Хм, умно. — Согласился я. — Только не могу представить себе повод для войны. Чего вам тут делить?
— Тихо. — Шекспир присел и выставил оружие вверх.
Микросекундная вспышка и вверху над нами раздался рев раненого хищника. У меня в глазах запрыгали малиновые «зайчики». Я сильно сжал веки на несколько секунд и открыл. Аномалия в глазах исчезла.
— Не всегда крик раненого крикуна отпугивает его соплеменников. Бывает, наоборот, привлекает. Все зависит от того, как далеко мы находимся от их подрастающего потомства. Твари решают, что выгоднее им, увести нас в сторону или напасть. — Пояснил Шекспир.
— Как будет сейчас? — Меня больше устраивал первый вариант.
— Скоро узнаем. Будь наготове, закрывай мне спину и молчи.
— Угу. — Произнес я, не открывая рта.
Шекспир контролировал фронт и верх, а я тыл и низ. Шуршание ног усиливалось со всех сторон. Я уже умозрительно видел повисшие из пасти хищников слюни. Огромные глаза, жадно рассматривающие между ветвей силуэты потенциальной добычи. Оказывается, модернизированный слух в условиях плохой видимости, становился лучшим органом осязания, чем зрение. Я не видел, но благодаря расчетам электронных мозгов, знал, откуда собирается напасть враг. И мне это здорово помогло. Я увидел колыхание серой тени в той стороне, откуда доносился звук перебирающих лап, и мгновенно выстрелил в ее сторону. Вспышка оружия ослепила и оглушила, но еще сильнее оглушил рев раненого зверя. Он несколько секунд вопил, как резанный, а потом свалился вниз.
Шекспир похлопал меня по спине, выражая уважение моими боевыми качествами. Радоваться было рано, шуршание многочисленных конечностей приближалось. Видимо, нам предстояло столкнуться со вторым вариантом поведения тварей. Поняв, что это неизбежно, мое сознание переключилось в режим воина ждущего сражения. Адреналин просил схватки. Глаза высматривали врагов во тьме, а слух наводился на них, как радиолокатор. Как-то не верилось, что еще три дня назад мои руки сжимали не рукоятку оружия, а теплый влажный подгузник.
Слева из-под ветки вылетел острый шип, направленный в меня. Я отбил его прикладом и дважды выстрелил в морду, которой он принадлежал. Ожидал очередного предсмертного вопля, но тварь умерла тихо, улетев во тьму. Лазер Шекспира заработал в полную силу. Красные вспышки безостановочно озаряли лесной сумрак. Не знаю, бил ли он в цель или считал, что заряда хватит поливать врага концентрированным светом наудачу. Я экономил патроны и стрелял одиночными только в том случае, когда видел цель. А тварей становилось все больше.
Мой автомат дал осечку. Я подергал курок несколько раз, не понимая, что произошло, прежде чем сообразил, что оружие больше стрелять не собирается. Мой аудитор отсчитал двадцать пять выстрелов, вместо ожидаемых тридцати. Я сдернул магазин и выбросил его в сторону. Достал новый, наблюдая при этом как две твари пытаются напасть на меня одновременно. Начал вставлять магазин и понял, что не могу попасть с первого раза. Он не хотел пристыковываться к автомату, заклинивал, становился криво.
— Черт! У меня магазин кривой! — Выкрикнул я.
Шекспир понял, как надо. Развернулся и дал наудачу в мою сторону десять выстрелов. Твари чуть притормозили и дали мне взять себя в руки. Я выдохнул и осторожно вставил магазин в оружие. Зажим щелкнул, возвестив о том, что у меня все получилось. Инженерам, придумавшим подобный узел, следовало сейчас быть рядом со мной, с собственным автоматом в руках, чтобы знать настоящую цену своему делу.
Я снова был в деле. Каждый третий патрон в магазине был трассирующим. Когда я мазал, он уносился в лесную чащу, наполняя ее мечущимся ярким рикошетом. Полностью избежать ранений не получилось. Одна тварь дотянулась до лодыжки, сбив меня с ног. Удар оказался серьезным, вызвав у меня хромоту. Шекспиру тоже досталось. Его кольнули в плечо. После ранения он почти не владел левой рукой, держал винтовку в правой.
Мне уже казалось, что мы никогда не сможем одолеть мертвый пояс. Я сменил шесть магазинов, подстрелив кучу тварей. Разогретый ствол оружия светился в темноте малиновым цветом. А крикуны все лезли и погибали. Всё прекратилось одномоментно. Видимо мы вышли туда, где их интересы заканчивались или они посчитали, что прогнали нас достаточно далеко от своих гнезд.
Мы с Шекспиром присели отдохнуть, перевести дух.
— Как ты? — Спросил я у него.
— Если твоего судна не окажется на месте, или там не будет медицинского аппарата, то плохо. — Признался он. — Тварь перебила мне кость, и кровь идет очень сильно.
— Дай гляну. — Попросил я осмотреть его.
— Да что ты увидишь в такой темноте?
— Покажи где рана. — Попросил я его.
Он взял мою руку и прислонил к своей шубке в районе, где у человека сходилась ключица и плечевой сустав. Там было тепло и мокро от крови. Шекспир не удержался, чтобы не
