Лихая гастроль - Евгений Сухов

Похвала была приятна, артисты довольно улыбались. Пусть эта постановка была всего-то на одного зрителя, но удалась на славу! И вознаграждение будет подобающим: всего-то за пару часов необременительной работы по сто рублей на душу – это немало!

– Так, стало быть, завтра вы постреляете друг друга? – спросил Епифанцев.

– Именно так, ваше сиятельство, – без улыбки ответил «князь Салтыков», – дело-то серьезное, вам будет чего сообщить купцу.

Выудив из кармана тяжелое портмоне, Епифанцев вытащил из него несколько банкнот и раздал каждому по «катеньке».

Упрятав деньги в карман, «князь Салтыков» произнес:

– Ежели у вас к нам будет какое-нибудь дело, так вы обращайтесь немедленно, поможем!

– Непременно, господа артисты! – заверил Епифанцев, выпроваживая их из номера.

Комедианты ушли. И надо думать, что их дорога лежала не в великосветские салоны, а в ближайший кабак, что располагался на соседней улице, где были весьма приемлемые цены и очень богатый ассортимент. Следовало как-то отметить финальную сцену.

Оставшись вдвоем с Марианной, Феоктист Евграфович сказал:

– Нас четверо… Твоя доля ровно четыре тысячи. Держи! Деньги хорошие.

Взяв купюры, Марианна равнодушно положила их стол.

– Что с тобой случилось? – обеспокоенно спросил Епифанцев. – Ты не рада?

– Как вам сказать…

– Не так часто в такой короткий срок нам удается заполучить такие приличные деньги.

– Дело не в этом, – ответила Марианна, печально улыбнувшись. Странное дело, она даже не пыталась скрыть свое скверное настроение. – Просто что-то голова побаливает.

Феоктист Евграфович раздосадованно поморщился.

– Вижу, что тебя проняло.

– Он такой наивный, его даже обманывать как-то жаль. А потом, мне никогда никто не делал предложение руки и сердца всерьез. Каждый из мужчин чего-то хотел заполучить от меня, а Евдоким, наоборот, только все отдавал.

– Тебе понравился этот купец?

– Он так расстроился, когда господа артисты изобразили ссору с вызовом на дуэль…

Щеки Епифанцева расползлись в улыбке.

– Да, это было просто великолепно! На какое-то время я сам поверил, что один князь, а другой принц и что их ссора обязательно закончится дуэлью. А какое перепуганное лицо было у купца! Мне показалось, он сейчас соскочит со своего места и начнет их утешать. Однако, молодец, удержался!

– Артисты очень постарались.

– Не грусти, Марианна. Впереди нас ожидает новое интересное дельце.

– Какое?

– Один сибирский миллионщик надумал жениться; все свое время он пропадает в домах призрения и проводит время примерно с одним и тем же типом женщин, которые очень напоминают ему его бывшую жену. Она немного выше среднего роста, худощава, с высокой грудью, длинноногая, светловолосая…

– Понимаю, я идеально подхожу под это описание.

– Вот именно, думаю, ты нас не разочаруешь.

– Постараюсь.

– У нас здесь еще много дел, нам нужно все прибрать, чтобы ничего не осталось. Полиция умеет искать. А ведь еще твой ухажер… Важно, чтобы он не явился сюда в тот самый момент, когда мы будем складывать вещи. – Широко улыбнувшись, Епифанцев добавил: – На этот счет у меня есть хорошая идея.

Глава 16

РАССТРОЕННЫЕ ЧУВСТВА

Евдоким Филиппович проснулся ранним утром в прекрасном расположении духа. Еще вчера он был человеком без рода и племени, а ныне – князь! Казалось, в нем произошли не только внутренние перемены, но и внешние. Подошел к зеркалу, пытаясь выявить обнаружившиеся изменения, но на первый взгляд ничего не произошло. Все те же длиннющие пшеничного цвета волосья с аккуратным пробором по самой середке; те же пухлые щеки с юношеским румянцем. Все как обычно, и в то же время в нем случилась какая-то трудно уловимая перемена. Подбородок заносчиво приподнят, как и полагается князю, и глаза смотрели несколько иначе, а в самой радужке обнаружилась веселая искорка.

Ясное дело, князь!

Облачившись во фрак, Евдоким Филиппович вышел на улицу. Прохожие, занятые своими делами, совершенно не обращали внимания на новоиспеченного князя; даже извозчик, которого он остановил взмахом руки, небрежно поинтересовался:

– Куда ехать, барин?

Покосившись на разудалого возничего, Евдоким со значением поправил:

– Не барин, а ваше сиятельство.

– Виноват-с, так куды надобно, вашсятельство? – подобострастно переспросил возница.

– Вот что, голубчик, – припустив в голос покровительственные нотки, сказал Евдоким. – Город ты хорошо знаешь?

– Как не знать-то, вашсятельство? Как из деревни десяток лет тому назад приехал со своей кобылой, так до сих пор и езжу. Почитай, что все задворки исколесил.

– Мне задворки без надобности, – добавив в интонации солидности, продолжал Евдоким Филиппович. – Мне нужен хороший магазин. Такой, чтобы в нем можно было разного бельишка прикупить, золота и серебра качественного. Есть такой?

– Как же не быть, вашсятельство! В самом центре имеется. Ежели пожелаете, так там и дегтя можно прикупить, и гвоздей.

– Гвозди с дегтем мне без надобности.

– Ну а золотишко с серебром по всему второму этажу продают. Там и мастерские есть, ежели желаете что подправить или починить.

– Вот и славно… Ну чего сидишь? Погоняй кобылку-то!

– Ну, трогай, милая! – взмахнул вожжами кучер, и лошадка, рассерженно брыкнув тощей ногой, нехотя потянула за собой повозку.

Еще через двадцать минут повозка подъехала к пятиэтажному зданию с зеркальными окнами.

– Приехали, вашсятельство, – торжественно объявил кучер.

– Держи, – сунул Евдоким Филиппович целковый, полагая, что именно так расплачиваются князья.

Высоко подбросив на ладони серебро, извозчик довольно заулыбался.

– Вашсятельство, ежели вы желаете, так я могу вас и обождать.

– Езжай, голубчик, – великодушно разрешил Евдоким Филиппович, – мне тут еще потолкаться надобно.

К собственному изумлению, Ануфриев вдруг обнаружил, что его голос начинает приобретать покровительственные нотки, в точности такие, какие он слышал от графа Демидова. «Ишь ты, – сам себе подивился Евдоким Филиппович, – самую малость с графьями пообщался, а уже начал говорить так же, как и они. А что же тогда через год будет? Совсем князем стану!» – выпятил Евдоким грудь, проталкиваясь через спешащих пассажиров к магазину.

Побродив с полчаса в магазине, Евдоким определился с серебряными ложками и вилками, прикупив их целых десять дюжин. В небольшом закутке на втором этаже, отгороженном от общей части лишь фанеркой, располагалась гравийная мастерская.

Выложив на прилавок столовые приборы, Евдоким Филиппович сказал:

– Мне бы, братец, княжескую корону выправить.

– На все приборы? – уточнил мастер.

– На все.

– И как прикажете сделать?

– Когда вилку держишь, чтобы корона была видна, – ответил со значением Евдоким. – Чего же такую красоту в пальцах-то прятать?

– Уразумел, сделаем в лучшем виде, – пообещал мастер.

– Когда подойти за приборами?

– Приходите завтра, в самый раз будет.

В какой-то момент Евдокиму Филипповичу показалось, что губы мастерового дрогнули в кривой усмешке, но Ануфриева это не беспокоило. Не княжеское это дело – на такие пустяки внимание обращать!

Потолкавшись в магазине еще два часа, Ануфриев купил для свадьбы белый фрак с туфлями, три платья для невесты и, подозвав приказчика, распорядился:

– Снеси-ка все это, милый, к возчику, а я следом за тобой подойду.

Извозчик отыскался быстро, стоило приказчику махнуть рукой: предстал, как полагается.

– Куда доставить вашу милость? – угодливо проговорил возница подошедшему Евдокиму.

– Вот что, давай гони к «Метрополю», да поторапливайся! – строго наказал Евдоким.

Прикатив в гостиницу, он распорядился отнести покупки в номер. Оставалось самое малое – дожидаться назначенного дня свадьбы, который не за горами.

Немного повалявшись на диване с газетой в руках и наскоро перекусив, Евдоким Ануфриев решил отправиться к невесте, но едва он облачился во фрак, как в номер настойчиво постучали.

Кто бы это мог быть?

Открыв дверь, Евдоким увидел у порога графа Демидова, выглядевшего явно расстроенным.

– Что-то вы явно не в духе, ваше сиятельство.

– Да как же тут быть в духе, ежели такое случилось, – убито проговорил Кондрат Егорович, проходя в комнату.

– Да что же такое произошло, граф? – обеспокоенно спросил Евдоким. – Объясните, ради бога!

– Вы же знаете, что князь Салтыков с принцем повздорили.

– Было дело, – вяло согласился Евдоким, – но они, кажется, на мировую согласились.

– Да какая там мировая! – в отчаянии махнул рукой граф. – Ни в какую не соглашались. Мы тут к ним со всех сторон… Все впустую! В общем, тут такое дело… Сошлись они сегодня поутру на Преображенской заставе. Все как полагается, со свидетелями, с дохтором. Отмерили на поляне десять шагов, взяли по пистолету и стали сходиться по команде. А потом как разом пальнули друг в друга и повалились на землю. Дохтор побежал к одному, потом к другому, а они уже бездыханные лежат, только кровища хлещет. Принцу пуля в грудь попала, а вот князю Салтыкову – в шею. Пытался лекарь их в чувство привести, да какое там! Все бесполезно. И пилюли им в рот засовывал, и гимнастику дыхательную делал, ничего не помогает. Ну что тут оставалось делать? Загрузили их на телеги да повезли к родным. – Взявшись за голову, граф Демидов покачал ею в полном расстройстве. – Что тут было! Какое горе! Дело-то серьезное. Такое происшествие не замолчишь, государю решили отписаться. А от него строгая депеша пришла. Хотите взглянуть?