Опасные заложники - Владимир Шитов

Зная, что Лом оставил их одних в своей квартире, они, закрыв ее, оживленно беседуя, покинули дом.

Глава ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Доктор технических наук, академик Ростислав Всеволодович Першин с большой неохотой прилетел в Лондон на научно-практическую конференцию, куда был лично приглашен Английской академией наук. Работая в секретном НИИ, он не печатал и нигде не издавал материалы о своих научных открытиях. Поэтому его личность как ученого была известна очень узкому кругу коллег.

Все то, что открывал Першин, а потом претворял в конкретные дела, было до такой степени важно для обороноспособности страны, что все его открытия хранились в строжайшей тайне.

Однако чрезмерная, преступно-халатная дозволенность обсуждения журналистами в печати любых тем сделала возможным появление в нескольких центральных газетах информации о работе академика Першина над новым видом оружия. Эти статьи, безусловно, не остались незамеченными на Западе, да и ЦРУ обратило на Першина внимание.

Ничего не сообщить ученым на симпозиуме Ростислав Всеволодович не мог, этого не позволял авторитет страны, которую он представлял, а поэтому был вынужден осветить ряд принципиальных моментов своей научной деятельности. В своем докладе он не раскрывал основных положений своего открытия, но и той информации, которую ученые услышали от него, оказалось достаточно, чтобы их интерес к нему и его открытию еще больше возрос. Одни ученые изъявляли желание подольше с ним побеседовать, другие — подискутировать, а третьи попытались узнать от него болтано информации, чем он нашел нужным с ними поделиться.

Среди присутствовавших на симпозиуме был англичанин русского происхождения Вениамин Захарович Арканов, десять лег назад работавший в руководимом Першиным НИИ младшим научным сотрудником и эмигрировавший на Запад в поисках лучшей жизни.

Уступая настоятельной просьбе Арканова, проявляя интерес к его жизни с целью познания психики эмигранта, а также помня, что подающий надежды молодой ученый хорошо играет в шахматы, а игра в шахматы была слабостью Першина, он согласился принять приглашение на уик-энд.

Вместе с двумя телохранителями Першин приехал к Арканову. Разглядывая дом-дворец, являющийся архитектурной достопримечательностью, он поинтересовался у Арканова:

— Интересно, сколько стоят такие хоромы?

— Два миллиона фунтов стерлингов, — гордо ответил Арканов.

— И ты смог его купить за свои деньги? — вновь удивился Першин.

— Моих денег в этом доме нет. Этот дом достался моей жене по наследству, — ответил Арканов, предлагая гостю первым пройти в дверь своего дома. Там он познакомил его с: о своей женой — костлявой, высокой, плоской, как доска, тридцатипятилетней шатенкой и семилетней, похожей, на мать, дочерью.

Уик-энд веселым и оживленным не получился. Миссис Елизавета и ее дочь Мария не говорили на русском языке, а Першин не считал нужным хвастаться знанием английского и говорить с соотечественником на чужом языке. Ему было обидно за Арканова, который не счел нужным научить если не жену, то хотя бы дочь своему родному языку. Не исключено, что у него и не было такой возможности, так как хозяином в доме была жена.

После знакомства миссис Арканова, посчитав свою миссию хозяйки выполненной, сославшись на недомогание, оставила мужчин одних.

— Ростислав Всеволодович, как вы смотрите на то, чтобы вспомнить молодость и сразиться в шахматы?

— Не откажусь, — охотно согласился Першин.

За игрой они разговорились, беседа стала более непринужденной.

— Когда я работал под вашим руководством, уже тогда вы испытывали установку, которая на расстоянии ста метров своей аккумулирующей энергией в листах металла делала отверстия различной величины.

— Было такое дело, — не желая опровергать факт, делая ход пешкой, согласился Першин.

— Как далеко у вас сейчас продвинулась эта работа?

— Вениамин Захарович, ты же когда-то работал в секретном НИИ и давал подписку о неразглашении секретной информации, а поэтому не будь наивным и не думай, что я пожелаю ответить на твой вопрос.

— Другого ответа я от вас и не ждал. Теперь позвольте мне, Ростислав Всеволодович, перейти к откровенному разговору.

— И кто же уполномочил тебя на ведение его со мной?

— Одно самое могущественное ведомство.

— Случайно не Пентагон ли?

— Пока не будем его конкретизировать. Но ему известно, что вы завершили создание очень нужного нашей стране оружия. Эго ведомство, его страна предлагают вам остаться на Западе, они покупают вам такой же дом, какой есть у меня, полностью обставляют его за свой счет и кладут на ваше имя десять миллионов фунтов стерлингов. Так что ваша жизнь, жизнь вашей семьи и даже потомков будет обеспечена на многие поколения.

— Все, что ты мне сейчас предложил, — плод твоей фантазии, не имеющей под собой никакой реальной почвы, — подзадорил Арканова Першин,

— Можете не сомневаться в моих словах. Если мы с вами сейчас договоримся, то уже завтра компетентные люди смогут с вами заключить соответствующий контракт. Вы убедитесь в серьезности наших намерений в отношении вас.

— Как я понял, ты разведчик какой-то могущественной державы?

— Нет, Ростислав Всеволодович, вы сделали ошибочный вывод, Я не разведчик и занимаюсь только научной деятельностью, но представители этой страны установили, что когда-то я работал под вашим руководством, и они решили через меня наладить с вами контакт. С этой целью был назначен и проведен сегодняшний симпозиум ученых.

— Какой размах! Какие возможности у страны, чьи интересы ты представляешь! — усмехнулся Першин.

— Вы так и не поверили тому, что я вам сообщил?

— Очень даже Поверил, но какими бы заманчивыми ни были твои предложения, я их принять не могу.

— Почему? Сейчас тысячи ученых из бывших социалистических стран, особенно из России, работают на Западе, получая за свой труд такое вознаграждение, какое не снилось даже вашему президенту. Чем вы хуже их?

— Каждый человек живет своим умом, имеет свои взгляды на жизнь, свои принципы, поступиться которыми он не может. Ты правильно сказал, что выходцы из бывшего СССР сейчас составляют костяк научных кадров как США, так и других развитых стран Европы и Азии. В настоящее время между нашими странами нет военного противостояния, но каждая держава хотела бы иметь у себя в руках дубинку потяжелее, чем у соседа. Поэтому нам, ученым России, оставшимся преданными ей, приходится трудиться и за себя, и за тех, кто перешел на сторону соседа,

— Вы же в России имеете нищенскую зарплату, которую не всегда вовремя получаете, а у нас вы будете жить в роскоши. Неужели вы не понимаете, что отказываетесь от шанса, который выпадает одному из десятков миллионов человек? Вам этого наши дети не простят.

— Кому ты, Вениамин Захарович, это говоришь? Посмотри на себя и свою семью, сделай глубокий анализ увиденному и тогда ты начнешь завидовать мне.

— Почему же? — удивился Арканов.

— Потому что я с членами своей семьи, своим народом разговариваю на языке предков, потому что не тебе, а мне "богатый дядя" предлагает выгодные для меня условия работы… Почему именно я, а не ты или кто-то другой из моих учеников, ушедших Пса Запад, сделал открытие, которое сейчас всех вас заинтересовало? Ты но сможешь ответить на мой вопрос, так как для ого решения еще но созрел. Я тебе сам на него отвечу. Я работал над своим изобретением не ради денег. Я чувствовал и видел, как оно нужно не кому-то вообще, а именно моему пароду. Мы сейчас экономически ослабели и кажемся бедными, но мы живем единой семьей. У нас есть неисчерпаемые ресурсы, и такие головы, как у меня, еще не перевелись, а это дает нам веру в реальность нашего светлого будущего. Наша держава до революции была одной из самых развитых стран мира. Даже как социалистическая держава наша страна могла противостоять всему капиталистическому миру. Подумай, какая другая страна мира способна была бы к такому противостоянию? Никакая. Теперь нам, устраняя свои прошлые ошибки да имея умное правительство и президента, не составит особого труда своим детям построить светлое будущее. Я горжусь, что в одной упряжке со своим народом несу свою ношу, какой бы ухабистой ни была дорога. Может быть, поэтому среди нас много таких, как я, "чокнутых", поступающих, на твой взгляд, нелогично.

— Вы рассуждаете, как ярый коммунист.

— Я тебе, Вениамин Захарович, вот что скажу. Идея построения коммунизма очень толковая, но взяточники, карьеристы и расхитители, из тех же коммунистов, стоявшие у руля власти, ее выхолостили, извратили и испохабили. Не будем на этой теме останавливаться, так как в настоящее время нет смысла о ней говорить, она исчерпала сама себя.