Геном бессмертия - Олег Говда
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Черт! — стукнул кулаком об кулак капитан Малышев. — Точно! Об этом я не подумал. Немцы ни за что не допустят, чтобы Корнеев увидел выезд грузовиков. Ведь тогда теряется смысл затеянной операции. Надо предупредить Николая… Эх, зря он запретил связь по рации. А-ну, как не успеет среагировать? Увязнет где-то. Уйдет слишком глубоко в тыл… Что же делать?
— Командир, давай, я схожу к Коле… — предложил Семеняк, так невзначай, словно предлагал сбегать за пивом в ближайший ларек. — А вы тут, пока, все неторопливо разглядите, да встречу на надлежащем уровне приготовите. Как считаешь?
Малышев внимательно посмотрел на ефрейтора, и как всегда в минуты глубочайшего сосредоточения, с хрустом поскреб заросший дневной щетиной подбородок, потом подергал себя за кончик носа, потянулся к мочке уха, но решение уже было принято.
— Хорошо, Степаныч… Отправляйся. Шанс поспеть вовремя у тебя есть. Скидывай обмундирование, будешь плотником-поденщиком, который возвращается домой, в Дубовицы с заработков. Скажем… — капитан поглядел на карту. — А, вот… Выспа… Странное название, болезненное… на оспу похоже… Ничего, зато запомнить проще.
— Это означает "остров", по-польски, — объяснил Телегин.
— Да? Далековато забрались. Ну и пусть… Нам без разницы. Значит — из Выспы. Гляди сюда, Степаныч, — капитан развернул планшет так, чтоб Семеняку было удобнее сориентироваться на местности. — Мы здесь… Обогнешь "Сторожку" и пойдешь прямо по дороге. Заодно, по сторонам посмотришь. Может, еще что интересное заметишь? Если мы с вами выскочили за кольцо, то между нами и Корнеевым обязательно должны быть выставлены какие-то посты, заслоны. По моим расчетам, "Призрак-Один" утром выйдет к монастырю. Его увидишь издали. Трудно спутать. А теперь, самое важное: Игорь Степанович, ты Корнееву передай не мои выводы, а все то что слышал во время обсуждения. Пусть командир сам принимает решение. А мы будем действовать согласно его приказу. Это понятно?
— Так точно, товарищ капитан.
— Тогда, удачи, Степаныч. На все про все у тебя в запасе чуть больше трех часов, так что двигайся с оглядкой, не спеши, управишься. Здешний немец не чета тем, которые зверствовали вместе с полицаями на нашей земле, но все же не дурак. А у тебя даже задрыпанного аусвайса нет…
— Ничего, командир, Бог не выдаст — свинья не съест. Справлюсь… Кузьмич, где там у тебя лучковая пила была? Давай, неси сюда… С одним топором за поясом я на плотника не очень похож. Скорее, на партизана, ненароком приблудившегося из Белорусских лесов.
А старшина Телегин уже и сам протягивал товарищу инструмент, вместе с кисетом.
— Наверно, ты прав: мне и в самом деле лучше бросать эту глупую привычку, — объяснил просто. — А тебе, Степаныч, пригодиться… Точно говорю. По военному времени, некурящий мужик вызывает подозрение. И положи в котомку буханку хлеба, шмат сала и кольцо домашней колбасы. Командир сказал: что ты с заработков возвращаешься. А где оплата?
— Спасибо, Кузьмич, что напомнил. Действительно, сглупили мы, — хлопнул себя по лбу Малышев. — М-да, из-за каких пустяков, можно головой заплатить…
Глава одиннадцатая
Ожидая решения и приказа командира, разведчики расположились метрах в двадцати от дороги ведущей из Дубовиц к свечному заводику. Отсюда было удобно наблюдать и за проходной, и за сонной околицей.
Керосиновый фонарь висевший у ворот, достаточно ярко высвечивал одинокую, немного ссутулившуюся фигуру часового, стоящего прямо под ним, прислонясь к створке. Время от времени, солдат отлипал от ворот и, не столько из-за проснувшейся бдительности, сколько для того, чтоб размять ноги, начинал бродить вдоль каменной ограды. Он неторопливо делал тридцать шагов по направлению к дальнему углу забора, замирал там секунд на десять, возвращался обратно и вышагивал еще тридцать шагов в сторону речки. Там, считая что свет фонаря не достигает его, часовой, нагло нарушая устав караульной службы, присев и прикрываясь полой кителя, жадно курил. Выдыхая дым под мышку и пряча огонек папиросы в рукав.
Прохронометрировав трижды его нехитрый маршрут, Корнеев высчитал, что на полный круг с перекуром караульный тратит около восьми минут. Это существенно упрощало задачу проникновения на охраняемый объект.
"А вот интересно… — подумалось вдруг Николаю. — Удавались бы диверсионные вылазки, если б солдаты не нарушали Устав? Или их отменили бы из-за полнейшей нецелесообразности? Ведь что интересно: самому зеленому новобранцу, наверняка, раз сто было сказано, что караульный, заступив на пост, не имеет права не то что курить, а естественные надобности справлять. Так нет же — хоть в чем-нибудь, но обязательно нарушают! Даже не задумываясь, что воинский устав написан кровью таких же разгильдяев…"
— Со мной пойдут Петров и Пивоваренко. Виктор, прихвати парочку зарядов. Олег, тебе предстоит помочь нам преодолеть забор и приглядывать за часовым. Если что-то пойдет не по плану, снимешь его. Оружие оставить здесь. С собой берем только ножи… Иван, Вартан! Головой отвечаете за радистку и рацию! Потеря связи равнозначна невыполнению задания… Приказ всем ясен?
— Так точно…
— Кроме того — будете наблюдать за обстановкой и отслеживать перемещение часового у ворот. Если произойдет нечто непредвиденное и требующее нашего срочного ухода с объекта — подадите сигнал тревоги петушиным криком… — майор секунду подумал и кивнул сам себе. — Надеюсь, что их еще не всех перерезали… Когда мы управимся и сами решим возвращаться, крикнем пугачом. Дважды… Если часовой в это время будет находиться на углу — ответите одним "пугу", если путь свободен — ухните трижды. Вопросы есть?
— Никак нет.
— Отлично. Гусев старший. Что делать, в случае нашей гибели, знаете. Повторяться не стану. Виктор, Олег — вы готовы?
— Так точно, товарищ майор.
— Тогда, за мной…
Подождав, когда часовой развернется спиной и зашагает в сторону реки, диверсанты быстро перебежали отделяющее их от ограды расстояние. Потом, используя Пивоваренко как подкидной мостик, Корнеев буквально взлетел на ограду, а секунду спустя уже мягко приземлился по ту сторону забора.
Беззаботность немцев переходила все разумные пределы. На всей территории заводика тускло светилось только окошко на втором этаже административного здания и блеклый фонарь у дверей в один из двух складских помещений. Похоже, фрицы все еще не осознавали, что война уже давно ведется не на далеком востоке, а стоит у самого порога их домов. Или, это тоже входит в замысел хитроумного абверовского подполковника, затеявшего всю эту, многоходовую игру в поддавки?..