Мое имя - Воин - Виктор Степанычев

По прибытии в ставку вождя народа балигани Леон принял на себя роль скромного охранника и держался с легионерами в стороне от пышной встречи, устроенной аборигенами. Пляски и битье в барабаны, возложение венков на головы, опоясывание гирляндами цветов и омывание ног водой с белыми лепестками, плавающими на ее поверхности, были относительно милостиво приняты гостями.

Рядом с американцами постоянно находился разрисованный посланник, выполнявший роль переводчика. Он вел их по сложному пути племенного этикета, подсказывая, куда шагнуть, где встать. Минут через сорок высокие гости добрались до помоста с креслом под балдахином, на котором сидел свирепого вида африканец, одетый в леопардовую шкуру, с огромной дубиной-посохом из черного дерева в руках. По подсказке переводчика представитель концерна с поклоном поднес вождю соглашение, на котором тот должен был поставить отпечаток пальца в знак согласия о допуске чужаков на территорию своего племени. А конгрессмен произнес короткий спич о дружбе народов и грядущем семимильными шагами в глубины Африки прогрессе.

Вождь немедленно пачкать в чернилах палец и прикладывать его к документу не стал, а передал свиток стоящему рядом хилому чернокожему, также разрисованному, но с потертым до белизны дерматиновым портфелем под мышкой. Надо полагать, это был его личный секретарь. На этом официальная часть приема и закончилась. Повелительно рявкнув, вождь ткнул посохом в сторону навеса, находящегося неподалеку. К нему подскочили четверо крепких парней и понесли вместе с креслом в ту сторону. Гости, по подсказке переводчика, последовали за вождем.

Под навесом стоял огромный дощатый стол. Кресло с вождем водрузили по центру. Представителя концерна и конгрессмена посадили справа и слева от хозяина на жесткие скамейки. Опять же по команде вождя, к навесу гуськом потянулись женщины, завернутые в пестрые бурнусы, и стали заполнять стол дарами местной природы, в основном растительного происхождения. Большой металлический таз, наполненный белесоватой пенной жидкостью, выставили посередине стола.

Вождь лично зачерпнул глиняной кружкой пойло и с кровожадной улыбкой вручил ее конгрессмену. Потом повторил действо и осчастливил напитком представителя концерна. Себе вождь выбрал кружку раза в два побольше и наполнил ее до краев. Лица гостей явного восторга не выражали. Похоже, прием пищи в антисанитарных условиях в их расчеты не входил. Переводчик, снующий за спиной вождя от одного к другому, что-то шептал им на ухо. Несомненно, он убеждал, что гостям необходимо соблюдать традиции местного гостеприимства.

Подняв над головой кружку, вождь прорычал что-то грозное и торжественное, на что воины племени издали дикий рев. Плеснув капельку жидкости под ноги, видимо, выполняя какой-то ритуал, остальное вождь залпом влил в себя. Ни представитель бизнеса, ни законодатель не решились последовать примеру хозяина. Только старания переводчика и подозрительно холодный взгляд вождя в их сторону убедили гостей, что в кружках не отравленное зелье и что для дела иногда требуется совершить подвиг. Так же плеснув на землю из кружки, причем большую часть налитого, сначала конгрессмен, а потом и представитель никелевого концерна влили в себя напиток. О том, что это совсем не виски, можно было судить по их скорбным физиономиям.

По второй вождь сразу не предложил. Он благосклонно кивнул гостям и, взяв в руки банан, махнул им воинам, стоящим кругом перед навесом. Ансамбль песни и пляски племени, потрясая копьями и вздымая пыль, исполнил лихой групповой танец, видимо, выражающий общий восторг взаимопонимания и единения народов всего мира.

Конгрессмен наклонился к переводчику, о чем-то спросил его, выслушал ответ и явно расстроился. Переводчик несколько раз указал на костры, у которых трудились женщины племени. Над кострами висели закопченные котлы, и в них бурно кипело какое-то варево. Леон с большим интересом, но издалека оглядел суету, несомненно означающую приготовление горячих блюд. Законодатель явно спешил, банкет только-только набирал силу.

Вождь Аннабалигани еще пару раз зачерпывал себе и гостям из тазика, после чего воины исполняли очередной энергичный танец с копьями. Самое интересное, высокие гости по третьему разу уже как бы и благосклонно приняли угощение. Морщины на цивилизованных лбах разгладились, и бананы, которыми они закусывали выпитое, игриво раскачивались кожурой в такт замысловатому ритму, отбиваемому барабанами.

Один из кипящих котлов сняли с костра и бережно поднесли к навесу. По очередному рыку вождя женщины аккуратно выловили овальные кусочки мяса, уложили их на плоское глиняное блюдо и с поклоном поставили на стол. Котел унесли назад к костру.

Вытянув из-за пояса обоюдоострый широкий нож, вождь наколол им мясной шарик, плотоядно осмотрел его и сунул под нос конгрессмену. Тот в испуге отдернул голову. Вождь грозно нахмурился, а воины взяли копья на изготовку. Переводчик что-то зашептал на ухо американцу. Янки, помедлив, потянулся и аккуратно взял с ножа зубами кусок мяса, медленно стал его жевать. Подобная процедура повторилась и с представителем концерна. Вождь маленького и гордого народа балигани проявил искреннее дружелюбие, накормив со своего ножа гостей, и те приняли его заботу. Хозяин одобрительно потряс тесаком, а воины исполнили очередную африканскую лезгинку.

Леон разочарованно хмыкнул, наблюдая за употребляющими мясо высокими гостями. Угощение «бакана» не возымело ожидаемого эффекта. Видимо, находясь под действием пенного напитка, янки не поняли, что они употребляют. Однако Леон не слишком расстроился, так как кульминация торжественного приема еще не наступила.

Очередная кружка, грозный рык хозяина, и второй котел поплыл к столу. На помощь женщинам на этот раз пришел зверского вида негр в одной набедренной повязке, но с мачете. Не слишком большие, с хороший кулак, круглые предметы, бережно выловленные из котла, были помещены на три миски. Три взмаха мачете, верхушки срезаны, и очередное блюдо подается на стол.

Вождь Аннабалигани как раз налил по пятой, а может — шестой кружке. Высокие гости дружно опрокинули в себя уже не казавшееся противным пойло, опустили глаза на стол и обомлели. Перед ними в глиняных мисках стояли черепа. По размеру и виду — явно обезьяньи. Срубленные мачете теменные кости являли взгляду темно-серые мозги, пускающие пар и пузырьки от недавней варки. Это и было «умбанули», кушанье, подаваемое в исключительно торжественных балиганских случаях, к тому же являющееся любимым лакомством вождя Аннабалигани.

Ошеломленные гости, замерев от отвращения, проследили, как хозяин зачерпнул деревянной вилкой-грабельками дрожащий кусок паривших обезьяньих мозгов и жадно отправил их себе в рот. Конгрессмен был покрепче. Его стошнило уже после того, как представителя концерна скрутил жесточайший желудочный спазм, произошедший после выдачи «на-гора», а точнее — на праздничный стол, всего съеденного и выпитого за последние сутки.

Удовлетворенный увиденным, Леон дал команду своим легионерам организовать коридор для эвакуации осрамившихся гостей. Подобное оскорбление народ балигани мог не перенести и заняться приготовлением «умбанули» из черепов обидчиков, что, собственно, и являли реальные вековые традиции.

Операция по вызволению янки из толпы потрясающих копьями разъяренных воинов прошла организованно и без потерь. Естественно, ни о каком прикладывании венценосного пальца к согласительному свитку можно было не заикаться. Миссия успешно провалилась.

На обратном пути джип с посланцами цивилизации пришлось останавливать несколько раз. Желудки высоких гостей давно были пусты, однако рвотные позывы раз за разом выворачивали янки наизнанку. Остановки происходили по мере того, как Леон раскрывал тайны кулинарных изысков народа балигани. Так, замечательные мясные шарики «бакана» оказались тушеными яичками тех самых обезьянок-самцов, чьи черепа были поданы чуть позже. А замечательный пенный напиток, которым потчевал гостей вождь Аннабалигани, изготавливался очень интересным, но трудоемким способом. Зеленые ягоды местной разновидности перечного дерева балиганские женщины тщательно пережевывали, а жвачку сплевывали в общий котел, где она и бродила пару недель. После этого жижу процеживали через тряпку, и напиток был готов к употреблению.

Столь позорный провал даже тяжелой артиллерии американского влияния оказалось ликвидировать не под силу. Конечно, можно было поднять в воздух пару «В-5» с полной бомбовой нагрузкой и ковровым бомбометанием обработать местность в районе лакомого никелевого месторождения, сделав ее безлюдной и беспроблемной. Но никель — это не нефть, и Экваториальная Африка в ее глубоко патриархальном исполнении никак не Ирак и не Северная Корея. К «оси зла» крохотное племя никаким боком не пристегнешь. Да и народ балигани в силу своей первобытной исключительности состоял под защитой ЮНЕСКО. Скрипя зубами, янки пришлось уступить никелевую концессию «макаронникам».