Несладкая жизнь - Маша Царева

А она смотрела на него вопросительно, не знала, как себя вести. Всего восемь месяцев прошло, а как будто бы целая жизнь.

И он смотрел на новую Анфису, никак ни на что не решаясь. А потом прочитал в ее глазах, что она готова на все, распахнул халат, кивнул ей, и она, надменная холодная Анфиса, практически принцесса московского розлива, леди, послушно опустилась на колени, да еще и улыбалась ему снизу вверх, а темно-сливовая помада, слишком яркая для ее нежного лица, некрасиво размазалась вокруг губ…

Артем никак не мог для себя самого сформулировать: что же он чувствует? Все это было так странно… Он будто бы возносился на небеса и спускался в ад одновременно. У него давно не было таких электрических оргазмов. И у него давно не было так паршиво на душе. Он смотрел на Анфису, на то, как грациозно, ему напоказ, она расхаживает по гостиничному номеру, во всей роскоши своего обнаженного тела. Бедра крепкие, как у амазонки, живот плоский, грудь тяжелая, тонкая талия, и этот медовый запах ее кожи… Внешность королевы и этот просящий взгляд… Как же ты до такого докатилась, как же позволила им себя в такое превратить? Им, таким как Давид, наглым, самоуверенным, хозяевам жизни, которые намекают, берут, пользуются, расходуют, как вампиры, питаются твоей энергией, молодостью и красотой, а взамен не дают ничего, кроме пятидесяти баксов на такси.

– Почему ты так на меня смотришь? – Анфиса подошла и опустила ладони на его плечи.

Странно, но он ничего, ровно ничего не почувствовал.

– Любуюсь, – ухмыльнулся Артем. – Задница у тебя уж больно хороша.

В былые времена за такую фразу он получил бы холеной ладонью по физиономии. А сейчас Анфиса дернулась, словно от удара невидимой руки, но промолчала, стерпела и даже растянула искусанные им губы в подобии улыбки.

– Ты мне завтра позвонишь? – спросила она.

– Не позвоню, – спокойно ответил он. – У меня девушка ревнивая.

Никакой девушки у него, естественно, не было, просто захотелось проверить, что она ответит. Он рассчитывал хоть на какую-то реакцию, хоть на слабенькую вспышку ревности и обиды. Но опять – ничего. Ноль. Анфиса покорно, как японская гейша, смотрела на него и улыбалась. Ждала – что будет дальше. Выгонит ли, назначит ли свидание. Орел или решка. Джек-пот или на помойку.

Вот тогда, в тот момент, на самом дне его существа поднялась черная буря. Ему захотелось убить Давида Даева. Казнить. И чем скорее, тем лучше.

Он позвонил знакомому дилеру. Договорился. Потом выпроводил Анфису и набрал номер До.

– Спасибо тебе за идею по поводу Анфисы, – сказал Артем. – Она и правда роскошная телочка… Слушай, мне тут одну штуку дали попробовать. Это вкалывается в вену, но наркотик легкий совсем, новый. Мне привезли из Манилы, там сейчас все на нем торчат. Секс после этого потрясающий… У меня было восемнадцать оргазмов.

– Сколько? – рассмеялся Давид. – Ты спятил? С каких это пор ты заделался торчком?

– Говорю же, привыкания нет вообще. Короче, я отправил тебе в «Метрополь» курьера с двумя ампулками. Вколоть надо обе, сразу. Понятно?

– Ты меня пугаешь. Не хочу я ничего себе вкалывать. – Но, помолчав, он спросил: – Восемнадцать оргазмов, говоришь?

Всего этого Давид знать не мог.

Но, немного придя в себя, выпив горячего сладкого чая с оладушками (готовили в больнице и правда потрясающе), он вспомнил, как среди ночи ему позвонил Артем, а сразу после этого в дверь постучал принесший ампулы курьер. Давид долго рассматривал ампулки, крошечные, легко помещавшиеся на ладони, с нежно-розовой жидкостью внутри.

Оля и Юля спали, раскинувшись на кровати. Он их утомил. Голые, потные, загорелые, они были похожи на выбившихся из сил лошадок. «Восемнадцать оргазмов», – задумчиво сказал своему зеркальному отражению Давид.

– Черт! – он вскочил с кровати и заметался по палате. – Черт! Ну надо же… От кого угодно мог ожидать, но от Артемки… Fuck, fuck, fuck, неужели он и правда пытался меня убить?! Вот так бесхитростно? Подсунул паленое ширево, что-то наплел, а я, как дурак… Нет, этого просто не может быть.

Он схватил с тумбочки мобильник и набрал знакомые семь цифр.

Друг ответил не сразу, его голос был хриплым и сонным. Давид понял, что он даже не знает, который час, – в палате не было часов.

– Какого хрена… – начал было Артем, но потом, видно, посмотрел на определившийся номер и мгновенно проснулся. – Это ты?! Как ты?

– Это ты мне должен объяснить. Что случилось?

– Господи, я не знаю… Клянусь, я ни при чем.

– Ага, а тогда почему так суетишься? Блин, ну неужели ты…

– Да как ты можешь вообще меня подозревать! – закричал Артем. – Кто ты после этого?!

– Что было в тех ампулах? Только не говори, что новомодный афродизиак из Манилы. Это я уже слышал.

– Но это правда! Я сам вколол себе три. Наверное, ты слишком много всего намешал, вот так и подействовало… У тебя ведь был кокс?

– Издеваешься? Кто же идет с незнакомыми девками в отель без кокса?

– Ну вот! – восторжествовал Артем. – А я уже неделю не употребляю.

– Да? – с сомнением переспросил Давид. – А что же меня не предупредил?

– Да откуда мне было знать? Знаешь, я сам как перепугался? Решил вообще больше ничего незнакомого не принимать. Когда мне позвонили из Склифа…

– Тебе позвонили из Склифа? – перебил Давид. – Но почему тебе?

– Потому что мой номер был последним определившимся в твоем телефоне… Близняшки-то вызвали «Скорую» и дали деру… А я еле уговорил там, чтобы на тебя карту не заводили! Двести баксов врачу дал. Зачем тебе лишняя огласка?

– А как я оказался здесь? Ты хоть знаешь, что я сейчас в гребаной Ярославской области, в какой-то элитной психушке?!

Артем помолчал. Давид слышал в телефонной трубке его насупленное сопение.

– Пришлось позвонить твоему отцу.

– Только не это, – простонал Давид.

– А что мне было делать, что? – взвился Артем. – Ты весь синий, у тебя пена изо рта идет, вот-вот копыта откинешь! А врачи так брезгливо на тебя смотрят, да еще и переговариваются между собою: мол, наркоман паршивый. Вариантов было два: либо сказать им, кто ты, чтобы забегали. Либо… Либо то, что я и сделал… Слушай, ну как ты там? Тебе очень хреново?

– Все бы хорошо, да вот только меня запихнули сюда на двадцать дней. И говорят, что раньше уйти нельзя. У меня нет ни денег, ни одежды… Только дурацкая больничная пижама. Папа трубку не берет.

– Может, оно и к лучшему? Отдохнешь на свежем воздухе, поешь нормально… Врачи тебя понаблюдают.

– Нет уж, обойдусь. Ты можешь за мною приехать?

– Что? Когда?

– Чем скорее, тем лучше! Желательно прямо сейчас! Только захвати с собой одежды. Тут на окнах решетки, но я попробую выбраться по пожарной лестнице…